В том же порядке мы вернулись в библиотеку. У входа в неё он приказал лакею и Рине подождать за дверью, а мы вошли вслед за ним. Первым делом хозяин прошествовал к столу и сел, положив перед собой часы.
— Подойдите, — обратился к нам. Мы придвинулись ближе. — Что скажете?
— Это она украла, а теперь выкручивается! — тут же уверенно произнесла Филисия.
— Я уже всё сказала, — не стала ничего доказывать я.
— Хорошо. Тогда я сейчас активирую поисковое заклинание, и часы поползут к тому, кто последний брал их в руки.
Филисия, кажется, побледнела, а мне стало смешно от такого заявления, и ничего, кроме любопытства, я не испытывала.
Аттан что-то прошептал и провёл рукой над часами. Они дрогнули, а потом цепочка, которая крепилась к их корпусу, ожила и, извиваясь словно змея, поползла в сторону Филисии.
Девушка взвизгнула и буквально отпрыгнула от стола.
— Нет-нет! — вскрикнула она.
— Зачем ты их взяла? — ледяным тоном потребовал ответа аттан, привставая и подхватывая часы, которые чуть не упали со стола, стремясь догнать девушку. Он сжал руку, и они успокоились. Я отметила, что на его лице проступила бледность.
— Хотела, чтобы её выпороли! Она рабыня, никто, а нос задирает, как… как… — дрожащим голосом произнесла Филисия и расплакалась.
— Выпороть, говоришь… — медленно повторил аттан, с безучастным видом смотря на неё. — Что ж, ты сама выбрала себе наказание. Двадцать плетей, и чтобы завтра ноги твоей не было здесь. Заменишь служанку в доме управляющего, если он согласится тебя взять. Пошла вон!
Поклонившись, та поспешно покинула комнату, а я догадалась, что он в курсе её амуров.
— Её и правда выпорют?! — потрясённо посмотрела на мужчину, как только за ней закрылась дверь, даже не зная, как реагировать на подобное наказание.
— Тебе её жаль? — приподнял он бровь.
— Это же варварство!
— На её месте могла быть ты.
— Почему вы мне поверили? — не могла не спросить я.
— Поверил?! Твои доводы были убедительны, но всё подтвердили часы. Ты же сама видела, что они отреагировали именно на неё.
— Да ладно вам! Эти фокусы хороши для служанок: чуть часы сдвинулись, и она со страху во всём призналась. Честно говоря, не ожидала, что вы будете из себя волшебника разыгрывать.
— Разыгрывать?! — как-то странно посмотрел на меня он.
— Только не говорите про магию! Эти балаганные фокусы хороши для неокрепших умов селян. У нас такое фокусники вытворяют… — начала говорить я и осеклась, проклиная себя за болтливость.
— Такое? — спросил он, и над его раскрытой ладонью вспыхнул огонь, размером с теннисный мячик.
— Здорово! — восхитилась я, улыбнувшись и протягивая к огоньку руку.
— Тебя не учили не совать руки в огонь? — в раздражении спросил аттан, отводя свою ладонь и гася светящийся шарик.
— Так он настоящий? Или это проекция?
Над ладонью опять вспыхнуло пламя, но поменьше. Аттан взял со стола лист бумаги и, поднеся к нему, поджёг его.
— Никогда бы не подумала, что вы увлекаетесь фокусами, — прокомментировала я.
— Ты называешь магию фокусами?
— Дело ваше, как это называть, — не стала спорить с ним, — но я бы не советовала работать с огнём в библиотеке.
Взгляд аттана упёрся в меня, и молчание затягивалось. Ага, как раз хватило времени вспомнить о том, что советы я раздаю хозяину дома. Ладно, это меня не касается. По крайней мере, чего я переживаю? Это же не мой дом может сгореть.
— Я могу идти? — поинтересовалась у него.
Он смотрел на меня, как будто хотел что-то спросить или сказать, но в конечном итоге бросил краткое: «Иди». Шла я, спиной чувствуя его пристальный взгляд на себе.
— Что у вас произошло?! — стоило спуститься вниз, как ко мне тут же устремилась Агата. — Филисия рыдает и проклинает тебя. Никто не может понять, в чём дело.
— Она украла часы аттана и подложила их мне в комнату, а сама направила меня убираться в библиотеку, где он их оставил.
Экономка ахнула, прикрыв рот рукой, но быстро взяла себя в руки, сделав правильные выводы:
— Если она рыдает, а с тобой всё в порядке, значит, её выходка на этот раз не удалась.
— Да, аттан заставил найденные часы двигаться, она испугалась и во всём призналась, — кратко рассказала я.
— Как её накажут?
— Выпорют, — на этом слове я споткнулась, до конца не веря в происходящее. Одно дело предполагать чисто гипотетически, и совсем иное, когда наказание становится реальным. — И с завтрашнего дня отправят в дом к управляющему.
— Не может быть! — глаза Агаты зажглись радостным блеском.
Известие об этом распространилось по дому как лесной пожар. Все гадали, накажут Филисию или за неё заступится управляющий, которого вызвали в библиотеку к аттану.
Вскоре от хозяина поступило распоряжение собраться всем во дворе, и люди побросали работу, выходя на улицу. Появилась и Филисия, которая хоть и была бледна, но рыдать уже перестала. Когда все собрались, к нам вышли аттан с управляющим.
Осмотрев всех тяжёлым взглядом, слово взял хозяин дома:
— Сегодня одна из служанок совершила вопиющий проступок. Она посмела украсть мою вещь и врать, глядя мне в глаза. Исходя из личной неприязни, в своём преступлении она обвинила новую рабыню, желая, чтобы ту выпороли. Я посчитал это достойным наказанием для неё самой. Предупреждаю, я не терплю обмана, и наказывать буду со всей жёсткостью! За то, что посмела обмануть меня, я назначаю десять плетей, а за то, что оклеветала другого человека, — ещё десять. Наказание привести в исполнение немедленно.
На наших глазах лакеи вынесли лавку, и с высоко поднятой головой к ней подошла Филисия.
— Думаю, вам стоит самому наказать её, — посмотрел аттан на управляющего. Тот замялся, но побоялся спорить, приказав принести ему плеть.
— Позвольте вмешаться! — подала голос я, не выдержав напряжения. Моё сознание отказывалось принимать, что сейчас на моих глазах будут пороть человека. Аттан и все присутствующие посмотрели на меня.
— Что ты хотела?
— Я прошу о снисхождении. Не стоит пороть человека за то, что он глуп. Её обман быстро раскрылся и не причинил никому вреда. — Все просто задохнулись от моей смелости, лишь один аттан сохранял полное спокойствие.
— Ты считаешь, что лгать мне и отнимать моё время простительно? — обманчиво спокойно поинтересовался мужчина, а у меня поползли по спине мурашки от его тона, и я решила немного сбавить обороты.
— За это вы уже назначили наказание. Прошу лишь смягчить его и избавить её от наказания за клевету на меня. Я не пострадала и её прощаю.
