Пока Генри и Бальтасар летели к острову на гидросамолете, американец напоминал коллеге-филиппинцу о необходимости ускорить поиски «пропавших» европейцев, которые напали на мирных граждан в Манильской бухте. Именно так мистер Грин требовал трактовать произошедшее с капитаном Прошкиным и прапорщиком Сазоновым.
– Пока они на свободе, простые филиппинцы не могут чувствовать себя в безопасности, – говорил он. – И доведите это всему личному составу правоохранительных органов.
– Мы все делаем, – уверял Бальтасар Алонсо.
Над океаном за горизонтом, кромка которого была видна с террасы, садилось красное солнце. Вскоре потемнеет, и над тюремным двором включат прожекторы. Если начальник тюрьмы захочет, то «танцы» продолжатся. Хотя заключенные знали, что Фернандес Чуймончо к вечеру уже изрядно напивался и от выпивки, и от искусственного освещения, у него перед глазами начинало все расплываться. Поэтому закат означал, что еще один тяжелый день в этой ужасной тюрьме подходит к концу. Осталось немного подождать.
И вдруг у Виталия Рождественского подкосились ноги. Он осел на плац. Ближайшие заключенные сбили шаг.
– Дэнс! Дэнс! Танцевать! – на них с дубинками набросились охранники. У них уже произошла смена, и солдаты, только что заступившие на работу, не прочь были размять руки, в которых сжимали дубинки. Досталось по спине и Харлампиеву.
– Ты чего махаешься?! Не видишь, человеку плохо! – заорал он на охранника, который едва доставал ему до плеча.
Солдаты что-то на своем родном языке отрывисто прокричали.
На террасе наконец заметили, что Рождественский лежит на земле.
– Давай, Пеллегрино, оживи его и тащи сюда, – сказал сеньор Фернандес.
Начальник тюрьмы с трудом «навел резкость», чтобы получше разобраться, что же там, внизу, происходит.
– Слабак он у вас, мистер Грин, – пьяно засмеялся он.
– Может, это и к лучшему, – задумался Генри. – Одумается быстрее.
Пеллегрино спустился на плац. Заключенные вокруг него продолжали дергаться, подражая Майклу Джексону, охранники кричали, чтобы те держали ритм, грозно размахивали дубинками. Туда-сюда переступал большими ногами Харлампиев.
– Человека замучили, – не выдержал он.
– Молчать, животное, – выругался начальник медицинской службы.
Пеллегрино откупорил пузырек с нашатырным спиртом, поднес к носу Рождественского. Виталий вдохнул, открыл глаза.
– Несите его в администрацию, – приказал начальник медслужбы ближайшим охранникам.
Уже на полу в холле Рождественский пришел в себя. Над собой он увидел улыбчивое лицо мистера Грина.
– Дальше тебе будет только хуже и хуже, – прошептал американец. – Хочешь сдохнуть? Так я тебе этого не позволю.
12
Утром ни свет ни заря прапорщик Сазонов отправился к бунгало капитана Прошкина.
Ростислав перемахнул через перила лестницы, что вела на порог стоящего на сваях домика, увидел приоткрытое слуховое окошко на крыше, по перекрытиям взобрался наверх, проник в бунгало и через чердак спустился в главную комнату.
– Что ты делаешь?! – крикнул он ничего не подозревающему капитану Прошкину.
– Черт, испугал! – обернулся Илья. – Как ты здесь оказался?
Капитан Прошкин держал в руке вилку от электробритвы – выбирал, в какую розетку ее воткнуть.
– Ни в коем случае не брейся! – воскликнул Ростислав. – Ты небритый сам на себя не похож.
– Да… Твоя правда… Привычка, – кивнул Прошкин.
– И все окна закрывай. Видишь, как легко к тебе в дом проникнуть.
– Все еще не могу адаптироваться к здешней духоте, – пожаловался Илья и отложил электробритву. – Что, не мог просто в дверь постучать?
– Так, физическую форму поддерживаю. Ладно, нам надо срочно идти.
Когда около часа ночи капитан Прошкин и прапорщик Сазонов попрощались с Батяней, они договорились между собой утром встретиться и проследить за своим командиром. Во-первых, это надо было для его охраны, во-вторых, если с майором Лавровым что-нибудь случится, то ниточка со связным Рождественского оборвется. Поэтому прапорщик Сазонов и капитан Прошкин в нарушении всех инструкций выяснили, где живет майор Лавров. Кроме того, Ростислав заметил, что стрелка будильника на часах командира была установлена на восемь часов, и сделал логический вывод: Батяня позволит себе отдохнуть четыре-пять часов, чтобы днем быть свежим.
– Давай быстрее, – подогнал товарища прапорщик Сазонов. – Вдруг Андрей страдает бессонницей. Упустим.
– Сейчас. – Капитан Прошкин потянулся за своим париком с дредами.
– Да брось ты эту дрянь… Сегодня будем выглядеть по-другому.
Ростислав протянул Илье бейсболку с длинным козырьком. Сам надел похожую, на которой белой краской были написаны пересекающиеся буквы NY.
– Хорошая вещь. Тень будет падать на лицо. И вот еще это, – сказал Ростислав и протянул товарищу солнцезащитные очки.
Российские десантники надели солнцезащитные очки – главное, что за темными стеклами не было видно их глаз – и, предварительно осмотрев окрестности бунгало из окон, вышли из дома.
Они трусцой добрались до бунгало Батяни, залегли в зарослях местного кустарника.
Майор Лавров проснулся сразу же, как только у него на руке затрещал будильник.
Через окна Прошкин и Сазонов наблюдали, как Батяня умывается, завтракает, при этом смотрит местные новости, убирает со стола и тщательно моет посуду.
Потом майор Лавров надел майку, шорты, обул кроссовки и побежал к морю. На достаточном для слежки расстоянии Прошкин и Сазонов, изображая бегающих по утрам туристов, потрусили за Батяней.
– Так он быстро бегает! – часто дыша, проговорил Сазонов.
– А я уже и жрать захотел, – буркнул Илья. – Андрей позавтракал, а нам тут трясись натощак.
– Спать надо меньше. Я же успел поесть. На вот, держи. – Ростислав на бегу достал из кармана шорт и протянул своему оголодалому товарищу маленький, с ладонь, закрученный, как запятая, банан.
– Что за гадость? – сморщился Илья.
– Не гадость. Это дорогой сорт. Съешь, голод перебивает.
Капитан Прошкин, не сбавляя темп бега, очистил банана, выкинул в ближайшую урну кожуру, запихнул себе в рот мякоть – честно говоря, ее было мало. Однако банан оказался чрезвычайно сладким, и на самом деле после него чувство голода у Ильи прошло.
Тем временем Батяня добежал до пляжа. Скинув одежду, остался в плавках и пошел к морю.
Капитан и прапорщик расположились на деревянной скамеечке в самом начале пляжа, откуда еще не отползла тень от ближайших пальм. Вокруг скамеечки кустилось неизвестное российским десантникам местное растение, чем прикрывало ее от посторонних глаз.
И вдруг Ростислав заметил, что к тумбе, возвышающейся на противоположном краю дорожки возле подвешенного на дереве мусорного мешка, на велосипеде подкатил филиппинец. На спине у него болтался неопределенного цвета рюкзак. Филиппинец вытянул из него какие-то плакаты, раскрутил их и наклеил на пузатые бока тумбы. Затем взобрался на велосипед и покатил дальше.
– Пойду гляну, – сказал Ростислав.
Через минуту он вернулся, в его руке были отодранные от тумбы фотороботы – портреты его и капитана Прошкина. При этом очень даже похожие. А еще внизу большими красными буквами было написано, что за каждого обещают вознаграждение по десять тысяч песо.
– Вот черт! – Друзья переглянулись и вместе подскочили со скамейки.
Им в головы пришла одна и та же мысль: пока Батяня плавает и фыркает в океане, они пробегутся по дорожке с тумбами.
Дорожка петляла между пальмами и клумбами. Десантники разделились: пока один срывал компромат в одном месте, другой бежал к следующей тумбе или доске с объявлениями и, пока клей не успел высохнуть, отдирал объявления с фотороботами.
Расклейщик, несмотря на то что передвигался на велосипеде, работал не спеша. И вот когда все расклеенные им объявления о розыске преступников были уничтожены, Прошкин и Сазонов переключились на его персону.
Они настигли парня у очередной тумбы.
Пока филиппинец размазывал по тумбе специальной щеточкой клей, сильные руки Ильи обхватила его за шею, зажали рот. Глаза расклейщика закатились на лоб, он тихо опустился на землю, а Ростислав в это время конфисковал у него рюкзак.
– Уходим, – прошептал Прошкин. – У нас секунд двадцать, пока у него не восстановится дыхание…
Российские десантники бесшумно скрылись с места нападения.
Возле тумбы с круглой крышей остался лежать в нелепой позе незадачливый расклейщик. Над ним со скрипом вертелось и выдавало восьмерку переднее колесо упавшего на землю ржавого велосипеда.
Капитан и прапорщик вернулись к своим лежакам. К их обоюдному сожалению, Батяни на пляже уже не было. Они рванули к бунгалу Андрея – в надежде, что тот пришел, чтобы принять душ, смыть морскую воду и переодеться. Но майора Лаврова дома не наблюдалось.
– Идем осмотрим ближайшие бары. Может, Андрей захотел пропустить стаканчик-другой, – предложил Илья.
