- Стоять, - гаркнул ошалело, так как она бы не смогла. – Если он дотянется до тебя, ты умрешь. Замри, я сказал.
Девчонка замерла, казалось, перестала дышать, не отводя опасливых глаз от огонька. Полыхающая искра тянулась к телу Максимы.
- А теперь, одевайся. Бегом! Отвернись от меня.
Она поняла, что он не шутит. Слишком серьезно, надсадно звучал голос. Слишком он переполошился. Натянула одежду, не оборачиваясь. Ниршан отошел, как можно дальше от нее в дальний угол шаттла.
- Думай, о чем-нибудь постороннем.
- О чем?
- О чем угодно. Максима, раз велел, делай.
Она отошла от него подальше, опустилась в кресло и закрыла глаза. Дышала ровно. Долго. Постепенно искра изменила траекторию движения, возвращаясь обратно в солнечное сплетение Ниршана.
Он с облегчением выдохнул. Вот тебе и обмен телами в одном помещении. А он уже размечтался о большем.
- Растворилась, - спросил он, глухим тоном, спустя время.
-Угу.
- Сиди, пока не рокируемся обратно.
- Что это?
- Цветок Силы. На Транспране, мы обменивались им с вьянами. Что бы завести потомство. Типа обручального кольца и предложения, только сложнее.
Он замолчал, понимая, что не стоит ей знать, что именно эта субстанция разрушительно действует на земных женщин. Превращает в развалины Ци, обволакивает женскую красную и дарит безумие. Земные женщины не подходили арктиками, они не могут вернуть цветок. Их иньская Ци отличалась слабостью и предназначалась для земных мужчин. Но сами арктики не могли без нее, потому и держали гаремы. Закрывали глаза на разрушительную природу, если не Цветка Силы, то хотя бы целомудренных обнимашек.
И то, что цветок потянулся к девушке, многое сказало.
Максима сидела, надувшись на него словно мышь на крупу, пока не уснула. Ниршан не стал трогать. Решил обождать, пока время истечет. Поклялся себе, когда развяжутся с обменом тел, вот тогда отыграется. Задаст жару. Она месяц на попе, сидеть спокойно не сможет. Откладывать, видите ли, она не хочет. Ну-ну. Но спать они будут в раздельных комнатах.
***
Мы с Ниршаном вошли в его дом. Не зря мне ночью казалось, жизнь в доме давно замерла и остановилась. Горстка прислуги легко растворялась в гулких стенах.
- Не жилой он какой-то.
Ниршан обернулся, посмотрел вокруг, полез в карман пиджака, достал визитницу с тремя пластиковыми картами. Протянул одну.
- Обустрой по своему вкусу.
За все годы проживания на Афоне, я булавки себе не купила. Ничего. А тут обустроить целый дом. Возвращать как-то стыдно, пришлось бы признаваться, что я не умею.
- Не часто бываешь дома? – спросила я, краснея, пряча карту в кармане.
Ниршан подошел, так близко, что я уже пожалела, что спросила.
-Для тебя, я всегда на связи. Но из дома, только после сообщения и с охраной.
Тягостный вздох вырвался из моих легких. Я когда-нибудь смогу быть самостоятельной? У меня судьба такая, все время под колпаком? Сначала Гуй Ли, потом вся афонская Братия, теперь Ниршан. Говорил мне отец Кирилл, азартные игры грех. Обиден проигрыш, но еще обиднее сам факт, я согласилась с ним сыграть. С благостными порывами, сносит в пропасть. Вот и меня снесло.
- Есть профильная клиника, специализируются по Ци. Надеюсь, ты не против? – спросил он, разглядывая меня близко-близко, будто хочет поцеловать.
Совсем не против. Мне так жутко представлять разговор с отцом Кириллом, что я готова пройти хоть сто обследований, и дальше трусливо игнорировать от него входящие звонки.
- Я думала, что мы решим этот вопрос сами.
Ниршан покачал отрицательно головой, поджал губы, и проникновенно заглянул в глаза.
- Не смотря на то, что я хочу тебя до одури.
Прям, до одури? Ух ты! Мужские руки легли на мою талию, и прижали к Ниршану. Уперлись в меня не только его бедра. Мое дыхание сбилось, пока он ладонями гулял по моей спине и ягодицам.
- После шаттла, я не буду рисковать. Я лучше контролирую тело, ты и сама понимаешь.
Губы Ниршана скользнули по моим губам. Он дразнил, обманывая. Внутри тела мгновенно образовалось напряжение, сладко эхом потянуло внизу. Я ответила на поцелуй. Томно-нежный, с обещаниями бури.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Да.
Когда я успела обвить его шею руками?
- Машина заедет после обеда.
Он отпустил меня, и я ощутила разочарование. Сама не понимаю, да с чего вдруг? Ну обнял, ну потискал, поцеловал. А в душе, расцвели все внутренние пространства, пламенно зазвучали, оживая дивные надежды. Изумленная душа хотела большего. Радостной любви. Твердых рук. Страстного его самого. Звучит! Не умолкая. Так и скажу отцу Кириллу, ничего не могу поделать, святая из меня не получилась. Я почетная добыча и горячая девка. Буду гасить все его воспитательные упреки, потому что хочу. Постыдно и грешно, но похоже Луи прав. Любовь делает из нас сумасшедших. Ее желания закон для тела и для психики, и так Природа берет свое, а люди маются.
Так что, когда после обеда приехала машина, я думала о нас с ним. Персонал больницы, отнесся ко мне с осторожностью.
- Вы обнимашка? Признавайтесь сразу, у меня не так много времени? – Татьяна Савская, не была настроена на обмен любезностями.
- Нет, я не обнимашка. А для вас это кто?
- Кто? – Она закатила глаза и красноречиво глянула на Злату Янчжун. – В целом выглядите нормально.
Две брюнетки постарше и по моложе, распоряжались в клинике крылом по исследованием Ци и обнимашкам. Они были совершенно не в восторге от просьбы Ниршана, но отказывать ему не стали. Да, и кто посмеет отказывать арктикам. У кого найдется столько сил и крепости духа.
- Можно я осмотрю. Вас зовут Максима? Меня Злата, - пока она говорила, она взяла мою правую кисть и легким движением прикоснулась к ней двумя пальцами.
По телу прошла волна, но в действительности, она нашла точку на теле и нажала на нее.
- А я вашу можно? – спросила я, беря в ответ, ее руку и прикасаясь к запястью.
Она вскрикнула, и удивленно дернулась, но пару секунд спустя, уставилась на меня в недоверчивом изумлении темно карих глаз с золотистыми вкраплениями, пока я вела пальцами по руке, до сгиба, а затем в локтевой сустав и выше. Она отпустила мою кисть.
- Ваша, - я не нашла слова. – Сила переплетений изменена.
Коснулась груди, там, где сердца.
- Больное сердце, верно? – подняла на нее утвердительный взгляд. – Вы вылечили его, но у вас.
В центре сплетения сердца девушки разрослась белоснежная энергетическая структура. Дремлющий сгусток, тлел в ней, не причиняя вреда. Только слегка изгибал ее внутренние пространства, мешал. Я ничего подобного ни у кого не видела.
- Можно?
Злата посмотрела на Савскую, что осматривала меня первой, в полном изумлении. Медленно кивнула. Аккуратно я сдвинула сгусток в сторону, и течение сил потекло более плавно. Зазвучало правильными вибрациями.
- Вы кто?
Я не знала, что ответить.
- Студентка. И вьяна Ниршана.
У обоих женщин челюсть отвисла, так как они смотрели на меня, после этих слов, как на ненормальную.
- Так подождите, ты не обнимашка, но ты вьяна? – переспросила Савская.
Я кивнула.
- И нам тебя можно обследовать?
Снова кивнула.
- И ты меняешь структуру Ци, - сказала Злата.
- Энергию. И не меняю, а просто сдвинула. Я не знаю, что это, только в сторону. Так будет гармоничнее, - Я указала пальцем на ее живот. – Чтобы это не было.
- И можешь кому угодно? – спросила Злата.
Я снова закивала головой.
Женщины обе еще раз переглянулись, а затем Савская бросила планшет на стол и решительно встала.
- Ну-ка пошли, покажу кое-что.
Следующие пару часов, я меняла внутренние пространства всем пациенткам, что попадались нам под руку. Это было забавно. Бредет себе девушка по коридору, глаза в пол, бормочет чье-то имя. Савская рявкает «Стоять», и та останавливается, даже не поднимает глаз, смотрит куда-то в вечность. Пять минут, и она падает в сон. Савская подхватывает тело, и на каталку к медбрату, тот увозит ее в палату. Положили мы все отделение красавиц. Храп стоит в отделении богатырский.
