подумать. Нахваливала Диму.
Я согласилась, и ни разу о своем решении не пожалела, Димитрий - он чудесный отец. И Гриша его обожает.
Но зачем он так.
- Это юношеский максимализм, Марго, - сказал он, развернувшись ко мне. - Тебе только кажется, что ты умная, рассудительная, самостоятельная. Но если бы я тебя не направлял...
- Наверное, я бы пропала, - поддакнула язвительно. - Дим. Хватит.
- Тебе хватит. Сочинять всякие глупости о своей семье. Хорошо, любимая? Ещё раз. Созрела для серьезного разговора? Что не так с этими Северскими?
Отвела глаза.
Ну не могу я сказать. Он же меня тогда в шлюхи запишет. И будет прав. Я вспоминала о том, что было и жалела, от желания умирала и проклинала себя, а потом скучала, я так тосковала, меня лишь мысль о моем ребенке и спасла.
Не Дима.
- Рита или признаешься, или мы завтра переезжаем, - поставил ультиматум муж.
- Не в чем признаваться, - буркнула зло. - Хочешь - значит, переезжаем.
Повисло молчание. Я продолжила укладывать вещи. Дима постоял над душой, ожидая, что я передумаю, сорвусь и выложу ему все.
Не дождался.
Хлопнула дверь.
Я без сил плюхнулась на кровать и закрыла руками лицо.
Черт меня дернул вернуться сюда, зачем, зачем, ведь все было так хорошо.
А теперь...
Я знаю что это, знаю, как это называется.
Начало конца.
Потому, что сейчас муж начнет копать мое прошлое. И он докопается.
Глава 21
Глава 21
Севастиан
Открытие выставки. Я этот день ждал и волновался, как ребенок, ведь галеристом стал недавно совсем. Долго был в поиске себя, а потом жена начала писать картины. Я решил, что могу их продавать.
Так появилась моя галерея. А дальше я просто увлекся, начал искать художников, пусть неизвестных, но талантливых, начал продвигать у себя их работы и стал почти счастлив от дела, которым занимаюсь.
Сегодня важный день для меня.
Галерею украшают цветами и шарами, а я в который раз отхожу в сторонку, чтобы набрать заветный номер. Этот номер я взял у Романа, он принадлежит его дочери.
Сколько мне лет? Точно не пятнадцать, чтобы звонить, слышать ее голос. И бросать трубку. Дураком себя чувствую, идиотом последним, а сделать с собой ничего не могу.
Очередная серия гудов в динамике. Дальше ее раздраженное:
- Да!
- Привет, - выдохнул.
И на том конце повисло молчание. Я тоже молчу, ее дыхание слушаю. Она узнала меня, по одному лишь слову, не могла не узнать.
- Рит, - позвал. - Это я.
- Я поняла.
Снова тишина. И ее нервный вопрос:
- Зачем звонишь?
- В галерее сегодня выставка, - выложил. - В моей галерее. Приходи.
- А еще что? - переспросила она со смешком. - Севастиан, чего надо?
- Просто, чтобы ты пришла. С Гришей. Можешь и с мужем. Переживу.
- У твоей жены ведь выставка, - напомнила она.
- Не только у нее. Я открыл много новых художников, это не просто картины, это современное искусство, даже Грише скучно не будет, - я уговариваю и оправдаться пытаюсь, как какой-то пацан.
Но мне хочется. Чтобы она видела. Как я изменился за эти годы, что я не тот прежний бандит, которого она так боялась. Когда-то эта девчонка привлекла меня тем, что водой залила мой кадиллак.
С тех пор я ее из головы выбросить так и не смог.
- Приходи, - повторил настойчиво. - Я же не в клуб куда-то тебя зову, а на выставку. В этом нет никакого разврата.
- Он есть в тебе. Ты сам развратный с головы до ног. Испорченный. Бессовестный. И выставку свою...засунь себе в зад, Севастиан.
Гудки.
Она сбросила.
Черт подери, я ведь был искренен впервые за долгое время.
- Сев, ну ты где пропадаешь? - прозвучал за спиной голос жены. - Организатор тебя ищет.
Обернулся на Таню.
Арес был прав, когда говорил, что мы с Тимом выбрали в жены этих женщин лишь потому, что они подруги Риты. Это был способ быть ближе к ней, хотя бы от них что-то узнать о ней.
А знал бы я, что братья слово не держат и наш договор готовы к черту послать - не мучался бы семь лет. Нелюбимая жена - не самое страшное. Хуже, когда помнишь, что любимая где-то есть, а приблизиться к ней ты не можешь.
Марго, как ее называет этот ублюдок Димитрий. Он ей никто, и Грише тоже. Этот ребенок должен быть моим.
Я так чувствую - он мой.
- Сева, одну из моих картин нужно было поместить в центр зала, - жена идет рядом и капает мне на мозг. - Почему там висит неизвестный художник? У меня имя - Татьяна Северская. А ты кого туда определил? В общем, я сказала организатору. Пусть перевесят.
- Пусть оставят, - не согласился. - Твои картины на каждой выставке висят в центре зала.
- И это логично, ведь это галерея моего мужа, - она взяла меня под руку. Шепнула на ухо. - Ну ты чего такой кислый? У нас ведь праздник. Шампанское принести?
- Давай, - вяло согласился. И поморщился, когда в дверях заметил Ареса с букетом цветов. Братьев я не приглашал сегодня. Ведь я надеялся, что Рита приедет. Но Стрелецкая в жопу послала и меня, и мою выставку.
Только старших я видеть все равно не хочу.
Они появились под руку с невестой. Их тут же увидела Таня и бросилась с объятиями. Приняла цветы. Мне даже сюда долетают ее счастливые охи.
Отвернулся, когда меня тронул за рукав организатор. Повторил ему, что пусть занимаются украшением, цветами и шарами, а картину в центре зала трогать не надо, там будет висеть то, что я сказал.
- Строго ты с женой, - позади заметил Арес.
- Чего пришел? - усмехнулся. - Не звали, вроде как.
- Потому, что это праздник моего младшего брата. Важный для него день.
- А когда мы составляли важный для всех договор, ты о ком думал, о себе? - у меня на уме лишь эти проклятые бумажки, из-за которых жизнь моя улетела в тартарары. - Почему я самый ответственный оказался среди вас и слово сдержал?
- Я тоже сдержал.
- Не ври.
Я не знаю правды, но уверен - он облажался крупнее, чем мы с Тимом вместе взятые.
