Через несколько дней, - улыбнулась и вспомнила, как мы в каждом порту на пляж ходили, по магазинам, просто гуляли. Фотографий и впечатлений у Гриши – океан. Тем более, это будет последний круиз, ведь сын в школу пойдет. И мне придется переходить на работу в офис, ведь бросить Гришу на Диму я не смогу, да я от тоски умру.
Расселись в машине.
А муж не торопится.
По радио проиграло семь песен, когда Дима, наконец, появился в дверях. Он молча сел в салон, вырулил с парковки и хмуро уставился на дорогу.
- Случилось что-то? – подала голос.
- Да, - тут же ответил он. И тихо выругался. – Достали меня твои родственнички. Они же, вообще, берегов не видят. Интересно, их мать не учила, что так навязываться просто неприлично?
Подавила злорадный смех.
Перегнули Северские.
- Значит, не идем в ресторан?
- Идем, - огорошил меня муж. На светофоре повернулся ко мне и сощурился. Процедил. – То, что происходит – ненормально, Маргарита. Не хочешь признаться, в чем дело – я докопаюсь до правды сам.
Глава 24
Глава 24
С самого утра в доме на Черном озере меняют мебель. Муж что-то неладное заподозрил и решил купить все новое. Гриша носится по двору, а я сижу в плетеном кресле. Передо мной столик с ноутбуком и стакан холодного чая.
И пока муж не видит – я решаю вопросы с круизом.
Но с Димой все равно придется договариваться, ведь я беру с собой Гришу. И мне нужно разрешение от мужа. Только сейчас к нему лезть бесполезно.
Мне просто страшно, что он откажет.
Нужно помириться, а я не знаю, как.
Уставилась в ноутбук. Сегодня жарко, мне нравится ласковый ветер, что треплет волосы. И даже грохот мебели и ругань грузчиков не мешает. Не заметила, как кто-то приблизился сзади.
Лишь когда в плечо уперлось что-то острое – вздрогнула. Обернулась на мужа, который уткнулся в меня подбородком и внимательно смотрит в экран.
- Это что? – спросил он тихо.
- Я же говорила, - торопливо хлопнула крышкой ноутбука. – В конце недели мы с Гришей улетаем. Лайнер отправляется из…
- Это мой лайнер и я прекрасно помню, откуда он отправляется, - Дима выпрямился. Сощурился на солнце. – Маргарита, ты меня не поняла. Согласия я не давал. Ты остаешься дома.
Отвернулась и уставилась в одну точку – на стакан с чаем, что стоит на столе.
Глаза на мокром месте.
Ненавижу этот его категоричный тон.
Я бы наплевала на все и улетела, это моя работа. И мне надо. Но ведь сына Дима со мной не отпустит.
И как его убедить?
- Ну смотри, - развернулась в кресле. – Чем мне тут заниматься?
- Я открываю офис. Будешь нанимать персонал для круизов.
- Это когда Гриша в школу пойдет. Я ему уже сказала, что мы улетаем, он, знаешь, как обрадовался? – надавила. – Ну, Дим. Потом возможности не будет. Последний разочек?
- Нет.
- А ты аргументы слышал?
- Марго, все я сказал, - отрезал он и зыркнул на меня предупреждающе, чтобы я больше не смела спорить. – Время видела? Иди переодевайся, нас ждут в ресторане.
- Пойду в ресторан, если отпустишь нас в круиз, - от отчаяния поставила глупое условие. И пугливо отскочила за стол, когда Дима, гневно сверкнув глазами, подался ко мне.
- Что за детский сад? Сюда иди, - потребовал муж и оперся ладонями на стол, нас разделяющий.
- А чего ты меня шугаешь? – огляделась по сторонам – никого, грузчики разъехались, от соседей нас отделяет высокий забор. Мне тревожно. Даже сына не видно. – Гриши нет.
- Он в доме. Ко мне подошла и повторила свой ультиматум, - в приказном тоне повторил муж.
- Я просто очень хочу туда поехать, - выдохнула, сдаваясь. – Почему нельзя?
- Я уже объяснял. Месяца не прошло, как ты вернулась.
Он напротив, давит на меня взглядом. Навис над столом и, кажется, перевернуть его готов – так его разозлила.
Я не понимаю, что с нами случилось. В Греции всегда рядом были мама и отчим, и Дима себе такого не позволял. Он всегда был вежлив, спокоен, внимателен, да удава и то проще вывести из себя, а муж – он как памятник был, каменный и молчаливый, я рядом с ним себя в безопасности чувствовала.
Теперь же я словно одна против него, хотя в этом городе мой отец живет.
- Что с тобой такое? – спросила примирительным тоном. – Ты меня пугаешь.
- А ты мне врешь, Маргарита.
- В чем?
- Этого я пока не выяснил. Но просил я от тебя малость. Просто говорить мне правду.
Молчим, он ждет. Словно новый шанс дал мне признаться в моих грехах. Но у меня язык не поворачивается, я слова выдавить не могу, когда он так смотрит. В голову лезут всякие ужасы. Мысленно звучат мои слова про Северских, а дальше картинка – как Дима сбрасывает меня, связанную, в Черное озеро.
А потом на берегу стоит. Долго-долго, убеждаясь, что я не выплыву.
- Я пошла одеваться. В ресторан пора, - отступила под его пристальным взглядом. Шаг, еще шаг, развернулась спиной и двинулась к дому.
Напряжение в каждой клеточке тела, я будто бы деревянная, я обратно хочу, в Грецию, там все у нас было хорошо.
Это Северские виноваты. Если бы они не лезли к нам после того ужина у папы – я бы сейчас не тряслась, словно только с электрического стула встала.
- Мама! – в холле навстречу выскочил Гриша. – Когда мы купим мне самокат? Хочу ездить по дому.
- Посмотрим, - подтолкнула его к лестнице. – Одеваться пора.
- В костюм?
- Да. В ресторан пойдем.
Гриша довольно поскакал по ступенькам.
Сначала помогла сыну, потом сама переоделась в строгое черное платье. Муж за это время в спальне не появился. Он ждал нас у машины – привычно спокойный, с полуулыбкой на лице.
- Выглядишь шикарно, Рита, - отвесил он мне комплимент.
Кивнула и села в машину. Ласковое «Рита» муж использует редко, и я уже привыкла быть Маргаритой или Марго. Но мы вернулись сюда – и Северские опять напомнили об этом сокращении, по которому я соскучилась.
Вот как эту троицу из головы выбросить? Кажется, что нереально.
Мне
