Офицеров и солдат кормят в подвале Верховного Совета ГБАО вермишелью и хлебными котлетами.
В Хороге потихоньку разгораются страсти. Не все положительно отнеслись к нашему появлению. Пришлось сменить место стоянки: со двора гостиницы автобазы перебрались в расположение местного горно-стрелкового батальона.
Вечером пришло известие о том, что при спуске с перевала Хабуработ вблизи Лангара погиб командир взвода связи лейтенант Алексей Бобылев. Водитель не сумел правильно сориентироваться на горной дороге – бронетранспортер врезался в скалу и перевернулся.
03.07., воскресенье.
Большинство памирцев, подходящих к нам, заявляет, что ГБАО должна войти в состав России на правах суверенного государства. Вспоминают предстоящий 100-летний юбилей присоединения Горного Бадахшана к России (в 1895 году).
Полдень. Машины еще не разгружены, а надо срочно уходить. Поступают сведения о разрушении и затоплении дороги. Наконец прибывают грузовики. Беженцев, возвратившихся из Афганистана, которых нужно доставить в Душанбе, усаживают в кузова машин. И тут выясняется, что у них нет даже хлеба на дорогу. Офицеры собирают шестьдесят тысяч рублей и покупают на них 400 буханок хлеба. Его уже успели испечь из той самой муки, которую доставила наша колонна.
В Хороге – стихийное бедствие. Пяндж вышел из берегов, затопив сооружения местной ГЭС. Отдаем по решению командования резервное дизтопливо и бензин. Теперь у нас горючего в обрез. К ночи успеваем дойти до Калота.
04.07., понедельник.
Понедельник, известно, – день тяжелый. Колонна стоит в кишлаке Шипад. Путь впереди затоплен и размыт на участке примерно метров в триста.
Разведчики пытались нащупать брод. Сначала пешим порядком, заходя по грудь в обжигающую ледяную воду. Потом – на «КамАЗе» и бронетранспортере, который на середине затопленного участка начало сносить в реку. А там, на стремнине, – смерть в считаные секунды.
Вызваны вертолеты с саперами. А с той стороны затопленного участка, забросив за спину узлы с одеждой и держа над головой автоматы, прижимаясь к скалам, перебираются моджахеды. Чернобородый здоровяк первым вышел из воды и с ехидством спросил: «Что, солдат, умирать не хочешь?» Повисло недоброе молчание.
День и ночь в Шипаде. Сказочные места, чистейший горный поток, вокруг – живописные скалы, щедро разукрашенные туристами: «Здесь были…» Были. До 1990 года.
Памирцы зовут в гости. Чай, молоко, шир-чой (молоко с черным чаем), лепешки, сушеный тутовник, черешня. Не богато, но от души. В кишлаке много беженцев, работы нет, денег нет.
05.07., вторник.
Саперы рвут скалы, обрушивая на дорогу огромные камни, потом дробят их зарядами. Работают по грудь в ледяной воде, под опасно нависающими глыбами, да и не все заряды срабатывают одновременно. Если бы не саперы, кто знает, сколько бы торчать на этой дороге? А медлить не стоит. Моджахеды проявляют все большую настойчивость. То топливо выпросят, направляя гранатомет на бронетранспортер, то пилу уведут без всякого стеснения. Активно интересуются запасами тротила и выпрашивают взрывную машинку.
06. 07., среда.
Саперы продолжают взрывные работы. Все, кто свободен от охраны колонны, укладывают камни, ровняют дорогу. Мобилизованы на эту работу беженцы-мужчины и водители грузовиков. Вертолеты вновь доставляют сухой паек, тротил, сигареты, горючее (а то уж и чай начали курить, и местный дрянной самосад). Часть беженцев отправлена в Душанбе вертолетами.
У одного из офицеров-разведчиков сегодня день рождения. Подарки: магнитофонная кассета с голосами друзей, пачка сигарет с дарственной надписью, банка кофе… Шипадские жители помогли сварить уху из маринки, шурпо из тушенки, заправив его травами и картошкой. К вечеру растянули на земле брезент, спальные мешки заменили курпачи. Сели. Моджахеды тоже пришли поздравить именинника. Хорошо отметили, но легли спать пораньше – утром в путь. Саперы предупредили, что дорогу продолжает размывать…
07. 07., четверг.
Эх, «памирка», неласково провожаешь! Еще один завал на пути. И опять взрывы, опять перебрасывание камней под палящим солнцем. Спасибо местным властям – пригнали трактор, а то бы еще пришлось стоять двое суток.
Калай-Хумб, «столицу» моджахедов, проходим без остановки. Теперь люди Саламшо на постах не маскируются: они выходят с оружием на обочины, поднимаются в полный рост, кое-кто машет на прощание. Был дан и «салют»: с одного из постов влепили гранату в промежуток между головной машиной и звуковещательной станцией, которая на обратном пути уже не вещала о хлебе и мире, а крутила музыку. У флага же еще на середине пути переломилось древко.
К вечеру выползаем на перевал. Облегченно вздыхаем. Но бойцы таджикского поста закрывают перед нами шлагбаум. Какой-то закопченный тип бежит с горы, стреляя в воздух. Выяснилось, что таким образом нас останавливают с целью досмотра. Обстановка накаляется. Слава Богу, с Лангаром, где находится их вышестоящий штаб, есть связь и дело удается уладить миром.
В Лангаре – та же картина. Попытка таджикской стороны проверить машины с беженцами ночью. Наши условия твердые – проверка только утром и в присутствии представителя миротворческих сил. Остается неприятный осадок от встречи с братской армией.
08. 07., пятница.
В четыре утра один за другим грянули два взрыва. Во дворе таджикского батальона загорелся корпус старой БМП-1. Моджахеды? Кто-то уверял, что это реактивные снаряды, другие настаивали, что моджахеды опять ударили из «безоткаток». Но разбираться уже было некогда. Пора домой, люди устали до предела. И морально, и физически. Да ведь и было от чего!
Окраина Душанбе… Оркестр… Цветы… Речи…
Цветы – гвоздики и ромашки – опустили в дула крупнокалиберных пулеметов, а беженцев сопроводили на автовокзал. Дай Бог им счастья на родных пепелищах, на руинах отчих домов.
Из донесения в вышестоящий штаб:
«Населению ГБАО доставлено более 500 тонн важных народно-хозяйственных грузов, оказана помощь в ликвидации последствий стихийного бедствия, восстановлено движение на 2-х участках трассы Душанбе – Хорог.
Офицеры и личный состав, сопровождающий колонну, получили опыт проведения миротворческих операций в высокогорной местности в условиях вооруженного противодействия оппозиции.
Гуманитарные рейды 201-й мсд благотворно сказываются на смягчении вооруженного противостояния в различных регионах республики».
ОСТАЕМСЯ В СТРОЮ
В конце июня 2005 года, выступая на заседании Совета министров обороны СНГ, таджикский лидер Эмомали Рахмонов назвал наркоторговлю основным финансовым источником терроризма, экстремизма и международной преступности. По его утверждению, с 2001 по 2005 год вТаджикистане было изъято 45 тонн наркотиков, в том числе 25 тонн героина афганского производства. Если принять на веру мнение западных специалистов о том, что усилиями всех спецслужб задерживается не более двадцати процентов от общего количества контрабандных наркотиков, то размах деятельности наркодельцов на данном направлении впечатляет.
Впрочем, следует отметить, что на девяносто процентов наркотики, изъятые в Таджикистане, – заслуга российских пограничников и мотострелков, несущих службу в зоне ответственности Пянджского и Московского погранотрядов. Там же дислоцируются подразделения 201-й мотострелковой дивизии.
Но необходимость в российской группе пограничных войск в Таджикистане отпала (по общему решению Москвы и Душанбе) еще в 2004 году. Их место заняли таджикские пограничники. Разумеется, суверенная держава должна сама охранять свои рубежи, но вряд ли такой шаг способствовал усилению борьбы с контрабандой наркотиков. Скорее наоборот! Неудивительно, что во время встречи министров обороны СНГ на информационном сайте «Фергана. ру» появилось сообщение «Для получения должности начальника Таджикской пограничной заставы приходится давать взятку в 10 000 долларов» (29.07.2005).
На этом же заседании министр обороны России Сергей Иванов объявил, что 201-я мотострелковая дивизия, размещенная в Таджикистане, получит статус военной базы осенью 2005 года. По этому поводу средства массовой информации не спорили, видимо, надоело. Вопрос рассматривался лет десять, не меньше. Но все не позволяли обстоятельства. То вооруженная таджикская оппозиция, то исламское движение «Талибан», то происки международных террористов и мятежного полковника Худойбердыева. Ко всему следует указать, что 17 октября 2004 г., в Душанбе, уже состоялась официальная церемония открытия российской военной базы в Таджикистане. Причем на самом высоком уровне – в ней приняли участие президент Таджикистана Эмомали Рахмонов и президент России Владимир Путин. Дабы не искушать читателя, далее цитируем по сайту Посольства России в Таджикистане. «По этому случаю в штабе 201-й мотострелковой дивизии был выстроен почетный караул.
