Коля Шишов, уже резво подтирая корочкой пустой полукруг сковородки со своей стороны, хмыкнул:
- Ничего. Смешно. Только не может Пилюгин деньги отдать. Так сразу. Десять бумаг прежде составит.
- Силён! - покрутил головой Карамазов. - Какой уж раз заказываюсь травить тебе анекдоты. Всё, больше ни единого не услышишь. А сейчас лучше скажи: что сегодня будешь делать? Как там с рыбаками дела?
- Собираюсь к Ивановскому. Потом - к Быкову.
- О, это интересно! Мне ведь тоже с ними надо встретиться - они мне о Фирсове мно-о-огое могут порассказать...
Через десять минут лейтенанты милиции, замаскированные под цивильных людей, шагали к Будённовскому горисполкому.
Карамазов снова подумал о том, какой всё же неуютный и нелепый этот Будённовск. Когда-то, уже после войны, под Барановом поставили пару мощных заводов. Они сразу, как пни опятами, обросли бараками, казармами, а потом и хрущевскими пятиэтажками. В конце концов состряпался как бы сам собой серый, пыльный и скучный городишко, состоящий из заводских труб и жилых безликих коробок. Будённовск славился не только в области, но и по стране количеством шпаны на душу населения. Что там заокеанскому Чикаго, которым нас пугали долгие годы! Вот в Будённовске попробуй ночью прогуляться даже и по центру в приключение наверняка влипнешь. Шишову и его товарищам по оружию скучать без дела не приходилось. Родион Федорович, размышляя над всем этим, пришел к выводу, что в казарменно-скучном Будённовске сама атмосфера конденсирует в юных гражданах этого пролетарского городка агрессивность и отупелость...
- Лейтенант Шишов, - отвлекся от своих мыслей Карамазов, - а скажите мне вот что: почему вы для допроса свидетеля направляетесь к самому свидетелю, а не вызвали, как это положено, его в отделение? Лицо, проводящее дознание, вправе вызвать любое, подчеркиваю - любое лицо для допроса... Статья 70-я Уголовно-процессуального кодекса РСФСР. А свидетель обязан явиться по вызову следователя и дать правдивые показания - статья 73-я УПК РСФСР. Что вы на это скажете?
- Следователь вправе. Допросить в месте нахождения свидетеля. 157-я статья.
- Уел! - вскинул руки Родион Федорович. - Кодекс чтишь и помнишь. Хотя я бы на твоем месте из принципа Ивановского повесткой вызвал.
- А ты Быкова вызови, - буркнул Николай. - Повесткой. А я погляжу.
Увидев кабинет заместителя председателя Будённовского горисполкома, Карамазов чуть не присвистнул: "Черт возьми, а какие же, интересно, тогда кабинеты у министров?"
Хозяин, красный и мокрый от жары, в одной рубашке, галстуке и подтяжках, туго натянутых животом, встал навстречу следователям. Он тревожно всматривался в незнакомое лицо.
- Следователь из Баранова. Старший лейтенант Карамазов. По убийству Фирсова, - разъяснил Шишов.
Ивановский усадил посетителей, по селектору приказал:
- Зина, меня - нет. Нам - пару бутылок "Барановской", похолодней.
Он с брезгливостью посмотрел на мокрый платок в своей руке, сунул его в ящик стола, достал оттуда свежий.
- Как назло - кондиционер сгорел!.. Ну-с? Я - весь внимание...
Видно было, что Павел Игоревич пытается сохранять спокойствие, но апоплексическая его натура плохо подчинялась приказам мозга. Ивановский явно волновался - излишне тщательно вытирал платком багровое лицо, вскакивал с кресла и начинал бегать по своему громадному полированному кабинету, жестикулировал не в меру...
Ездили, обычно, раз в месяц с субботы на воскресенье.
Вот и в тот раз выехали после обеда в субботу, шестнадцатого июля. На чем? На машине Фирсова - на служебных, сами понимаете, кто ж теперь ездит на рыбалки. Добрались часа за два - это под Нахаловкой на Синявке. Встретил, как всегда, лесник Тарасов, уже ушицу первую сгондобил. Перекусили наскоро и - к реке. Всё, как обычно, ловили до темноты. Везло, как всегда, особенно Фирсову. Ох и везет ему на рыбалке! У остальных, и даже у Анатолия Лукича, подлещики да сазанчики - мелюзга. А Фирсов как вытянет килограмма на полтора леща, потом подцепит сазанище или линюгу на все четыре. Везун!
Наловили прилично, поужинали свежей ухой, как полагается, и до рассвета в избе лесника спали. А на зорьке опять к реке, разбрелись по своим местам. Всё нормально было. А потом вдруг крики, шум - что такое? Прибегают Крючков сидит на пне, корчится, руку зажимает, из нее кровь хлещет. Ну, само собой, кровь остановили, коньяком рану промыли и перевязали. Он, рассказывает, дрова рубил и тяпнул по пальцу. Отсадил почти начисто. На одной коже палец висел. Бр-р! Грязи, видно, много попало. Если б спиртом... И про йод совсем забыли! Ведь был же в машине йод!..
Павел Игоревич с досадой саданул себе кулаком по тугому колену и скривился от боли.
- А лесник? - спросил следователь Шишов.
- Что - лесник? - вскинулся Ивановский.
- Лесник дрова не рубил?
- Ну так... это... были дрова с вечера... Хворосту, коряжин заготовил Тарасов - кончились. А он уже по своим делам ушел, вот Виктор и рубил...
- Он всегда в таких случаях дровами занимался или это случайно? спросил, не утерпев, Карамазов.
- Ну, может, и не всегда... Или всегда? Не помню... Он же помоложе нас всех был - морской закон, хе-хе...
Хозяин кабинета с шумом налил и, крупно глотая, влил в себя стакан шипучки.
- Чем Крючков рубил? - спросил Шишов.
- Как чем? Чем он рубил? Топором рубил.
- Каким?
- Ну, каким... А-а, вспомнил, у Фирсова в машине топорик такой маленький, рыбацкий... Им и рубил. Чехол такой черный дерматиновый у топорика.
- Скажите - это нам необходимо знать, - а вы на рыбалке выпивали? - это Карамазов.
- Ну, что за вопросы, мои милые... Ну, конечно, как без этого на рыбалке? Коньяк же мы с собой не только для дезинфекции брали. С вечера посильней пригубили, с утра поменьше... Фирсов, правда, утром ни грамма - за рулем. А вот Виктор, точно, пьян был... Точно, точно! Здорово похмелился, вот и долбанул по пальцу.
- Странно долбанул. По среднему, - пробурчал как бы в сторону Шишов.
Ивановский вдруг вспыхнул, сорвался.
- Как-то странно вы рассуждаете! Я, что ли, долбанул ему по пальцу? Повторяю: я не видел, и никто из нас не видел. Он один был, понимаете? Один! Хворь его з-з-забери!..
Павел Игоревич вновь опрокинул в горло стакан "Барановской" и громко выдохнул весь воздух из легких.
- Нервы ни к черту! Сын тут еще...
- Кстати, Павел Игоревич, - промямлил Шишов. - Сын так и не работает? Пьяным видели. В драке участвовал.
- Да знаю я, знаю! Я уж с ним провел политбеседу - сидит под домашним арестом. Ему до армии совсем ничего осталось. Зачем-то в армию рвется... Представляете, совсем от рук отбился... Зина! - крикнул Ивановский в сердцах. - Принеси еще пару бутылок.
Шишов развернул свою пупырчатую папку, зашуршал бумагами.
- Павел Игоревич, извините. Составим протокол. Как положено.
Он начал задавать вопросы: год и место рождения, семейное положение, партийность, образование... Ивановский, кривясь и морщась, отвечал.
"Наляпает опять Николаша ошибок", - подумал Карамазов, ожидая своей очереди. В это время раздался голос секретарши:
- Павел Игоревич, простите, но звонит товарищ Быков.
Ивановский схватил трубку и, видимо, отвечая на вопрос, откликнулся как бы шутливо, но и раздраженно:
- Да меня вот тут допрашивают как раз об этом. Сразу два строгих товарища...
Карамазов жестом показал, что, если возможно, хотел бы переговорить с Быковым.
- Анатолий Лукич, они с вами хотят поговорить, просят трубку...
Родион Федорович сам себе приказал говорить в трубку уверенно и солидно.
- Анатолий Лукич, здравствуйте. Говорит следователь УВД старший лейтенант Карамазов... Ка-ра-ма-зов. Дело вот в чем: я расследую обстоятельства смерти Валентина Васильевича Фирсова. А следователь Шишов из Будённовского отдела занимается делом Крючкова. Вы их обоих хорошо знали. Поэтому мы хотели бы с вами встретиться, поговорить...
У Карамазова появилось такое ощущение, словно рот у него забит плохо проваренной "шрапнелью", памятной по армейским обедам. Произносил он обычные слова, нормальные деловые фразы, но его так и тянуло выговорить их быстрее, будто он боялся раздражить человека на том конце провода своей медлительностью. Проклятая наша рабская кровь!
Тут же Родион Федорович натопорщился, сам раздражился и, когда секретарь обкома начал было мэкать и ссылаться на неотложные дела, следователь неприятным металлическим голосом отчеканил в трубку:
- Товарищ Быков, нам необходимо допросить вас в качестве свидетеля. Допросить. И как можно быстрее. Речь вдет о смерти двух, даже трех человек. Я говорю ясно?
Шишов с испугом, а Ивановский с удивлением на него смотрели.
- Понятно. Мы будем у вас ровно в 14.00.
Родион Федорович передал трубку Ивановскому и выпил минеральной воды. Руки у него прыгали. Потом, когда Шишов, склонив голову на плечо и прикусив губу, углубился в сочинение протокола, он всё еще напряженным голосом начал спрашивать хозяина кабинета:
