очередями, но уходить с линии огня тяжело. Пару раз зацепило, но не серьёзно.
Подойдя в плотную, мне удалось вступить в схватку с одним из миксайдов и поразить его очередью из винтовки. На этом мой боезапас иссяк. Оставался один. Сил драться совершенно не было.
Облегающий «Генфард» выглядел устрашающе. Его обладатель направил в мою сторону винтовку, но я успел выбить оружие из рук и повалить миксайда.
Он уворачивался от каждого удара, нанося мне контратаки. Любой его удар буквально ломал мои кости, встречавшиеся на пути. Нужно сближаться!
Я подхватил его под ноги и со всей силой швырнул о землю. Услышав характерный хруст, принялся добивать его. Не знаю сколько я нанёс ударов. Бил, пока не почувствовал что пробил визор миксайда и не увидел странное. На меня смотрело окровавленное лицо — человеческое… В этот момент я почувствовал, как мой оппонент выстрелил в меня несколько раз. Он издал свой последний вздох и его глаза сверкнули на пару секунд неоново-золотистым светом.
Сквозь пыль я видел, как Хогас отчаянно дерётся с оставшейся парой миксайдов. Моя попытка подойти на подмогу не удалась. На ногах уже не стоял.
Упав на колени, я почувствовал боль внутри и холод, растекающийся по телу. Кровь стала заполнять рот. Не так я представлял себе окончание этой миссии. Когда я без сил рухнул на бок, Хогас ещё дрался с последним из миксайдов. Где-то на заднем плане я ощутил жар и толчок от взрывной волны.
— «Сокол, Сокол! На подходе уже», — прозвучал, будто из ниоткуда голос в коммуникаторе.
Стало тяжело дышать… Лёгкие, будто заполнены чем-то… И свет гаснет… И темно становится…
Из дневника Ф. Э. Бланта:
Боже, храни короля!
Все произошло слишком быстро. Неведомая сила толкала меня говорить эти ужасные вещи. Но рычагом, переключившим меня, стала передача престола моему младшему брату. Я разозлился и пришел к отцу во дворец.
Он был в библиотеке. Читал Уильяма Хенли. Сначала говорили спокойно, не переходя на повышенные тона. Просто хотел понять, почему именно так? Почему я, его первенец, проливавший кровь за страну и галактику, сильный и смелый, должен быть отверженным? Чем Генри лучше меня? Ведь мой брат всю жизнь крутился рядом с маминой юбкой, ничего не делал без подсказок. Он и за себя постоять не сможет. Как он собирается править империей?
Отец не отвечал. В его глазах читалась вина. Возможно, именно в этот момент он понял, что ошибался во мне. Решил обнять, прижать меня к себе. Как отец, а не король. Мне следовало отступить, спрятать свою гордость и погасить гнев.
Но вместо этого я оттолкнул его, словно прокаженного. Упав на пол, он стал задыхаться. Но мне было все равно. Злость и гнев криком вырвались из груди. Но на кого я кричал? На старика, корчившегося от боли на полу, который ничего не мог мне ответить?
Слуги сбежались на мои крики, хоть они и не были о помощи. Я продолжал кричать от обиды, боли и страха остаться простым воякой, а не занять свое место среди величайших!
Осознание собственной ошибки пришло потом, когда отец прошептал, находясь на носилках: «Фред, это не твоя вина. Будь милосерден.»
Оказалось, что в последнее время он был болен и не мог полноценно руководить страной, у которой всегда должен быть сильный правитель. Почему он выбрал брата? Ответа на этот вопрос я так не получил.
Отец был великим правителем, который любил Британию и ее народ. На похороны собрался, казалось, весь мир. И лишь для меня, туда был путь заказан — мать и Генри настоятельно попросили забыть дорогу во дворец.
Своего отца в последний путь я провожал, находясь в пьяном угаре у себя дома.
Глава 9
Город Куртас, Дом Правительства Курнайской Республики
Министр внутренних дел Курнайской Республики давно не был так взволнован, как сегодня. Обычно его день проходил в атмосфере скучных совещаний, постоянных доносов и решения задач по совершенствованию коррупционных схем. Надевая генеральский мундир, сверкающий планками многочисленных наград, Игнавус Коркак долго не мог его застегнуть — так сильно дрожали руки от волнения.
«Правопорядок? Раскрываемость? Всё потом!» — рассуждал про себя глава полиции Республики, сидя в салоне шикарного флайтера. Когда ты племянник Жери Рамо, тебе обеспечена лояльность судебной системы и про показатели спрашивать будут не сильно. А те самые награды на его кителе присваивались с завидной постоянностью. Просто так.
Его шикарный кортеж из четырёх флайтеров на всех парах своих мощных двигателей летел на срочное совещание в Дом Правительства Республики. Из головы не выходило сообщение от того, кого он предпочёл бы никогда не слышать.
— Встреча с этим «созданием»… Я от одной мысли о нём потом обливаюсь. Что будем делать? — дрожащим шёпотом, говорил Коркак своему дяде Жери Рамо, чья голограмма светилась перед ним всю дорогу.
— Перестань паниковать! — уже не в первый раз за время разговора, повысил голос Рамо. — Одним террактом больше, одним меньше. Будто бы первый раз взрывают…
— Не первый, не первый, а… а видеть его… давно не видели… а тут…, - заикаясь, перебил его Коркак.
— Успокойся! Не будем сейчас. По приезду обсудим. Собирай всех. Я скоро, — произнёс Рамо и отключил связь.
Коркак налил себе бокал с благородным напитком из ягодных садов Куртаса. Его мысли были не о том, как и почему произошёл взрыв в районе Орта. Гибель огромного числа курнайцев для него не важна, как и мотивы террориста.
«Приноси вовремя и не бери больше, чем сможешь унести», — так думал Игнавус Коркак раньше. В этом и заключалась его работа.
Однако тот, кто при одном взгляде своих светящихся неоново-золотистых глаз, заставлял его трепетать от ужаса. Выпить ещё одну порцию «антидепрессанта» продажному министру было крайне необходимо.
Тем временем, Жери Рамо спешно одевался, осматривая двор своей резиденции через панорамные окна. Изумрудная трава и благоухающие цветочные клумбы вокруг прозрачного бассейна смотрелись оазисом среди степной местности, окружавшей его владение.
Председатель следил за своим внешним видом, словно «светская львица». Чтобы ублажать свою любовницу, стоит активно работать над собой. Несмотря на свой почтенный возраст, Рамо выглядел подтянутым и стройным. Чего не скажешь о его племяннике Коркаке, который еле-еле мог вылезти из своего флайтера.
Его супруга давно не живёт с ним — постоянные измены и хамское отношение мужа привели госпожу Рамо в монастырь. Дочь не выходит из запойного состояния и лишь исполняет функции по
