– Герр Игл, могу вас поздравить. Это алмаз чистой воды. Я так понял, что вы собираетесь реализовать его?
– Не только его. Партию из десяти штук, примерно этого же размера.
Стромберг ненадолго задумался и тщательно проговорил:
– Это возможно. Но сразу хочу сказать, здесь вы не получите полной цены.
– Насколько я понимаю, вы, герр Стромберг, можете назвать место, где я получу полную цену?
– Да, – четко кивнул клерк. – Я могу вас свести с нужными людьми. Но… – Стромберг многозначительно помедлил.
– Смелее, – подбодрил я его. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться об истинном смысле этой паузы.
– Два процента от общей суммы. – Клерк мило улыбнулся и поспешил добавить: – Вы, герр Игл, в любом случае получите гораздо больше, чем получили бы здесь.
Я немного задумался. Грабят они не по-детски, так спрашивается, зачем спешить и терять деньги? За золотишко я, конечно, выручил порядочно, но все равно для нормальной ассимиляции в этом мире может оказаться маловато. Можно и согласиться, просто надо быть при этом осторожным. Да и не выглядит этот парень мошенником.
– Положим, я соглашусь. Как вы это устроите?
Вариант, предложенный Стромбергом, окончательно развеял мои сомнения, а прошнурованные и опечатанные мешочки с золотыми монетами привели в отличное настроение. Еще немного времени ушло на пересчет, затем я откланялся и с кожаным саквояжем в руках отправился на выход.
Можно считать, что еще один шажок к нормальной жизни сделан. Впрочем, этих шагов остается сделать еще очень и очень немало.
Всю сумму, а именно семнадцать тысяч фунтов, отправил с ребятами в расположение, делить будем уже завтра, а монеты за золото, затрофеенное с первых уланов, оставил у себя. Как-никак все же триста восемьдесят фунтов, что тоже очень неплохо. Обрадую Лизхен уже сегодня.
Ну а дальше… дальше – я отправился приводить себя в порядок. Для начала снял отличный номер в отеле – представьте себе, даже с ватерклозетом и здоровенной чугунной ванной. Затем парикмахерская и магазин готового платья.
– Прелестно. Просто прелестно… – Приказчик смахнул с лацкана пиджака несуществующую пылинку и козликом отскочил в сторону.
Я глянул на себя в зеркало и понял, что теперь вполне могу играть в вестернах главного злодея. Ну… знаете, такого мрачного типа, в костюме-тройке с удлиненным сюртуком и в черном стетсоне. И конечно же с обязательным револьвером на поясе. Или двумя. А что, в принципе неплохо. Костюмчик из отличной шерсти, даже шит на заказ. Вот только его будущий счастливый обладатель, к счастью схожий со мной размерами, до своего заказа так и не добрался – сгинул где-то, болезный. Да и ладно, мне же лучше.
Покрутился еще и решил приспособить к костюмчику пояс и кобуру с наследством покойного Чака О’Брайна. Кольт «Миротворец» и настоящий американец, на роль которого я себя нагло позиционирую, просто неразрывно связаны. Так и сделаем: имидж – наше все. Красавчик, однако…
– Беру, – осчастливил я приказчика. – Старые вещи – упакуйте.
– Будет сделано! Ой, какой интересный материал. – Мужик склонился над моим френчем и стал интенсивно щупать его подкладку. – Шелк?.. – Он искусно выдернул ниточку и стал рассматривать ее на свет. – Нет, не шелк… Какой-то он, простите, ненатуральный…
М‑да… вот так и прокалываются шпионы. Я подавил в себе желание пристрелить любопытного портняжку и буднично бросил:
– Да, это новый материал. Американского производства. Пробная партия фабрики в Нью-Васюках. Но я спешу.
К счастью, приказчик удовлетворился ответом, я расплатился и вырулил на улицу. Занес старые вещи в гостиницу, немного сконфуженно дал почистить свои сапоги уличному чистильщику обуви, нанял экипаж и отправился на званый ужин. Нет, в самом деле пора, жрать хочу, как голодный бабуин… Стоп… цветы забыл…
– Любезный, остановись здесь.
За сущие гроши выбрал с десяток букетов из белых роз, потом еще один, но уже вовсе громадный, и решил, что теперь полностью готов к светской тусовке.
– Поехали.
Справа мелькнула вывеска фотомастерской, в голове взорвалась догадка – а вдруг? Но потом резко передумал, не хватало еще после очередной фотосессии к неандертальцам угодить. Или вообще к динозаврам. Вот завтра мои орлы приведут себя в порядок, сгоняю их на групповую фотографию – так сказать, испытаю, а потом уже сам… может быть…
Стало уже темнеть, я залюбовался звездами и неожиданно приметил какое-то ритмичное мерцание в небе. Присмотрелся и обнаружил, что это поднялся воздушный шар: очевидно, с очередной партией любителей острых ощущений. Ну да… этот импозантный аэронавт как раз и обещал публике какие-то оптические эффекты. Вот теперь и забавляется, слепя им глазки ратьером… ратьером?..
– Да ну, на фиг?.. – Я внимательно присмотрелся к сигналам и ничего не понял. Не морзянка – это точно. Специальный шифрованный код? Кстати, а почему бы и нет? Этот долбаный воздухоплаватель играючи фиксирует с воздуха все передвижения бурских войск, а потом, вот таким оригинальным способом, передает данные на очень приличное расстояние.
Нет… это вообще черт знает что!!! Куда контрразведка смотрит? М‑да… вот это я разошелся. Какая, на хрен, контрразведка у буров? А вот у бриттов – уже вполне сложилась специальная контора.
– Завтра, голубчик завтра ты познакомишься с самыми прогрессивными методами дознания. – вслух пообещал я невидимому аэронавту. – А сегодня мне недосуг – отдыхаю я.
От предвкушения завтрашнего развлечения настроение мигом скакнуло вверх. А что? Развлекаться – так по полной. Англы могут, а я почему нет? Расстрел взводом на рассвете, повешение, расчленение, оскопление, анальная дефлорация… Тьфу ты, пора завязывать, что-то я совсем вошел в роль Великого инквизитора.
Поудобнее перехватил букеты, припасенные для женской части медицинского отряда, и чуть ли не строевым шагом направился к крыльцу госпиталя.
Само действо происходило во внутреннем дворике особняка – оттуда доносились громкие голоса и звуки гитары. Костлявая сиделка с личиком фанатичной монашки провела меня через госпиталь, перекрестилась перед дверью во двор и совсем уже собиралась шмыгнуть куда-то в сторону, но я вовремя поймал ее за руку.
– Это вам, мадемуазель.
Сиделка, увидев розочку, недоуменно на меня уставилась, по ее сухонькому личику пробежала буря чувств, мне даже показалось, что она сейчас грохнется в обморок. Совсем уже собрался ее ловить, но женщина справилась, взяла цветок, приложила его к губам, а затем торжественно меня перекрестила и чуть ли не вприпрыжку умчалась назад в госпиталь.
Вот… я всегда говорил, что просто надо уметь найти подход к женщинам. Поправил стетсон и шагнул за дверь.
– Мишель!!! – Лиза, увидев меня, отчаянно взвизгнула и пулей вылетела из‑за стола навстречу.
– Это тебе, моя королева. – Я прикоснулся губами к ее ручке и вручил букет цветов, а потом отвесил общий полупоклон всем гостям. – Господа, дамы…
– Идем, идем. – Лизхен, будто хороший трактор, потащила меня за собой. – Я тебя сейчас представлю.
Едва успевая за ней, во все глаза рассматривал гостей. С дамами-то ладно, откуда они мне могут быть известны? Хотя признаю, вот эти две, с краю – диво как хороши… Но вот мужики? С Ранненкампфом понятно… Сам Ромейко-Гурко? А это Гучковы? Господи, да это же Максимов…
– Аманда Густава Вебер. Моя лучшая подруга. – Лиза подвела меня к улыбающейся белокурой девушке с пышными формами. – Майкл Алекс Игл, мой жених.
– О‑о‑о… – немедленно восхитилась пышечка. – Та-та… Лизхен много гофорить про фас. Фы есть настоящий риттер… та-та, герой!!! – Девушка успевала говорить, улыбаться и в буквальном смысле пронзать меня глазами, рассматривая как выставленный на витрине кусок мяса.
– А это Софочка Изметьева, просто милочка, – защебетала Лиза, подведя меня к очередной подруге – тоненькой, как тростиночка, и удивительно милой девушке с толстой русой косой. – Софи, это Майкл Игл, мой жених.
