— Похоже на вых... — Голос парня утонул в многоголосом визге, бульканье и хрипе, раздавшемся сверху. Толпа, которая преследовала нас этажом выше, теперь устремилась в обратную сторону, привлечённая многократными выстрелами и криками.
Переглянувшись и не испытывая нужды в лишних словах, мы побежали в сторону открытой двери.
За ней оказался довольно просторный тоннель. Круглый в поперечнике, он напоминал метро. Здесь даже были рельсы — ржавая узкоколейка уходила во тьму и справа и слева.
— И куда теперь? — Тимур попытался найти фонарём на стенах какие-либо указатели. Но ничего похожего на ориентиры видно не было.
— Сначала дверь закройте! — Всё ещё удерживая на руках трясущуюся в испуганном плаче Алину, я попытался сориентироваться, припоминая все повороты с того момента, как мы вошли в здание на поверхности. — Так... Когда вошли в бункер, направление на «Алмаз» было слева... Потом решётка... Ещё одна... И вот этот выход... Нам налево!
— Чё-то не закрывается...- Пацаны тужились и пыхтели, но тяжёлая дверь не двигалась с места ни на миллиметр. — Заклинило, походу...
В кромешной тьме, в которой осталась замызганная лестница и уничтоженные твари, послышались шлепки рук и ног по голому бетону.
— Бросайте! Бежим! — Мои юные союзники и сами уже отпрянули от двери, расслышав в темноте коридора утробные хрипы и влажную поступь десятков конечностей.
Свет фонарика в руках Тимура утопал во тьме длинного тоннеля, уходившего под небольшим уклоном чуть вниз — ни поворотов, ни развилок. Только бесконечные рельсы. И хрипы преследователей позади. Которые и не думали отставать, не смотря на то, что мы уже перешли на бег.
Через несколько десятков метров бега со своей дрожащей ношей на руках я уже начинал задыхаться. Но выбора пока не было... Беги, убийца, беги...
— Смотрите, что это? — Луч света выхватил впереди неясный силуэт какой-то конструкции, установленной на рельсы.
— Дре... ы-ха... зина! — Задыхаясь, я подбежал к телеге с двойным рычагом и уложил на её край дрожащую девочку. — Кройте!
Алина ни за что не хотела отпускать меня. И пришлось потратить время на то, чтобы отцепить от плаща судорожно сжимающиеся ладошки:
— Спокойствие... Только спокойствие... Сейчас поедем дальше... Всё окей... — Я всё же смог оторвать от себя её руки и сложить их на груди девочки. — Я с тобой.
Продолжая дрожать, она не отрывала от меня взгляд, когда я отошёл, чтобы осмотреть колёса железнодорожной телеги. У передней оси стояли два деревянных башмака, препятствующих скатыванию дрезины дальше в тоннель.
И пока я пытался вытащить их из-под впечатавшихся в дерево колёс, пацаны открыли огонь, расстреливая последние патроны, собранные с трупов дачников. Темнота, до которой не доставал свет фонарика, прижатого к ружью Тимура, взорвалась булькающими стонами боли и разочарования, доносившимися до нас в перерывах между частыми выстрелами дробовиков.
— Запрыгивайте и раскачивайте рычаг! — Скомандовал я парням, выбив башмаки из-под колёс обрубком винтовки и сняв телегу с тормоза. — Фонарь!
Убрав винтовку в ремни, я достал один «Стечкин» и принял фонарик из рук Тимура. И, пока пацаны попеременно кряхтя давили на рычаги дрезины за моей спиной, раскачивая тугой механизм, открыл огонь в быстро приближающуюся мерзость.
Выстрелы дробовиков успели повредить несколько конечностей очередной многоножки. И теперь она приближалась к нам медленнее, хромая и спотыкаясь о свои обрубки. Одному из центральных сегментов зарядом картечи разорвало пузо. И по рельсам вслед за ним волочился целый ворох внутренних органов. Цепляясь за ржавые стыки и костыли, кишки твари в итоге натянулись и лопнули с мерзким хлюпаньем. Я не стал освещать то, что из них вывалилось.
Тем более, что сбоку её сейчас быстро обходила другая совершенно невредимая тварь того же вида. Скорость перемещения сросшихся жор была пугающе высока — десятки разных конечностей прекрасно координировали свои движения, нисколько не мешая друг другу.
Короткие очереди из АПС обладали неплохим останавливающим действием. Невредимая многоножка быстро перестала быть таковой — с десяток новых отверстий в корпусе переднего жоры заставили спотыкаться и его тоже, пока последняя очередь не вышибла визжащей мерзости мозги.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Оставшиеся невредимыми задние тела продолжали движение вперёд. И я снова заметил, что их вытаращенные белесые зрачки обращены совсем не на меня — заглядывая в темноту за моей спиной, тварь явно намеревалась добраться до пацанов и девчонки. Которые всё ещё со скрипом пытались придать скорость давно не знавшей смазки телеге.
Меняя пустое оружие на второй пистолет, я отступил от приближающейся цепочки вонючих тел и упёрся спиной в край медленно ползущей дрезины. Тварь, вместо того, чтобы попытаться схватить меня за ноги, начала огибать рельсы справа. И ухватилась за медленно вращающееся колесо, которое тут же отрезало ей пальцы. Издав приглушённый чужой задницей вой, второй сегмент шлёпнулся на пол с пробитой головой — второй «Стечкин» разил ничуть не хуже первого.
— Едем! — Прокричал Канат, обернувшись ко мне. — Едем!
Забравшись на ускоряющуюся платформу рядом с Алиной, я пальнул в волочащиеся за нами тела ещё пару раз, повредив позвоночник у третьей костлявой твари.
Открытая дверь бункера «СЭПО» медленно исчезала во тьме. И, прежде чем пропасть из конуса света окончательно, извергла из себя целую толпу разномастных заражённых. Мы успели заметить, как на рельсы попадали отдельные тощие тела, распихиваемые новыми сросшимися цепочками гнилых тварей. Хриплые стоны и шлепки босых конечностей по бетонному полу ещё некоторое время были различимы сквозь ускоряющийся шелест колёс и повизгивание ржавого механизма, приводившего дрезину в движение. Но преследователи довольно быстро отстали — тележка развила довольно приличную скорость, сравнимую с быстрым бегом. Жоры, не смотря на всю проворность, очевидно не могли держать такой темп слишком долго. Да ещё и мешали друг дружке в узком тоннеле.
— Обратно этим путём не пойдём. — Констатировал я вслух очевидный факт Алине, когда она прижалась ко мне сбоку.
— Ой, я так жутко испугалась... Так страшно было, так противно... Когда эта гадость меня схватила... — Она обернулась вместе со мной, следя за светом фонарика. — Червяки эти ещё вокруг... Ой, кошмар... Такая я трусиха всё-таки... Стыдно...
Я хотел было на автомате поёрничать на тему того, что надо было смотреть по сторонам, а не зевать. Но это она и сама, похоже, уже поняла. Вместо этого лучше было отвлечь девочку от противных воспоминаний на то, что ждало нас впереди, высветив уходящие под телегу рельсы:
— Смотри... Тут между заводами целое метро, похоже...
Вдоль бетонных колец, удерживающих своды тоннеля, было протянуто несколько пыльных кабелей в ребристых кожухах. Размеры сооружения были гораздо меньше, чем пути обычного метрополитена. Видимо, его бурили с расчётом только на подобные дрезины или промышленные грузовые вагонетки. Тоннель слегка забирал влево, что свидетельствовало о том, что я не ошибся с выбором направления. Никаких отдельных ниш, лестниц или дверей пока видно не было.
— Здорово... И чего, мы так до самого «Алмаза» сможем доехать?
— Надеюсь... По моим прикидкам, осталось ещё немного больше, чем мы уже проехали.
— А я вот слышала, что в Москве из метро постоянно воду откачивают. И если перестанут — то его всё затопит. А вроде тут сухо...
— Мы уже далеко от речной долины, на возвышенности. Да и тоннель явно не так глубоко лежит, как в Москве.
— Развилка! — Канат стоял у рычага лицом по направлению движения и заметил ответвление от тоннеля первым.
— Не тормозим. — Я присмотрелся к рельсам около поворота. — Стрелка не переведена — продолжим вперёд ехать, куда и нужно.
Проносясь мимо развилки, мы посветили туда и увидели точно такой же пустой тоннель — на сколько хватало луча фонарика.
— А там тоже какой-то завод? — Спросила Алина.
