ними было и что будет, но сейчас для него на первом месте были ощущения, которые вызывала у него близость с Морган.
Он приник ртом к затвердевшему бутону ее соска и принялся его посасывать. Морган томно застонала в ответ и, когда он прервал ласку, положила ладонь ему на затылок, притянула его голову к своей и поцеловала его. Ее язык ворвался вглубь его рта. В висках у Константина застучало, и он задвигался быстрее.
В какой-то момент ее внутренние мышцы тесно сомкнулись вокруг него. Вцепившись ногтями в его плечи, она задрожала и прокричала его имя. Не успело оно отзвучать, как он присоединился к ней в экстазе.
После этого они лежали, восстанавливая дыхание, и он чувствовал, как к нему постепенно возвращается ощущение времени и пространства.
Он собирался отнести ее в роскошную каюту под палубой и показать ей, что значит быть его женой.
«Разве ты только что ей это не показал»?
Да, показал и понял, что не может ничего контролировать, когда дело касается Морган. Что желание оказывается сильнее их обоих.
Морган заерзала под ним, и Константин подумал, что ей неудобно лежать на твердом полу. Тогда он подхватил ее на руки, отнес в каюту и положил на мягкую постель.
До этого дня он не приводил женщин на эту яхту и не брал их с собой на свой остров. Эти места имели для него слишком большую эмоциональную ценность.
Константин укрыл Морган легким одеялом, и она тут же уснула. Глядя на ее безмятежное лицо, он подумал, что было бы, если бы они могли навсегда остаться здесь. Отгородившись от остального мира, он, наверное, смог бы испытать чувство, близкое к счастью.
Глава 8
Когда Морган открыла глаза, обнаружила, что находится в незнакомом месте. Она вспомнила, что они с Константином полетели в Грецию, поженились и отправились кататься на яхте.
Оглядевшись вокруг, она поняла, что находится в каюте на яхте. Ее тело болело, потому что они занимались любовью прямо на палубе. Это вовсе не было неприятно. Напротив, это было замечательно.
Константин хотел ее и, возможно, даже хотел детей. Ее признание изменило его. Сначала он разозлился, но затем стал вести себя как человек, одержимый желанием обладать.
Морган хотела, чтобы он ею обладал. Всегда хотела.
Одна вещь не давала ей покоя. Он упомянул, что у него была сестра-двойняшка. Что с ней случилось? Где она сейчас? Жива ли она? Морган подумала, что могла бы поискать ответы на свои вопросы в Интернете, но вспомнила, что у нее нет с собой мобильного телефона. Что у нее вообще ничего нет, кроме свадебного платья и туфель. Но сейчас она была обнажена. Должно быть, ее платье осталось на палубе.
Дверь каюты открылась, и Морган тут же натянула одеяло до подбородка.
— Зачем ты это сделала? — нахмурившись, спросил Константин.
— Я не знала, кто пришел.
— Здесь нет никого, кроме нас двоих. На острове тоже никого не будет.
— На острове?
— Да. На моем частном острове. Мои люди туда доставили все, что может нам понадобиться. Когда запасы еды подойдут к концу, я отдам распоряжение, и их пополнят. — Он протянул ей красивую бумажную сумку: — Здесь одежда.
Затем он удалился, и Морган, запустив руку в пакет, достала оттуда бикини, которое можно было с трудом назвать одеждой, и накидку из тонкой полупрозрачной ткани.
Одевшись, Морган вышла из каюты. На улице было жарко. Небо по-прежнему было ярко-голубым и безоблачным.
Константин, наклонившись, ловко сворачивал канаты. На нем были только шорты. Футболка лежала на одном из сидений. Его волосы были растрепаны, словно он запускал в них пальцы. Без дорогого костюма безупречного покроя он был не менее привлекательным. Он выглядел так, словно недавно занимался любовью. Она обнаружила, что ей доставляет удовольствие наблюдать за тем, как он работает на яхте.
— Ты готова?
Он выпрямился, и Морган бросило в жар при виде его загорелой широкой груди, покрытой темными волосками, и плоского живота с четким рельефом пресса. Он был в идеальной физической форме.
Остров с пальмами, кипарисами, оливковыми рощами и пляжем из белого песка был великолепен. Высоко на холме среди деревьев заблестело стекло, и Морган поняла, что там стоит дом.
— Там никого нет? — спросила она.
— Никого.
— Почему?
Он посмотрел на нее:
— Я высоко ценю уединение. Я научился этому у дедушки. Он говорил, что мужчина должен уметь защищать пространство вокруг себя. Что плодотворно работать можно, только когда тебя ничто не отвлекает.
— Твой отец не имеет никакого отношения к семейному бизнесу?
— Нет.
Они причалили к берегу. Спрыгнув с яхты, Константин привязал ее к причалу. Затем он помог Морган спуститься, и они пошли босиком вверх по извилистой песчаной дорожке, ведущей к дому.
Здесь, на острове, Константин выглядел совсем другим. Расслабленным.
— После смерти дедушки ответственность за семейную компанию полностью лежит на мне. Он много лет готовил меня к этому.
— Тебя это расстраивает?
На мгновение его взгляд стал отсутствующим.
— Мои родители замечательные люди. Они веселые и общительные, но на них не всегда можно положиться в делах. Мой брат был таким же.
— Ясно, — сказала Морган.
— Я еще ребенком понял, что не могу рассчитывать ни на кого, кроме самого себя. Что кто-то должен заботиться о семейном бизнесе и сохранять семейное богатство. Нет, я нисколько не возражал против подобной участи. Есть люди, которые сияют ярче, но они быстрее гаснут.
Морган посмотрела на Константина и увидела боль, затаившуюся в глубине его глаз. Неужели не понимает, что он, подобно редкому бриллианту, сияет ярче других? Она хотела ему об этом сказать, но передумала, решив, что он, скорее всего, не примет ее комплимент.
— От меня никто никогда не зависел. Моя мать говорила, что я испортила ей жизнь своим существованием. Все, что я делала, было лишь ради меня самой. Я не знаю, что значит жить ради кого-то еще. — Она положила ладонь себе на живот. — Как думаешь, все это делает меня эгоисткой?
— Я не вижу никаких свидетельств твоего эгоизма.
— Полагаю, ты также не видишь свидетельств моей самоотверженности.
Константин пожал плечами:
— Нет. Но… ты здесь.
— Ты меня похитил.
— Я на тебе женился.
— Я собиралась растить ребенка в одиночку. Я не хотела, чтобы ты обижался на него за то, что он появился на свет. Потому что я знаю, что это такое. Для меня важнее всего, чтобы ты научился любить наших детей. Потому что я знаю, что чувствует ребенок, когда его воспитывает мать,
