class="empty-line"/>
Морган не видела Константина весь день. В холодильнике она нашла фрукты и весь день питалась только ими, хлебом и сыром. Наверное, ей не следовало так налегать на углеводы, но на этом прекрасном острове ей хотелось себя баловать.
Она ходила в бикини и прозрачной накидке. Какой был смысл беспокоиться о соблюдении приличий, если на острове, кроме них с Константином, никого не было?
К вечеру у нее создалось такое ощущение, будто Константина тоже здесь не было. Она соскучилась по нему.
Морган сказала ему правду. Он сначала разозлился на нее, но на смену его гневу тут же пришло собственническое чувство. Ее чувства перепутались, и она не могла в них разобраться.
Она скоро станет матерью.
Чем дольше Морган сидела в одиночестве, тем больше она убеждалась в том, что ей необходимо позвонить своей матери. Женщине, которая причинила ей много боли своими упреками и пренебрежением, но которая тем не менее подарила ей жизнь.
Морган поняла, что у нее нет мобильного телефона. Что он остался на столике в комнате, где ее готовили к свадьбе. Это означало, что ей придется найти Константина.
С этой мыслью она поднялась по деревянной лестнице, которая была спроектирована таким образом, что казалась висящей в воздухе, и долго стояла на площадке и смотрела на бирюзовое море внизу.
Морган не знала, как она, бывшая официантка, которая до недавних пор думала только о том, как бы погасить кредит за учебу и не повторить ошибку своей матери, оказалась в этом великолепном месте.
Вдруг до нее дошло, что она все-таки повторила ошибку матери, и ей стало стыдно. Дочь оказалась не лучше матери. Просто ей больше повезло потому, что отец ее детей богат и готов их признать.
В ту ночь, когда она случайно оказалась в спальне Константина, ею управляло желание, и она ему подчинилась. После этого она вела себя не лучше. Она нисколько не сопротивлялась, когда он овладел ею прямо на палубе яхты. Впрочем, зачем ей сопротивляться, если она теперь его жена?
Услышав, как открылась дверь, Морган пошла на этот звук по длинному подвесному мосту над холлом, который прекрасно вписывался в интерьер этого просторного, наполненного светом и воздухом дома. Мост перешел в коридор, и она, пройдя мимо нескольких дверей, завернула за угол и увидела Константина. В этом огромном свободном доме они умудрились встретиться в маленьком замкнутом пространстве.
На нем была белая рубашка, застегнутая лишь наполовину. Морган увидела загорелую грудь, покрытую темными волосками, и у нее перехватило дыхание. Этот мужчина был невероятно сексуален, и она хотела его, несмотря на открытие, которое только что сделала.
— Мне нужно позвонить матери, — сказала она. — Все мои вещи, включая телефон, остались на материке.
— Ты помнишь ее номер?
— Да. — Она его помнила, потому что он не менялся с тех пор, когда Морган была ребенком.
— Ты можешь воспользоваться моим телефоном.
— Хорошо. Спасибо.
— Я разговаривал со своим отцом и сказал ему правду насчет детей.
Морган напряглась:
— И как он на это отреагировал?
— Он мной недоволен. В этом я абсолютно уверен.
— Наверное, мной он тоже недоволен.
Лицо Константина стало похожим на мрачную маску.
— Нет. Его недовольство распространяется только на меня, поверь мне.
Морган часто заморгала:
— Но я тоже имею отношение к тому, что произошло. Если он злится на тебя…
— Он считает, что будет лучше, если моя мать не узнает правду об отце детей. Я подумал над его словами и решил, что он, наверное, прав.
— Константин… Разве можно скрывать такие вещи?
— Я подумал, что для детей будет безопаснее, если их отцом будут считать не меня, а Алекса.
— Безопаснее? Кто, по-твоему, может их похитить?
— Те же люди, которые похитили меня и мою сестру много лет назад.
— Но как?
— Это весьма могущественный криминальный клан. Они были злейшими врагами моего дедушки. Сейчас его место занимаю я.
— Ты правда считаешь, что, скрыв правду о том, что ты отец моих детей, ты их защитишь?
— Я не могу знать этого наверняка. Я только знаю, что моя сестра…
— Я понимаю, — сказала Морган.
Он боялся. Этот сильный мужчина боялся за детей, которых она носила под сердцем. Возможно, ей просто нужно было это признать, но она не могла. Его слова причинили ей боль, потому что ее собственный отец не желал иметь с ней ничего общего.
Конечно, ей не следовало сравнивать Константина со своим отцом. Константин женился на ней и готов заботиться о детях.
— Ты используешь это, чтобы дистанцироваться, — сказала она.
Он пронзил ее взглядом:
— Что ты имеешь в виду?
— Ты никогда не хотел иметь детей, Константин, и мне кажется, я понимаю почему. Я понимаю, что ты пережил стрессовую ситуацию, которая сломала бы более слабого человека. Но ты не сломался. Я думаю, что сейчас ты просто цепляешься за возможность уклониться от отцовства. Ты отец моих детей, Константин. Можешь в этом не сомневаться.
— Я знаю, что это мои дети.
— Я не хотела становиться матерью, — сказала она. — Для меня наши с тобой отношения сложные. Они причиняют мне боль. Я не знаю, буду ли я лучшей матерью для своих детей, чем моя мать была для меня. Возможно, буду, потому что мне не придется беспокоиться о деньгах. О том, как мы будем жить. Возможно, это единственная причина, по которой я буду лучше. Сделает ли это на самом деле меня лучше?
— Я не понимаю. Что плохого в том, что благодаря деньгам ты станешь лучшей матерью?
— Я много лет злилась на свою мать, но, когда узнала о своей беременности, я не ощутила радости. Я расстроилась, потому что со мной произошло то же самое, что с моей матерью. Я случайно забеременела от мужчины, который не хочет иметь детей. Если бы мне пришлось в одиночку заботиться о двоих детях, возможно, я стала бы такой же озлобленной, как моя мать. Смогла бы я одновременно работать и заботиться о них? Что поможет мне не стать озлобленной?
— Я тебе помогу.
— В смысле, твои деньги?
— Какая разница? Разве это не одно и то же? — Он протянул ей телефон: — Позвони ей.
Больше всего ее беспокоил тот факт, что она действительно думала, что деньги могут все изменить к лучшему.
— Где я могу поговорить?
— Твоя спальня здесь.
Они немного прошли по коридору. Константин открыл дверь, и они оказались в просторной комнате, три стены которой были полностью стеклянными. Сквозь них было видно деревья, скалистый склон и океан.
— Ого.
— Дом спроектирован таким образом, чтобы каждая
