Такое случается не каждый день. И хотя она по собственной воле оставила свою жизнь пылиться в углу на полке до тех пор, пока сестра не устроит свою, порой возникает ужасное чувство пустоты и ощущение, что до счастья целая вечность. Что за радость выйти замуж когда-нибудь, позже, быть может, много лет спустя, если она уже теперь готова к этому и нужен только мужчина, которого она назовет своим! Сколько можно уступать? Почему хоть раз, хоть на минуту не подумать о себе? Да, это обман — ну и что же? Один-единственный раз поддаться искушению, придержать язык и получить то, что адресовано Аманде. А каяться можно будет потом.
Оно того стоит!
Это была последняя связная мысль, а потом губы прижались к губам, и земля ушла из-под ног. Ей казалось, что она вот-вот потеряет сознание. Мэриан прижалась к Чаду, ощущая его каждой клеточкой своего тела, — ей не верилось, что такое возможно, она была в смятении.
Она не знала, сколько прошло времени. Вся во власти новых могучих ощущений, Мэриан потеряла счет минутам. Казалось, поцелуй длится и длится вместе с ночью и ей предстоит встретить рассвет все еще в объятиях Чада. Но скорее всего прошло лишь несколько мгновений до той поры, когда он отстранился. Не похоже было, что он потрясен так же, как она: она могла лишь молча смотреть, а он с улыбкой погладил ее по щеке и сказал:
— А теперь пора спать. Завтра мы все обсудим. Это заставило Мэриан опомниться.
— Нет, нет! Обсуждать тут нечего! Ничего не случилось.., то есть случилось, конечно, но не должно было и.., и не будем об этом вспоминать. Никогда!
Должно быть. Чад воспринял это как неожиданную вспышку девичьей застенчивости, потому что улыбка его стала ласково-снисходительной.
— Как скажешь, милая. Довольно и того, что мы оба знаем.
С этим он вернулся к костру, к своей походной постели, и склонился над ней, что-то поправляя. Мэриан воспользовалась этим, чтобы нырнуть под фургон, где ее встретил пристальный взгляд Эллы Мей. Судя по всему, та стала свидетелем случившегося. Дождавшись, пока Мэриан уляжется, она приподнялась на локте:
— Ты соображаешь, что делаешь?
Мэриан сочла за лучшее промолчать.
— Не слишком разумная затея.
— Знаю, — вздохнула она.
— Не понимаю, почему бы не сказать ему правду. Ты ведь хочешь, чтобы он был твоим?
Элла Мей никогда не ходила вокруг да около и не изъяснялась намеками, как то принято среди настоящих леди. Она выросла в ином кругу. Ее родители были люди простые, хотя и зажиточные. Узнав, что незамужняя дочь беременна, они выставили ее за дверь. Тяжелое потрясение кончилось для Эллы Мей выкидышем, и, хотя с тех пор прошло довольно много лет, она все еще оплакивала потерю и не желала вспоминать о родителях.
Старательная и работящая, она стала идеальной горничной я могла не беспокоиться о том, чтобы сохранить за собой место. Теперь это была женщина с чувством собственного достоинства, очевидного даже для такой эгоистки, как Аманда. Ни разу та не решилась обрушить на Эллу Мей свой мелочный гнев, зная, что она может в любую минуту взять расчет, а ведь непросто найти горничную, способную содержать гардероб в идеальном порядке.
Для Мэриан, никогда не имевшей подруг, Элла Мей отчасти их заменяла, хотя порой ее прямота граничила с грубостью. Это был один из таких моментов, а между тем, даже будь у нее настоящая подруга, Мэриан предпочла бы оставить чувства к Чаду при себе.
— Так ты хочешь заполучить его?
Отпираться не было смысла. Элла Мей никогда не бывала настолько поглощена собой, как Аманда, и от нее, конечно же, не укрылись нежные взгляды в сторону Чада. Можно делать вид, что не замечаешь вопросительно приподнятой брови, но не ответить на столь настойчивые расспросы просто невозможно.
— Хочу, — признала Мэриан.
— Так не води его за нос!
— А что мне остается? Узнай Аманда, она сразу возьмется за дело, а если учесть, что он и сам не против…
— Только потому, что принимает тебя за нее. Вы с ним знакомы без году неделя. Дай ему шанс разобраться.
— Элла Мей, ради Бога! Такое уже случалось. Дважды я неосторожно позволила мужчине увлечься мной — и чем это кончилось? Вот и с Чадом она позабавится разок, а потом будет кормить обещаниями, чтобы никуда не делся.
— Так ты предпочитаешь всю жизнь просидеть дурнушкой? Те двое были совсем мальчишки. Дай шанс зрелому мужчине и увидишь, что не каждого можно одурачить, подстелившись под него.
— Может, и не каждого.., но что-то не хочется убедиться, что как раз этот — не исключение. Да и рано еще что-то предпринимать.
— Под лежачий камень вода не течет, — резонно заметила горничная.
— А куда спешить?
— Как куда? Ты впервые увлеклась сама. Хочешь покорно поступиться и тем мужчиной, которого жаждешь?
— Поступиться можно тем, что имеешь, — возразила Мэриан, — а Чад не мой. Он уже сделал выбор.
— Аманда тоже. Он ей не нужен.
— Как раз поэтому я и предпочитаю выжидать. Не нужен — и пусть оно так и остается. Другой на его месте давно уже расшибался бы в лепешку ради знаков ее внимания. Не знаю, что на уме у Чада, но что, если он присматривается? Пытается понять, стоит ли она усилий?
— Или ждет, когда наконец перестанет за нас отвечать.
— Ну почему ты никогда не соглашаешься с моими доводами? — возмутилась Мэриан. — Тоже мне женская солидарность!
— Не соглашаюсь, потому что ты все усложняешь. Чад Кинкейд сделал первый шаг, теперь очередь за тобой. Не важно, кого он целовал в ту минуту, куда важнее, как ты теперь поступишь.
Глава 16
Что может быть ужаснее ощущения только что совершенного безнравственного поступка?
Мэриан проснулась с ужасным чувством вины и за целый день так и не сумела избавиться от него. Притворство всегда не слишком достойно, но до сих пор она делала это ради благородной цели: избавить других от низменных интриг Аманды. Во вчерашнем притворстве не было и крупицы благородства. Более того, это было подражание тем самым низменным интригам, которые Мэриан так ненавидела.
Аманда с детства обожала притворяться сестрой исключительно ради удовольствия видеть, как за шалости достается не ей. В ее глазах это была всего лишь веселая шутка, а как это отразится на сестре, ее нисколько не занимало. Как-то раз, еще маленькой, Мэриан попробовала взять с нее пример в надежде хитростью получить немного отцовского внимания. Но ничего не вышло: отец видел свою любимицу как будто не только глазами, но и душой, и сразу понял, что к нему ластится другая дочь. Полученный выговор так пристыдил Мэриан, что она навеки зареклась притворяться сестрой.
Не слишком радостно как две капли воды походить на человека, которого не выносишь. Мало приятного и в том, чтобы всегда принимать в расчет только чужие чувства, а собственными пренебрегать. Иными словами, при такой сестре, как Аманда, жизнь — это адское пекло.
