И все же что-то было не так. Даже сейчас, измотанная до предела, я кожей чувствовала разлитое в душном воздухе напряжение. Казалось бы, обычный полутемный тупик, каких на окраинах Абисс-сити тысячи, но проходящие мимо нор-ры отводили взгляд и спешили поскорее оказаться подальше от опасного места. Будь я одна, доверилась бы чутью местных и последовала их примеру. Но Кессель уверенно двинулся вперед, и мне ничего не оставалось, кроме как пойти следом.
Густой туман и облезлые стены домов мгновенно отрезали нас от оживленной большой улицы. Звуки стихли, превратившись в неясный шум, от ярких неоновых огней остались лишь тусклые всполохи на белесых клочьях пара, поднимавшегося от грязного асфальта. Я подобралась, инстинктивно прижавшись ближе к шейдеру, и услышала, как тот усмехнулся.
Десять шагов в темноту, и мы оказались внутри небольшого двора-колодца, с трех сторон окруженного высокими глухими стенами. Вокруг царил мрак, лишь тоненькая полоска света пробивалась из-под ребристых ворот подземного гаража и мигала ядовито-желтыми буквами вывеска над неприметной черной дверью, ведущей на подвальный этаж. Надпись без голографической рекламы и призывных картинок удивляла непривычной лаконичностью: «Логово».
Накачанный высокий шейдер, куривший у входа, – скорее всего, вышибала, – мазнул по нам равнодушным и одновременно цепким взглядом. Кивнув Кесселю, он посторонился, пропуская нас внутрь.
Таинственное «Логово», куда манн зачем-то притащил меня, на проверку оказалось баром. Несмотря на удаленность от центра семнадцатого района и кажущуюся заброшенность мрачного тупика, большой полутемный зал был забит чуть ли не битком. Преобладали в основном шейдеры – крепкие, угрожающего вида манны в бронированных куртках и не менее опасные темноволосые феммы, с ног до головы затянутые в кожаные костюмы. Впрочем, среди них мелькали худощавые нор-ры и даже один литианин-полукровка, явно чувствовавший себя неуютно рядом с соседями, чей кулак был размером с его голову. Посетители, перекрикивая шум, общались за круглыми столиками и стучали пустыми кружками по стойке, подзывая нерасторопных официанток. Внушительная толпа окружила центральный помост, где вместо привычного для подобных заведений танцпола был устроен бойцовский ринг, на котором кружились две полуголые феммы в частичной боевой трансформации.
Бандитский притон как он есть. Вот куда бы не помешал полицейский рейд для искоренения городской преступности! Но нет. Бравые литиане в экзокостюмах предпочитали запугивать обычных безобидных граждан и закрывать мелкие лавочки и частные клиники вместо того, чтобы браться за действительно серьезные дела.
При виде нас шум в баре затих. Я почувствовала, как недобрая сотня глаз на одно короткое мгновение уставилась на меня. Кессель хмыкнул. Посетители тут же отвернулись, не желая встречаться взглядом с боевиком «Механического солнца». Шейдер кивнул кому-то из зрителей у подножья ринга и, приобняв меня за плечи, повел к бару.
Манны и феммы стояли так плотно, что за их спинами не было видно стойки, но стоило нам приблизиться, как толпа отхлынула в стороны, освобождая место. В ту же секунду рядом возникла барменша-шейдер. Привлекательная фемма, на вид немногим младше меня, в коротком черном топе, обтягивающем небольшую аккуратную грудь, обворожительно улыбнулась Кесселю, перебрасывая с одного плеча на другое густую темную косу.
– Как обычно? – без предисловий поинтересовалась она, хлопнув по стойке рукой, затянутой в литианскую усиливающую экзоперчатку.
– Как обычно. И ей, – качнул боевик головой в мою сторону, – то же самое.
Пить – особенно в таком месте и в такой компании – совершенно не хотелось. Я и без того с трудом держалась на ногах, не хватало еще отравиться какой-то сомнительной дрянью. Но Кесселя мое мнение, конечно же, абсолютно не интересовало. Пристально оглядев меня с головы до ног, он вновь окликнул барменшу.
– Нет, Ракель, – исправил он заказ. – Ей двойной.
Фемма кивнула и юркнула под стойку. Непрозрачные бутылки без этикеток – ну, разумеется, в таком месте даже алкоголь был исключительно самопальный и нелегальный – замелькали в ловких руках. Рассек воздух раскрученный шейкер. Что-то зашипело, забулькало, взметнулся вверх синий огонек горелки…
– Пожалуйста, – улыбнулась барменша, откидывая со лба выбившуюся из косы кудрявую прядь.
Две стопки, доверху наполненные светящейся ядовито-зеленой жидкостью, подозрительно напоминающей радиоактивное топливо для малых космолетов, с глухим хлопком опустились на столешницу. Фемма подтолкнула их к нам с профессиональной ловкостью, не расплескав ни капли.
Ага. Если эта ядреная смесь все же прольется, она наверняка прожжет дыру в стойке.
Пока я гипнотизировала взглядом напиток, Кессель осушил свою стопку одним глотком, выдохнул и довольно облизнул губы. Я покосилась на него с недоверием. Он был жив и вроде как вполне вменяем. Впрочем, опыт употребления неизвестных алкогольных напитков вольным шейдером не был показателен. Кессель сам говорил, что никакая зараза его не берет. Я же его неуязвимостью не обладала.
– Ракель! – Барменша мгновенно оказалась возле нас. – Где Анхель?
Фемма кивнула в сторону лестницы, начинавшейся у ближайшей колонны и уходившей куда-то вглубь здания.
– Как обычно. Развлекается.
Усмешка в ее голосе не оставляла сомнений, как именно развлекается второй по рангу боевик «Механического солнца».
– Ладно, некогда ждать. – Кессель вернул на стойку пустой стакан. – Пусть надевает штаны и чешет ко мне. И вызови Химика.
Фемма без лишних вопросов активировала встроенный в перчатку коммуникатор. Тонкие пальцы с острыми, покрытыми алым гель-лаком ноготками запорхали по виртэкрану.
– Готово, – сообщила барменша, поднимая взгляд на Кесселя. – Через минуту спустится. Лаборатория на втором уровне свободна. Устроит?
– Вполне. Жду их там.
Секунда – и место рядом со мной опустело. Широкая спина в кожаной куртке, на мгновение мелькнув в толпе, исчезла из виду.
Я осталась одна.
Честно сказать, без Кесселя я совершенно не представляла, что делать дальше. Стеклянная стопка, доверху наполненная подозрительной светящейся жидкостью ядовито-зеленого цвета, так и стояла передо мной на краю стойки. Из чистого любопытства я осторожно поднесла стопку к лицу и принюхалась по всем правилам обращения с неизвестными опасными химикатами. Проходившая мимо барменша Ракель недоуменно наклонила голову, но, в отличие от Никс, от комментариев воздержалась.
На удивление, сладковатый искусственный запах с тонкой ментоловой ноткой показался знакомым, хоть я и не смогла сразу вспомнить, откуда знала его. И алкоголь если и был, то точно в минимальном количестве. Решившись, я осторожно пригубила напиток – один крохотный глоток, едва ощутимый на языке.
Но этого хватило.
По телу пробежала дрожь, словно я взялась голыми руками за провод под напряжением. Пульс мгновенно подскочил по меньшей мере вдвое. Кожа покрылась мурашками, каждый волосок, казалось, встал дыбом. Закружилась голова. Я судорожно вдохнула и крепко, до побелевших костяшек стиснула в пальцах толстое стекло стопки, едва не расплескав содержимое.
Спрашивать, что я только что выпила, не имело смысла. Я уже и сама поняла это, хотя поверить, что мне вот так запросто налили двойную порцию самого легендарного пойла в теневом мире трущоб, было ой как непросто. Энергетический коктейль – несбыточная мечта любого шейдера, желающего восстановиться после трансформации в максимально короткие сроки.
Напиток, по слухам, представлял собой почти невозможную смесь неразбавленного стима, протеина, витаминов, питательного порошка и шисс знает каких компонентов, половину из которых было невозможно купить легально, а вторая половина стоила нереально дорого. Тот же стим, например, в клинике мы могли позволить себе не больше пяти-десяти ампул в месяц, да и те содержали разбавленный раствор. Собственно, запах стима я и узнала – однажды после изнурительной десятичасовой операции, за которой должна была последовать еще одна, мы с Саулом и Хель распили на троих одну порцию. Вкус был почти такой же, да и эффект тот же, разве что послабее. И расплачиваться за него пришлось двенадцатичасовой отключкой и ужасной ломкой во всем теле.
