В комнате, куда Кессель принес меня после… случившегося в фемм-уборной, я была одна. Что, несомненно, радовало – поскольку под тонким термоодеялом я оказалась абсолютно голой. Джинсы и трусы, очевидно, потерялись с концами, но вместе с ними к моему возмущению пропала майка, лифчик и – что было обиднее всего – любимая кожаная куртка. Оглядевшись по сторонам, я не нашла никаких следов своей одежды, помимо заботливо вычищенных и аккуратно поставленных у кровати ботинок. И если я еще могла предположить, для чего похотливому Кесселю вздумалось раздевать меня – хотя… нет, пожалуй, ничего больше между нами не было, – то причина, по которой он утащил из комнаты все снятое, так и осталась загадкой.
Впрочем…
Кожа едва ощутимо пахла санитайзером – очевидно, кто-то позаботился о том, чтобы смыть с меня следы вчерашнего путешествия по коллектору. Тоже Кессель? Отчего-то представить боевика «Механического солнца» выполняющим работу санитарки было… странно.
Строго говоря, я понятия не имела, где нахожусь и сколько сейчас времени. В комнате предсказуемо не было окон, а коммуникатор пал смертью храбрых где-то на улицах семнадцатого во время полицейского рейда. Я могла проспать и час, и пять, и десять, и целые сутки. После стопки неразбавленного стима и умопомрачительного… крышесносного… ох…
Я тихо застонала, вспоминая минутную слабость, толкнувшую меня в объятия шейдера. Вот что бывает, когда внезапно теряешь контроль над собственной жизнью. Одно неверное решение потянуло за собой другое, а затем третье, четвертое – и в результате я оказалась лишена всего, что когда-то составляло мое привычное существование.
Ничего. Еще не поздно снова взять все в свои руки. Начать сначала в заново отстроенной клинике на новом месте и, может быть, с новой личностью – ходили слухи, что в «Механическом солнце» есть специалисты, способные организовать операцию по вживлению ид-чипа. Та же Никс, например…
Да, Никс. Убедить ее провести обратную операцию будет непросто, но возможно, Кессель согласится помочь. Я же выручила его – теперь черед манна. Как он и обещал. Да.
А потом… я уйду. И буду жить по правилам.
Не задавать вопросов, не вмешиваться в чужие разборки, не нарушать врачебного нейтралитета и знать свое место. А главное – никогда, ни при каких обстоятельствах, ни в коем случае не связываться с боевиками «Механического солнца», из-за которых двадцать лет назад был убит мой отец. Я придумала для себя этот нехитрый план действий после бегства из Центра, и до сих пор он помогал мне оставаться в живых.
Пора бы вспомнить его и больше не совершать глупостей.
Не желая покорно дожидаться Кесселя, словно купленная фемма для постельных утех, я решила выбираться отсюда. Быстрый контрастный душ взбодрил и придал сил. Однако поиски хоть какой-нибудь подходящей одежды успехом не увенчались. В ванной комнате висело несколько полотенец, а на спинке единственного стула обнаружилась свободная футболка из синтетической ткани, судя по размеру, принадлежавшая Кесселю. Проклиная не в меру наглого шейдера на чем свет стоит, я натянула ее на голое тело.
Узкая дверь с шипением отъехала в сторону, выпуская меня в длинный, хорошо освещенный коридор жилого модуля, и моментально захлопнулась за спиной. Я запоздало огляделась – ряд типовых дверей, внешне неотличимых от моей, тянулся в обе стороны на добрую сотню метров, и найти покинутую комнату будет проблематично. Впрочем, моих вещей там не осталось, а значит, возвращаться незачем. Я честно надеялась, что и не придется, но на всякий случай посчитала количество дверей от дальнего конца коридора. Моя была седьмая. А сколько дверей было до смутно маячившего впереди холла, я сказать затруднялась. Во всяком случае, куда больше, чем предполагал любой типовой проект многоквартирных домов семнадцатого.
Похоже, полуподвальный бар на окраине Абисс-сити оказался всего лишь фасадом. А изнутри таинственное «Логово» представляло собой нечто совершенно иное. Что-то очень странное.
Первоначальный план – найти Кесселя и убедить его отпустить меня восвояси, предварительно вернув ид-чип и одежду, – дал сбой на самом первом этапе. Я понятия не имела, куда идти. Вокруг не было ни души, кодовые замки большинства дверей предупреждающе светились красным, а коридор казался бесконечным. Единственная надежда была на холл, но с каждым шагом я все меньше верила, что встречу там хоть кого-то.
Тишину пустого коридора нарушил шорох открывающейся двери прямо передо мной. Я испуганно отпрянула назад, и вовремя: худощавый синеволосый манн, выскочивший из комнаты, совершенно не смотрел по сторонам. Не успей я убраться с дороги, мы бы столкнулись лбами.
Неизвестно, правда, кто пострадал бы сильнее. Манн – по всей видимости, полукровка с ярко выраженными литианскими чертами – был хоть и высоким, но ужасающе, почти болезненно тощим. Тронешь – развалится.
На ходу стягивая заляпанный неизвестно чем рабочий халат и очки, манн припустил было по коридору, но не успел пробежать и десятка шагов, как вдруг остановился, словно почувствовав чужое присутствие. Он оглянулся через плечо и, заметив меня, широко и доброжелательно улыбнулся. Ни мой растерянный вид, ни неподобающая одежда, похоже, нисколько его не смутили.
– Привет!.. – Он помахал рукой, привлекая внимание. – Заблудилась? Кого ты ищешь?
– Кесселя, – чуть помедлив, призналась я.
Манн понимающе хмыкнул.
– Третья дверь справа, вон та. Он обычно не запирается, проходи.
Убедившись, что я поняла куда идти, манн круто развернулся и убежал, прежде чем я успела поблагодарить его за помощь.
Дверь действительно оказалась не заперта. Легкое прикосновение ладони к замку – и панель отъехала в сторону, открывая вид на типовую комнату. Узкая прихожая, встроенный шкаф, боковая дверь в душевую, стоящая у дальней стенки кровать…
И на этой кровати, развалившись, лежал незнакомый красноволосый шейдер. Абсолютно голый, если не считать покрывающих смуглую кожу темных узоров татуировки. В ноздри ударил горький дым.
По-хорошему, следовало бы уйти, но было поздно – манн поднял голову на шум закрывающейся за моей спиной двери. Оглядев меня с ног до головы, он растянул губы в очень знакомой – ну, прямо типично кесселевской – ухмылке.
– М-м-м… – Манн потянулся, демонстрируя во всей красе развитые мышцы, подтянутое сильное тело и очень немаленькое достоинство. – Классно вы-ы-ыглядишь, детка.
– Ты кто? – вырвался у меня глупый вопрос.
– А тебе кто нужен? – в свою очередь, поинтересовался манн.
– Шей Кессель.
– Я ве-е-есь твой. – Манн приглашающе похлопал по кровати рядом с собой. – Заходи.
Я не успела ответить – дверь открылась снова. Торопливо обернувшись, я увидела на пороге уже знакомую мне барменшу «Логова», Ракель. Фемма бросила короткий взгляд на голого манна и затянутую едким дымом комнату, едва заметно нахмурилась, а затем посмотрела на меня в упор, без сомнения признав недавнюю клиентку, для которой по просьбе Кесселя сделала энергетический коктейль.
На мгновение в ее безмятежно-синих глазах мне почудилась тень обиды.
– Извините, что помешала, – отрывисто произнесла она. – Анхель, соберись, тебя зовет Хави.
– А я все-е-егда готов…
– Хави, – уцепилась я за знакомое имя. – Хавьер. Да, Хавьер Кессель. Он мне и нужен. Где его искать?
– Хави…
Ракель замерла, растерянно переводя взгляд с меня на хозяина комнаты, по всей видимости оказавшегося тем самым Анхелем… Кесселем, про которого я столько слышала за последнее время. Да уж, ситуация и правда вышла двусмысленная. Голый манн, фемма в чужой футболке…
Неожиданно на плечо опустилась тяжелая рука. Я вздрогнула, оборачиваясь. Анхель, успевший надеть черные кожаные штаны, но не пожелавший обременять себя остальной одеждой, по-хозяйски приобнял меня за плечи.
– Ракелита-а-а, любимая, не парься, – дыхнул травкой шейдер. – Я с ней разберусь.
Я возмущенно попыталась вывернуться из его хватки – но не тот Кессель держал крепко.
