продолжали читать.
Они прочитали о коммунах в Нью-Мексико и поручили агенту поискать что-нибудь в тех краях. Тот заключил сделку на бессрочную аренду участка земли на территории индейцев навахо. Ученики прочитали про эту землю и выяснили, что им потребуется много воды, чтобы обеспечить нужную продуктивность.
Они разделились на группы для выяснения того, что им потребуется для самообеспечения.
Воду оказалось возможным получить, отводя ее из каналов, по которым она шла из водохранилищ на реке Рио-Гранде для орошения освоенных земель на юге. Для такого проекта были доступны федеральные средства через запутанную схему, включающую Министерство здравоохранения, просвещения и социального обеспечения, Департамент сельского хозяйства и Бюро по делам индейцев. В конечном итоге трубопровод обошелся им совсем недорого.
Земля была засушливой. Ей требовались удобрения, чтобы разводить овец, не используя вольный выпас. Стоимость удобрений могла быть покрыта за счет программы переселения в сельскую местность. После этого выращивание клевера обогатит почву необходимыми нитратами.
Имелись и методы экологичного фермерства, без необходимости в удобрениях и пестицидах. Все утилизировалось. По сути, с одного конца заряжались солнечный свет и вода, а на другом собирался урожай шерсти, рыбы, овощей, яблок, меда и яиц. Использовалась только земля, да и та восполнялась, когда компост перерабатывался в почву. Их не интересовал агробизнес с огромными комбайнами и оросителями посевов. Они даже не хотели получать прибыль. Они хотели всего лишь достаточности.
Деталей становилось все больше. Лидером группы – той, к кому пришла первоначальная идея и у кого хватило решимости начать ее осуществление, несмотря на ошеломляющие препятствия, стала женщина-динамо по имени Джанет Рейлли. Ничего не зная о методах, какие генералы и руководители применяют для достижения крупных целей, она изобретала их сама и адаптировала под конкретные потребности и ограничения группы. Она назначала команды для поиска решений по каждому разделу их проекта: законы, наука, социальное планирование, разработка, закупки, логистика, строительство. В любой момент она была единственной, кто знал все обо всем происходящем. И держала это в голове, не ведя никаких заметок.
Именно в области социального планирования она проявила себя визионером, а не только превосходным организатором. Ее идеей не было создание места, где они могли бы вести жизнь, ставшую незрячей и беззвучной имитацией жизни их здоровых ровесников. Ей хотелось полновесного нового начала, образа жизни, созданного слепоглухими для слепоглухих и не принимающего любые обычаи и соглашения только на том основании, что так делалось всегда. Она изучила все культурные институты от брака до непристойного обнажения, желая понять, как они соотносятся с ее нуждами и нуждами ее друзей. Она сознавала опасность такого подхода, но это ее не поколебало. Ее социальная команда прочитала о каждой вариантной группе, которая когда-либо пыталась выжить самостоятельно где угодно, и предоставила отчеты о том, как и почему они потерпели неудачу или добились успеха. Она профильтровала эту информацию через собственный опыт, чтобы понять, как это будет работать для ее необычной группы со своим набором потребностей и целей.
Частности были бесконечны. Они наняли архитектора, который воплотил их идеи в отпечатанные по Брайлю чертежи. Постепенно планы развивались. Они опять потратили деньги.
Началось строительство, которым на месте руководила архитектор. К тому времени ее настолько восхитила вся схема, что она стала работать бесплатно. Это стало важным прорывом, потому что им требовался человек, которому они могли доверять.
Но есть предел того, что может быть достигнуто на таком расстоянии.
Когда все уже было готово для переезда, они наткнулись на бюрократические препоны. Они их предвидели, но это стало задержкой. Социальные агентства, которым было поручено наблюдать за их благополучием, усомнились в мудрости всего проекта.
Когда стало очевидно, что никакое количество доводов его не остановит, закрутились бюрократические колеса и был выдан запретительный ордер ради их же защиты, не позволяющий им покинуть школу. К тому времени всем им уже исполнился двадцать один год, но они были признаны умственно неполноценными, которые не могут управлять своими делами. Было назначено слушание.
К счастью, у них все еще остался доступ к юристу. Он также заразился этой безумной перспективой и начал мощное сражение в их пользу. Ему удалось добиться принятия решения, касающегося прав лиц, помещенных в специализированные учреждения, далее оставленного без изменения Верховным судом и позднее приведшего к серьезным последствиям в госпиталях штатов и округов. Поняв, какие проблемы они уже получили в отношении тысяч пациентов в специализированных заведениях по всей стране, агентства сдались.
К тому времени наступила весна 1988 года, на год позднее их целевой даты. Часть удобрения была смыта с полей из-за отсутствия клевера, предотвращающего эрозию. Было уже поздно что-то сажать, а деньги у них заканчивались. Тем не менее они переехали в Нью-Мексико и начали тяжелейший труд, запуская все запланированное. Их было пятьдесят один плюс десять детей в возрасте от трех месяцев до шести лет.
Не знаю, чего я ожидал. Помню, что все стало сюрпризом – или из-за того, что увиденное выглядело настолько нормальным, или потому, что оно настолько отличалось. Ни одна из моих идиотских догадок о том, каким может оказаться это поселение, не оказалась верной. И, конечно же, я не знал их истории. Я узнал ее потом, небольшими частями.
Я удивился, увидев свет в некоторых зданиях. Первоначально я предположил, что они в нем не нуждаются. Это пример чего-то настолько нормального, что удивило меня.
Что же до различий, то первым, что привлекло мое внимание, оказалась изгородь вокруг железной дороги. У меня к ней появился личный интерес, потому что из-за нее я едва не пострадал. Я пытался понять ее смысл, и должен был это сделать, если собирался остаться хотя бы на ночь.
Деревянные изгороди, окаймляющие рельсы на пути к воротам, тянулись до амбара, где рельсы делали такую же петлю, как и за пределами стены. Вся железнодорожная линия была заключена в изгородь. Доступы к ней находились только на погрузочной платформе в амбаре и через входные ворота.
Это имело смысл. Слепоглухой человек мог управлять подобным транспортом только при полной уверенности, что на пути никого нет. Сами они никогда не выйдут на рельсы, потому что их невозможно будет предупредить о приближающемся поезде.
Когда я дошел до группы зданий, то увидел людей, ходящих вокруг в сумерках. Они меня не замечали, как я и ожидал. Они двигались быстро, а некоторые даже бежали. Я стоял неподвижно, обшаривая все вокруг взглядом, чтобы никто в меня не врезался. Прежде чем набраться смелости, я должен был выяснить, как им удается не сталкиваться.
Я наклонился и присмотрелся
