– Скажи спасибо нашим гостям. Иначе бы на себе почувствовал мастерство даосских боевых искусств, – пригрозил водителю китаец.
Воин Шива многозначительно промолчал.
Чтобы до конца разрядить напряжённую ситуацию, я спросил у Куна:
– Что такое нирвана?
На физиономию китайца тут же вернулось благочестие:
– О! Это высшее состояние человеческого духа, полная свобода от страстей и желаний, освобождение от круга рождений, потусторонний мир молчания, затухание звезды в блестящем восходе солнца или таяние белого облака в летнем воздухе. Погрузившись в нирвану, Будда указал путь устремлений своим последователям, достижимый после искоренения всех омрачений.
Ева заворожённо слушала китайца.
– Как красиво! – мечтательно произнесла она.
Глаза гида заблестели.
– Кун счастлив, что мадам поняла его, – сказал он о себе в третьем лице.
А мне почему-то вспомнилось стихотворение.
Выхожу один я на дорогу;Сквозь туман кремнистый путь блестит;Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,И звезда с звездою говорит.
В небесах торжественно и чудно!Спит земля в сиянье голубом…Что же мне так больно и так трудно?Жду ль чего? жалею ли о чём?
Уж не жду от жизни ничего я,И не жаль мне прошлого ничуть;Я ищу свободы и покоя!Я б хотел забыться и заснуть!
Но не тем холодным сном могилы…Я б желал навеки так заснуть,Чтоб в груди дремали жизни силы,Чтоб, дыша, вздымалась тихо грудь;
Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея,Про любовь мне сладкий голос пел,Надо мной чтоб, вечно зеленея,Тёмный дуб склонялся и шумел.
Михаил Лермонтов
Я прочитал его Еве перед сном, когда мы, насытившись друг другом, отдыхали после трудного дня на широкой кровати в гостиничном номере древней цейлонской столицы.
– Как похоже на нирвану! Не смерть, а сон, сладкое забвение, – согласилась моя возлюбленная.
– Только не думаю, что молодой офицер царской армии изучал буддизм. Своим умом, скорее, дошёл до этой истины. Чем тебе не Будда? Но нет пророка в своем отечестве.
Львиная скала одиноким гигантским булыжником размером с хороший небоскрёб монументально возвышалась среди обширной равнины, словно рухнувший с неба метеорит. Подступы к скале окружал ров, наполненный водой, а за ним простирался древний парк по типу Версаля.
– В пятом веке до нашей эры один царь, опасаясь врагов, приказал соорудить на этой скале неприступную крепость, где и поселился потом со своими пятьюстами жёнами.
Ева даже ахнула от удивления и переспросила Куна:
– Сколько у него было жён?
– Пятьсот.
– А зачем ему столько?
– Ну как… – смутился Кун. – Он был сильный мужчина, к тому же царь.
– Всё равно не понимаю.
– А вот поднимемся наверх в зеркальный зал, может быть, и поймёте, – сказал подошедший Шива и предложил Еве руку, чтобы она могла на неё опереться при восхождении.
Ева отказалась.
– Смотрите, подниматься высоко, почти на двести метров. Ступени вырублены в скале, очень крутые. Тяжело будет.
– Пусть мне лучше Кун поможет. А вы за Адамом, пожалуйста, присмотрите.
Никаких зеркал в зеркальном зале не было. Стены высоченного, выдолбленного в скале грота были расписаны фресками весьма фривольного содержания: обнажённые танцовщицы, откровенные любовные сцены, неприкрытые гениталии. Настало время Шиве стать экскурсоводом и прояснить некоторые особенности индуизма.
– Митхуны, любовники, выражают естественный процесс жизни, к ним не прилагаются запреты. Физическая любовь мужчины и женщины у нас почитается со времён седой древности. Это – акт творения, священный ритуал нашей религии. Женщина по своей природе воплощает божественную силу творения, а слияние её с мужчиной – это духовное совершенствование обоих, их возвышение, приближение к абсолютной истине, к небесам. Чем изощрённее человек в акте творения, тем он ближе к Богу. А спасение души в индуизме достигается соблюдением законов космоса, пользы и любви. Дхарма, артха и кама.
– Вот почему древнеиндийский трактат о любви называется «Камасутра», – догадалась Ева.
– Да. Это наследие Камы – богини любви, – подтвердил Шива и добавил: – В Индии много веков назад даже существовал обычай воспроизводить потомство с помощью священнослужителей храмов. Под чтение мантр в удалённой части обители жрец осуществлял обряд оплодотворения над желающей родить ребёнка женщиной. Причём обряд этот считался священным и целомудренным.
– Типа непорочного зачатия, – не удержался я.
Еве моя сальная шутка не понравилась.
Стена воды преградила нам путь из грота. Словно мы находились в пещере за водопадом. Вся равнина, просматриваемая с высоты на сотни километров сквозь дождевую завесу, была затянута чёрными тучами, гремели раскаты грома, и зигзаги молний внезапно вспыхивали в разных местах этого печального пейзажа.
– Выше подниматься опасно. Скала скользкая, – предостерёг Кун.
Но Еву буйство стихии только заводило. Безудержность Вики проснулась в ней. Она выскользнула из грота на открытую площадку и сразу промокла с головы до пят. Из красавицы-принцессы сразу превратилась в мокрого заморыша. Как пьяная она кружилась по площадке, подставляя восторженное лицо под дождевые струи.
– Буря! Пусть сильнее грянет буря! – кричала она небесам.
«Моисей включил в программу ее гипнотического образования и творчество пролетарского писателя Горького», – отметил я про себя.
Ева оступилась и, падая в лужу, машинально выбросила вперёд руку. Дикий крик заглушил шум тропического ливня. Шива, Кун и я бросились к ней. Она безуспешно пыталась подняться из лужи, опираясь на скользкие камни здоровой рукой. Её другая кисть тряпкой свисала вниз.
Травматолог диагностировал перелом запястья.
– Чтобы получить такую травму, надо было упасть с большой высоты. У неё очень хрупкие кости. Как у ребёнка, – недоумевал док, рассматривая рентгеновский снимок.
На место перелома он наложил гипс и перебинтовал ей руку. Ева стойко перенесла все манипуляции эскулапа.
– В нашей больнице плохие условия. Не для европейцев. Я подробно распишу весь курс лечения. В вашем отеле есть врач и медсестра. Они прекрасно со всем справятся. Но через две недели нужно будет подъехать сюда на повторный рентген. Мы должны убедиться, что кости срастаются правильно.
Я поблагодарил доктора и заплатил за лечение.
Ева попросила купить ей планшет и смартфон.
– У меня всё равно постельный режим. Займусь хоть самообразованием, – мотивировала она свою просьбу.
В воскресенье экскурсоводы пришли навестить её. Я специально заказал для них пропуск в администрации отеля, ведь местных жителей к нам не пускали. Ева очень обрадовалась им, поздоровалась и свободно заговорила с каждым на его родном языке. Ни гости, ни я ничего понять не могли. Как за неделю европейке удалось в совершенстве овладеть двумя абсолютно разными азиатскими языками, в головах простых смертных не укладывалось. Прощаясь, они крепко жали мне руку и твердили, что Ева уникум.
– Ты поразила всех своими способностями, – поздравил я Еву и спросил: – Но как тебе это удалось? На изучение китайского языка у многих уходит вся жизнь. Индусы разных народностей предпочитают общаться меж собой на английском, потому что не могут выучить родственный язык.
– Сама не знаю, – рассмеялась она, глядя на мою удивлённую физиономию. – Получилось как-то. Наверное, после комы во мне проснулся вундеркинд, а может, и экстрасенс?
– А о чём вы так долго говорили?
– Ты что, Адам, ревнуешь меня?
– Нет. Просто интересно. Они оба вышли такие счастливые, я бы даже сказал, окрылённые.
– Мы завершили беседу о религии. Их противоречия оказались надуманными. На самом деле в индуизме и буддизме больше общего, чем различий.
– Ты и восточную философию успела изучить?!
На мои восклицания относительно её феноменальных способностей Ева перестала обращать внимание.
– Ну, во-первых, Шива принёс окончательные извинения по поводу своих заигрываний со мной. На скале он рассказывал нам о тантризме. Но в индуизме не менее развито другое течение – аскетизм, к которому, кстати, и принадлежит наш друг. Бог Шива – гроза демонов и покровитель аскетов.
– Что же он тогда к тебе приставал?
– Я ему сильно понравилась, и он потерял контроль над собой. Но теперь вернулся на свой жизненный путь.
