Что касается восстания центалей Чьяпаса в 1712 г., то оно, как будет сказано ниже, явно происходило под руководством жрецов-нагуалистов.
История коренной американской расы под испанским владычеством в Северной Америке до сих пор не была написана так, чтобы дать полную и целостную картину происходившего. Всякий, кто надлежащим образом сформулирует для себя задачу такого исследования, рано или поздно придет к выводу, сформулированному много лет назад выдающимся американским коллекционером древностей и историком Э.Дж. Сквайером:
«Между правящим и жреческим классами полуцивилизованных народов Америки всегда существовало таинственное связующее звено, некая тайная организация, которую не уничтожили все несчастья, которые им довелось пережить. Именно его настоящему существованию мы можем приписать те одновременные движения аборигенов Мексики и Центральной Америки, которые не раз угрожали полным ниспровержением испанского владычества».
Этим таинственным связующим звеном, этой тайной организацией является нагуализм.
Высокое положение женщины в нагуализме
Примечательно, что в этом таинственном обществе женщины занимали высокое положение. Во многих случаях их принимали в самые избранные круги нагуалистов, и неоднократно они занимали в этой организации высшие посты. Согласно традициям центалей и пипилей Чьяпы, когда их национальный герой Вотан создал дыханием изо рта свое укрытое тьмой святилище в Тласоалойяне (в Соконуско), он оставил там на хранение священные книги и святые реликвии и учредил школу почтенных мудрецов, чтобы они стали ее хранителями; но поставил их всех в подчинение верховной жрице, чья власть была абсолютной.
Правдивый Паскуаль де Андагойя, исходя из своих знаний, утверждает, что некоторые из женщин-адептов приобрели необычную способность бывать одновременно в двух местах, находящихся на расстоянии двух с половиной лиг; а многочисленные ссылки на них в испанских писаниях XVI и XVII веках подтверждают тот благоговейный страх, который они вызывали, и то огромное влияние, которым, как известно, они обладали. В таинствах нагуализма женщина была предстоятелем и иерофантом.
Пережиток древних времен
Это — прямое наследие доколумбовых времен. Во многих американских легендах, как и в других легендах Старого Света, упоминается, как какая-нибудь могущественная колдунья становится основательницей государства, владычицей над людьми благодаря силе своих магических способностей.
У ацтеков такой была колдунья, построившая город Маллиналько на пути из Мехико в Мичоакан — город, даже после Конкисты известный искусством своих магов, которые утверждали, что являются ее наследниками. В Гондурасе такой была Коамисагуаль, правительница Серкина, искушенная в оккультном знании, которая не умерла, а в конце своего земного пути взошла на небо в облике прекрасной птицы, в раскатах грома и вспышках молний.
Согласно одному автору, что был близко знаком с мексиканскими нагуалистами, искусству, которым, по их утверждению, они владеют, — превращаться в низших животных, — их предшественников научила индианка Сирсе, могущественная колдунья, которую обычно звали Куилацтли (Quilaztli — этимология этого слова неизвестна). Она родила еще четверых, представлявших четыре ее метаморфозы: Коуасиуатль (Cohuacihuatl), «Женщина-Змея»; Куаусиуатлъ (Quauhcihuatl), «Женщина-Орлица»; Йаосиуатль (Yaocihuatl), «Женщина-Воительница»; и Цицимеснуатль (Tzitzimecihuatl), «Женщина-Призрак».
Чаще всего женщины владеют этими магическими силами. Мы читаем в хрониках древней Мексики, что, когда правитель Несауальпилли (Nezahualpilli) притеснял прибрежные племена (tierra caliente), они направили против него не воинов, а своих ведьм. Те опутали его губительными чарами. Когда он вышел из дворца, изо рта у него хлынула кровь, он упал и умер.
В Гватемале, как и в древних Дельфах, верили в то, что боги говорят устами этих вдохновенных провидиц, и во время празднования побед они наслаждались привилегией столь странной и ужасной, что я лучше приведу цитату из древнего манускрипта, не рискуя переводить ее:
«.. Despues de sacrificar los antiguos algun hombre, despeda<;andolo, si era de lo? que avian cogido en guerra, dicen que quardaban el miembro genital у los testiculos del tal sacrificado, у se los daban a una vieja que tenian por profeta, para que los comiese, у le pedian rogasse a su idolo les diesse mas captivos».
Когда капитан Педро де Альварадо в 1524 г. отправился в поход на Кецальтананго (Гватемала), точно такая же старая ведьма заняла место на вершине перевала, вместе со своей знакомой в облике собаки, и «заклинаниями и нагуалистскими магическими формулами» принялась мешать его приближению.
Как в древнейших, так и в поздних исторических заметках описаны восстания. Последними из индейцев Чьяпы восстали социли — в 1869 г. Причиной послужил арест и заключение в тюрьму испанскими властями «таинственной женщины», известной среди ведьм как Санта Роза, которую вместе с одним из их ааус (ahaus), вождей, заподозрили в подстрекательстве к мятежу. Индейцы тысячами отправились в поход на город Сан-Кристобаль, где находились узники, и добились их освобождения; но испанцы схватили и застрелили их вождя Игнасио Галиндо. Вскоре мятеж был подавлен.
Индейская Жанна д'Арк
Но, возможно, самый поразительный случай, описанный в истории восстания центалей Чьяпаса, произошел в 1713 г. Индейцев возглавила индейская девушка, местная Жанна д'Арк. Она мечтала изгнать из своей страны ненавистных чужеземных угнетателей и уничтожить все следы их присутствия. Ей едва исполнилось двадцать лет, и испанцам она была известна как Мария Канделярия. Она возглавила то, что большинство историков называют религиозной сектой, а Ордоньес-и-Агилар, который сам был уроженцем Чьяпаса, называл могущественной тайной организацией нагуализма, полной решимости истребить белую расу. По его оценкам, в одном только Чьяпасе под началом Марии Канделярии было почти семьдесят тысяч человек — несомненное преувеличение, — и он утверждал, что заговор распространился на соседние племена, которым было приказано ждать результатов борьбы в Чьяпасе.
Ее власть была абсолютной; требуя подчинения, она была совершенно безжалостна. У бунтарей живьем сдирали кожу, поджаривали на медленном огне. Она и все ее сторонники находили особое удовольствие в проявлении ненависти и презрения к религии угнетателей. Они оскверняли церковные священные сосуды, шутовски имитировали церемонии мессы, которые она сама проводила, и насмерть забивали камнями схваченных священников.
Конечно, ее борьба против могущества Испании была безнадежна. Она закончилась поражением после ожесточенной, длительной войны, которая отличалась высшей степенью бесчеловечности с обеих сторон. Но когда повстанцев удалось разогнать или убить, хоть белые победители и вернули себе власть и все ресурсы этой страны, ни их самые усердные поиски, ни искушение каким угодно вознаграждением не помогли им взять в плен Марию Канделярию, героиню этой кровавой драмы. С немногими преданными сторонниками она скрылась в лесу, и более о ней никогда не слышали.
Однако судьба оказалась более жестокой к ее друзьям и военачальникам, к жрицам Гистиупана и Йяхалона, которые героически поддерживали Марию в ее патриотическом порыве. Они были арестованы испанцами. Историк милосердно умолчал о подробностях их участи.
Современные верховные жрицы нагуализма
О такой же юной пророчице Э.Дж. Сквайер услышал во время своих путешествий по Центральной Америке. Она жила в одиночестве среди руин одного древнего храма майя, двадцатилетняя колдунья, которую любили и боялись, — считалось, что она держит в руках жизнь и смерть. Возможно, его рассказ несколько вычурный; несомненно, так и есть; но он основан на хорошем знании древних традиций тамошних индейцев и обычаев, знакомых местным жителям.
Покойный ныне выдающийся американист аббат Брассер де Бурбур во время своих длительных путешествий по Мексике и странам Центральной Америки не раз имел возможность сталкиваться с одной особенностью древней религии нагуалистов, все еще живой среди их потомков. В племени сапотеков, живущих на перешейке Теуантепека, он видел одну из верховных жриц этого мистического братства. Аббат описывает ее с особенной теплотой, доказывающей, что он не утратил чувствительности к прекрасному.
«Она была одета в светло-зеленую материю, свободно обернутую вокруг бедер и спадавшую до уровня чуть выше колен; грудь прикрывала блузка из красного шелкового газа с короткими рукавами и вышитая золотом; на шее висела цепь из нанизанных на нить тяжелых золотых монет. Роскошные черные волосы были разделены пробором и туго заплетены в две толстые косы, стянутые голубыми лентами; голова повязана белым кисейным платком, подобным калантике древних египтянок. Никогда в жизни я не видел более поразительной фигуры Изиды или Клеопатры.
