— Ты знаком с моей матерью. Вот почему отец тебя терпеть не может. Ты ему все рассказал, и он испугался.
— Ты же говорила, что твоя мать умерла.
— Для меня она умерла, — холодно заметила Камерин.
Джастин крепко сжал челюсти, так, что под кожей заходили желваки.
— А ты сообразительная!
— Все так говорят. Зачем расспрашивать меня о Ханне, если сам все знаешь?
— Хотел услышать, что ты про нее скажешь — что ты о ней думаешь.
— Как вы познакомились?
— На вечеринке у брата, — помолчав, ответил он. — Брат с женой обожают устраивать вечеринки с художниками, музыкантами, писателями… с людьми искусства. Ханна пришла, мы разговорились. Камерин, она — изумительно красивая женщина. И очень на тебя похожа. Мы с ней сразу подружились, общались какое-то время. Она замечательная!
Камерин смотрела на Джастина во все глаза. Его слова эхом отдавались в голове.
— О господи! — едва выдавила Камерин. — Боже мой! У тебя был роман с моей матерью?! Если ты встречался с Ханной, нам больше не о чем говорить! Джастин, я не шучу! — Камерин взмахнула рукой. — Разговор окончен!
— Да нет же… ничего подобного, — заикаясь, возразил он. — Мы… мы просто друзья.
— Ты переехал в Сильвертон, чтобы передать послание от друга? Не морочь мне голову!
— Камерин, послушай, ты меня неправильно поняла! Я устроился на работу в Сильвертоне до того, как узнал все это. Когда Ханна услышала, куда я еду, она чуть с ума не сошла! И только тогда рассказала мне про тебя, честное слово! Не вру, вот провалиться мне на этом месте! Ханна тебя очень любит.
— Зато мне на нее наплевать!
Он ударил по тормозам так резко, что Камерин бросило вперед, ремень безопасности натянулся. Рванув руль, Джастин свернул на смотровую площадку, не, заглушая мотора, и машина вздрогнула.
— Не говори так!
На мгновение Камерин ошарашенно умолкла. Неужели Джастин защищает Ханну?
— Ты знаешь, что она сделала? Бросила меня. И вообще, это не твое дело! Чего ты лезешь, куда не просят?!
— Успокойся. Тебе не помешает подышать свежим воздухом. Давай-ка выйдем из машины…
— Нет! Даже думать не хочу о Ханне! Тоже мне, нашел время, чтобы завести такой разговор!
— Ты права, — с внезапным раскаянием в голосе сказал он. — Тебе сейчас не до этого. Бедняжка Рейчел… Прости. Все получилось совсем не так, как задумано. Я должен был привезти письмо и поговорить с тобой. Ханна хотела, чтобы я тебе все объяснил.
— Что тут объяснять? — выдавила Камерин, едва сдерживая слезы. — Почему она меня бросила?
Джастин задрал подбородок, на котором блеснул шрамик.
— Дай ей шанс. Не суди, пока не услышишь от нее, что произошло.
Внезапно стало нечем дышать, захотелось выйти из машины. Камерин выскочила наружу и побежала по хрустящему под ногами гравию до самого края смотровой площадки. Склон горы под ней, отвесный, как стена, был словно срезан ножом. Прохладный октябрьский ветерок обвевал Камерин со всех сторон, и она обхватила себя руками. Джастин подошел и встал за спиной девушки, не решаясь приблизиться.
— Пойми, Ханна все заранее запланировала, — прервал молчание Джастин. — Сначала я должен был передать тебе подарок от нее, потом — письмо. Вот как должно было быть.
Камерин не обернулась, упрямо разглядывая горизонт, где горы расступались и дороги Сильвертона ожерельем лежали на равнине. Со смотровой площадки видны были крошечные домики вдоль улочек Сильвертона — скромные, но надежные жилища, обитателям которых не грозят никакие опасности. Камерин ужасно хотелось оказаться дома, где все просто и понятно.
— И что теперь? — тихо спросил Джастин.
— Не знаю. Понятия не имею.
Ее ответ несколько приободрил Джастина, хотя Камерин вовсе не это имела в виду. Джастин шагнул вперед, и Камерин увидела его потрепанные ботинки, покрытые пылью, край джинсовых штанин над завязанными шнурками.
— Подарок и письмо лежат у меня дома, — сказал он. — Приедем — я тебе их отдам. Пойми, твоя мама готова встретиться с тобой. Она хочет вернуться.
— Ах, неужели? Я должна сделать вид, что все в порядке, потому что она к этому готова? Так не пойдет. Пять лет назад я, возможно, согласилась бы, но не сейчас!
— Камерин, не надо…
Повернувшись к Джастину, она посмотрела ему в лицо широко раскрытыми глазами.
— Почему Ханна не отправила письмо почтой?
— Думала, что оно до тебя не дойдет…
— Почему не позвонила?
— Говорит, что пыталась…
— Почему сюда не приехала?
— Боялась, что ты от нее откажешься — вот как сейчас.
— Она первая от меня отказалась!
Из глаз Камерин полились слезы — словно плотину прорвало. Она злилась и в то же время стыдилась безудержных рыданий, еще больше смущаясь от того, что Джастин принялся ее утешать. Он откинул ей волосы с лица, но Камерин отшатнулась.
— Не трогай меня! — выдавила она сквозь слезы. — Уйди! Пожалуйста.
Он исчез где-то за ее спиной. Наверное, сел в машину или отошел к лесу… Какая разница?
Стоя на краю пропасти, Камерин плакала навзрыд.
«Да что со мной?» — неожиданно взъярилась она.
Ведь прекрасно все знала про Ханну! Только до сегодняшнего дня это знание было надежно упрятано — и лучше бы оно там и оставалось! Здесь, посреди дикой природы, никуда не деться ни от убийства, ни от воскресения — жизнь останавливаться не желала.
Камерин потерла глаза ладонями, глотнула прохладный воздух. Джастин вернулся к машине и упорно смотрел на дорогу. Подумав, Камерин подошла к нему. Две машины с ревом промчались мимо смотровой площадки. Наконец Джастин взглянул на Камерин.
— Куда поедем? — спросил он.
— Домой.
Щелкнул указатель поворота, и они выехали на Миллионное шоссе. Остаток пути прошел в молчании. За окнами мелькали яркие разноцветные дома, туристический центр, украшенный псевдовикторианской резьбой, отделанные под старину магазинчики. Не успел Джастин остановить машину у дома Камерин, как она уже открыла дверцу, собираясь выскочить из салона — но вдруг передумала и обернулась.
— Извини, Джастин, — хрипло сказала она. — Ты не виноват, это Ханна. Прости, если я все-таки отрубила голову гонцу.
Его сине-зеленые глаза пристально посмотрели На нее.
— Мама тебя любит, — сказал он.
— Мне пора!
Камерин сорвалась с места, распахнула входную дверь и исчезла в доме бабушки.
Глава 10
Тротуар по дороге в школу был покрыт трещинами. Камерин ступала по неровным бетонным прямоугольникам, между которыми росли живучие сорняки. Ходьба доставляла ей удовольствие: если ум застыл на месте, то можно хотя бы заставить двигаться тело и хорошенько размять мускулы.
За прошедшие сутки ни одна проблема не разрешилась: отец остался ночевать в Дюранго, Камерин не смогла поговорить с ним о матери, а убийцу Рейчел, конечно же, еще не нашли. Журналисты сходили с ума. В Сильвертон понаехали репортеры со всей страны, даже из Калифорнии. Ожидали прибытия доктора Джуэла. По улицам грохотали грузовики и фургончики, на крышах которых топорщились антенны; шнуры от микрофонов, как змеи, расползлись по Грин-стрит. В ресторане «Гранда» сбились с ног — Камерин позвонил босс, попросил ее выйти на работу.
«Извините, но я не могу», — сказала она, и он не стал настаивать.
Вечером позвонила Лирик и рассказала, что некоторые жители Сильвертона, которые в жизни с Рейчел словом не перемолвились, после смерти оказались ее лучшими друзьями. «Все просто в очередь выстраиваются, чтобы дать интервью. Единственный, кто не устраивает цирк, это Джуэл — он завтра приезжает! Представляешь, он остановится в «Гранде»! Его показывали в новостях, он заявил, что на этот раз чувствует мощную энергетику. Джуэл найдет преступника, вот увидишь!»
Камерин хотелось побыть одной. Она ушла к себе в комнату и улеглась на кровать, уткнувшись лицом в подушку, чтобы ничего не видеть и не слышать.
Пружины кровати вдруг просели под новым весом. Сильные пальцы принялись разминать спину Камерин.
— Ты ни слова не сказала с тех пор, как вернулась. Ни крошки не съела, — раздался голос бабушки. — Из-за Рейчел?
Камерин кивнула, не оборачиваясь. Ей захотелось вернуться в детство, туда, где никто не уехал и не умер, а горы были сделаны из карамели. Знакомая обстановка и присутствие бабушки действовали успокаивающе. Камерин подняла голову: бабушка, подвязанная красным клетчатым фартуком, улыбнулась ей.
— Что с тобой, девочка моя? Расскажи мне, что тебя мучает.
— Не знаю, смогу ли, — прошептала Камерин.
— Попытайся.
— Ханна… — Камерин сглотнула навернувшиеся слезы. — А если бы это я умерла? Ты могла бы… смогла бы найти ее? Ты знаешь, где она?
— Уж не из-за нового ли помощника шерифа возник такой внезапный интерес к матери? — Бабушка внимательно вглядывалась в лицо Камерин. — Ну-ну, незачем делать удивленный вид. Патрик рассказал мне о встрече с Кроули. У парня есть для тебя весточка от Ханны, и ему не терпится передать ее. Мне это не совсем по душе, но что поделать? Я всегда говорила Патрику, что все тайны, особенно семейные, со временем всплывают на поверхность. Знаю, тебе хочется получить ответы на вопросы, но спрашивать надо не у меня. Отец приедет, с ним и поговоришь.
