Небрежно кивнув ему, Наташа надела перед зеркалом шляпу, потом набросила на плечи легкую кружевную шаль и двинулась к дверям. Внезапно Павел перегородил ей дорогу.
– Не торопитесь, моя дорогая, постойте одну минутку, – проговорил он вкрадчивым голосом, пристально вглядываясь в ее недовольное лицо. – Раз уж у нас зашел такой откровенный разговор, мне бы хотелось высказаться до конца. Вы ведь не хотите, чтобы мы потом возвращались к этой теме, не так ли? Так вот, – продолжал он, не дожидаясь ответа, – как я уже говорил, в один прекрасный момент я понял, что желаю вас. Тогда я стал внимательно наблюдать за вами и обнаружил, что вас тоже влечет ко мне. В глубине души вы и сами это понимаете, однако давняя обида мешает вам это признать. Вы упорно желаете видеть во мне лишь своего заклятого врага… и тем самым обкрадываете саму себя. Вот, собственно, и все, что я хотел вам сказать, дорогая моя Натали.
С этими словами Павел распахнул дверь и отступил в сторону. Но если он надеялся таким образом оставить последнее слово в разговоре за собой, то сильно ошибался. Вместо того чтобы выйти в коридор, Наташа с шумом захлопнула дверь, повернулась лицом к компаньону и вперила в него разгневанный взгляд.
– Никогда в жизни не встречала такого самовлюбленного человека, – проговорила она сдавленным от возмущения голосом. – Да откуда вы взяли, что меня к вам влечет?! Разве я когда-то кокетничала с вами или строила вам глазки?!
– О нет, – рассмеялся Павел. – Такое я даже представить себе не могу. Однако есть некоторые мелочи, которые выдают вас. Ну, например, – его кошачьи глаза лукаво блеснули, – с недавних пор вы стали выглядеть гораздо элегантнее, чем в начале нашего путешествия. А сегодня вы даже решились изменить прическу…
– И вы, конечно же, вообразили, что я сделала это ради вас! – с сарказмом воскликнула Наташа. – Ну и самомнение же у вас, господин Ковров! Должна вас разочаровать: вы здесь совершенно ни при чем. Просто я проснулась сегодня в таком хорошем настроении, что мне захотелось быть красивой и нарядной. И я не понимаю, что здесь такого удивительного, если учесть последние события. Или вы считаете, что графиня должна одеваться, как прачка, если рядом нет мужчины, которого она собирается завлекать?
Презрительно пожав плечами, Наташа отвернулась от Павла, всем своим видом давая понять, что разговор окончен. Павлу ничего не оставалось, как снова распахнуть перед ней дверь и предложить ей руку.
Глава 10Так как гостиница располагалась в самом центре Магдебурга, Наташа и Павел не стали брать экипаж. Первым делом они отправились посмотреть собор и городскую ратушу, а затем решили побродить по торговым рядам. Покупок они не сделали, за исключением пары перчаток и резной деревянной шкатулочки для Наташи, но зато основательно размяли ноги и развлеклись выступлением бродячих циркачей. Точнее, Наташа развлеклась. Что же касается Павла, то его угрюмое настроение ничто не могло развеять, хотя он старательно притворялся беспечным и веселым.
Внутри же Павел весь кипел. Он отчаянно злился на свою упрямую компаньонку, но еще больше – на самого себя. Теперь, когда его страстный пыл угас, он не понимал, как мог до такой степени забыться. Подумать только: он едва не выдал свои чувства! Хорошо, что Наташа считает его человеком без сердца. Судя по ее неуемной веселости, она сейчас торжествует. А если б догадалась, что он испытывает к ней не только плотское влечение, то ее злорадство не знало бы границ.
Не только плотское влечение… Внезапно Павел почувствовал, что ему становится душно. Этого просто не может быть! Влюбиться в женщину, которая не проявляет к нему ни малейшей симпатии, да еще и считает его недостойным человеком. Но, может, у него просто разыгралось воображение от дорожной скуки? Ведь не влюбился же он в Наташу пять лет назад, хотя тогда она была не менее хороша, чем сейчас!
«Скорей бы добраться до Парижа, – с тоской подумал Павел. – Когда я буду в окружении красивых женщин, я сумею разобраться, что на самом деле происходит в моей душе. Возможно, рядом с блистательными парижанками госпожа Струйская вовсе не покажется мне такой обольстительной».
Последняя мысль улучшила настроение Павла, и он почувствовал желание подкрепиться. Оглядевшись, он заметил вывеску кондитерской и тотчас предложил Наташе зайти туда. Место оказалось тихим и уютным, а солидные цены исключали возможность появления неблагородной публики. Усевшись за столик возле окна, молодые люди сделали заказ. Немного перекусив, Павел собрался завести с Наташей какой-нибудь легкий разговор, как вдруг сидевший за дальним столиком щеголевато одетый блондин с пышными усами поднялся и двинулся к ним.
– Господин князь, госпожа графиня, какая неожиданно приятная встреча, – нараспев произнес он, приветливо поглядывая на них обоих. – Надеюсь, вы меня узнаете? Я – виконт Пьер де Лансак. К сожалению, господин Ковров, вам я так и не был представлен, хотя мы нередко встречались на светских вечерах. А вот вам, госпожа Струйская, я не только был представлен, но и имел честь танцевать с вами кадриль. Это было года полтора назад, на балу у княгини Марии Голициной.
– Ах да, я помню! – заулыбалась Наташа. – Вы тогда рассказывали дамам про новые парижские моды и спели замечательный романс с хозяйкой.
– У вас прекрасная память, сударыня, – улыбнулся де Лансак. – Но и я тоже вас запомнил. Например, я помню, что на том балу вы были в шикарном платье кремового шелка, расшитого жемчугом. А еще у вас не было отбоя от кавалеров, и все мужчины единодушно восхищались вашей красотой. Должен признаться, что и я подпал под ваши чары…
– А позвольте узнать, господин де Лансак, что вы делаете в Магдебурге? – не слишком учтиво перебил Павел. Он не мог понять почему, но этот тип с первого взгляда вызвал у него неприязненное чувство. – Надо полагать, вы здесь проездом?
– О, разумеется, – закивал виконт, не выказав признаков обиды. – Я в очередной раз гостил в славном Петербурге, а теперь возвращаюсь в родной Париж.
– Правда? – оживилась Наташа. – Ну, стало быть, нам с вами по пути.
Светлые глаза де Лансака озарились радостью.
– Неужели, сударыня? Вы тоже едете в Париж? О, но это же просто замечательно! И надолго ли вы к нам?
– Не знаю, мы еще не думали.
– А вы уже решили, где остановитесь? Если нет, то мой парижский особняк…
– Для нас приготовлены апартаменты в русском посольстве, – снова перебил виконта Павел, бросив на него предостерегающий взгляд. – Так что благодарим вас, сударь, но ваше гостеприимство нам не понадобится.
– Жаль, – вздохнул де Лансак. – А то я бы с большим удовольствием… Я вообще очень люблю русских, а вашу страну считаю второй родиной.
– Вот как? – заинтересованно спросила Наташа.
– Дело в том, – пояснил виконт, – что в России прошло почти все мое детство. В 1792 году, когда во Франции шла революция, мои родители эмигрировали в Петербург. Наша семья провела там целых десять лет, пока Наполеон Бонапарт не предложил нам вернуться.
– А! – протянула Наташа. – Да-да, я знаю, что тогда многие французы вернулись на родину. Ну и как, господин де Лансак? Вы довольны режимом Бонапарта?
– Признаюсь, – виконт понизил голос, – не совсем. Но позвольте не распространяться на эту тему, сударыня. Ведь, как говорится, и у стен бывают уши…
– Понимаю, – рассмеялась Наташа. – Ну что ж, оставим в покое политику. Значит, вы гостили в Петербурге?
– Уже в третий раз после заключения мира между нашими странами. Но скажите, любезная графиня, как могло случиться, что я за два месяца ни разу вас не встретил? Вы были в отъезде?
– Нет, просто год назад я овдовела, и мой траур только что закончился.
Де Лансак бросил на нее сочувственный взгляд:
– Мои соболезнования. Наверное, эта потеря была для вас очень тяжелой?
– Да, очень, – вздохнула Наташа. И не в силах побороть искушение поддразнить Павла, прибавила: – Мой покойный муж был замечательным, редким человеком. Не думаю, что смогу найти ему достойную замену.
Лицо де Лансака на мгновение вытянулось, а затем он глуповато хихикнул, отчего Павел пришел в такое бешенство, что едва усидел на месте. Это не укрылось от виконта, и он поспешно убрал с лица ухмылку.
– Бог мой, графиня, но зачем же видеть все в таком мрачном свете? – проговорил он, избегая смотреть на Павла. – Вы ведь еще совсем молоды, а при вашей красоте у вас отбоя не будет от женихов… Кстати, вы уже слышали про свадьбу Наполеона и Марии-Луизы? – с внезапным оживлением спросил он. И получив утвердительный кивок, печально прибавил: – Как жаль, что женой Бонапарта не стала русская принцесса, не правда ли?
