Тайлер из-под тяжело нависших век наблюдал за тем, как Эви играет роль домашней хозяйки. Она всегда кривлялась, всегда изображала из себя кого-нибудь. Он ел похлебку, а она вытряхивала на крыльце постельное белье и проверяла матрас на наличие блох. Потом он цедил виски, а она скребла горшок и споласкивала тарелку. В эти минуты Эви была очень красива, и у нее все замечательно получалось. Вдобавок она не подавала голоса, и он был ей за это благодарен.
Но вечером, когда пришло время ложиться спать, в его хмельной голове зашевелились кое-какие мысли. Тайлер чувствовал, что находится на полпути к тому, чтобы напиться вдрызг. Вообще-то он не часто прикладывался к бутылке, но события прошедшего дня служили достаточным оправданием обильному возлиянию. И когда перед его мысленным взором вдруг начали одно за другим вспыхивать видения известного свойства, он ничего не мог с собой поделать.
Эви ненадолго вышла из дома и вернулась с лассо, снятым с его седла. Глаза Тайлера удивленно раскрылись, когда он увидел, что она привязала один конец веревки к колышку, вбитому в стену, а другой — к другому колышку. Полупьяный Тайлер молча ждал, что последует дальше. Он надеялся, что у нее все начнет валиться из рук, но Эви весьма ловко соорудила ширму, повесив на лассо простыню. Она скрылась за ней, и Тайлеру были видны теперь лишь ее стройные лодыжки.
Она села на постели, разулась и стала стягивать чулки. Тайлеру почти ничего не было видно, но ему и малого хватило, чтобы возбудиться. Пока она раздевалась, стройные ножки ее переступали на грубом деревянном полу, и ему захотелось взять их в руки. У нее была такая нежная кожа, что немудрено было заработать себе занозу. Он ласкал бы их до тех пор, пока не услышал бы от нее удовлетворенного вздоха. Воображение Тайлера разыгралось, чему весьма поспособствовало виски. Он представил себе, как его руки скользнут вверх на стройные икры, потом еще выше, пробегут по нежным округлым бедрам и… Тут он даже зажмурился — и потом его пальцы проникнут в то нежное местечко, где ее ноги сходятся.
Он слишком долго был без женщины. Тайлер еще глотнул виски, глядя на простыню и пытаясь угадать, что за ней делает Эви. Судя по шороху, она снимала платье. Он попытался вообразить себе ее стройную узкую талию, крепкие юные груди… Ему вдруг стало тесно в брюках. Тайлер выпил еще в тщетной надежде, что коварные видения исчезнут.
Эви осталась в рубашке и одной нижней юбке. Она забралась на постель и натянула одеяло до подбородка. Страх тисками сдавливал ей внутренности, по коже пробегали неприятные мурашки, но она изо всех сил пыталась сохранять спокойствие. Тайлер — джентльмен. Герои романов всегда в глубине души джентльмены.
Кроме этого, ей нечем было себя успокаивать. Она понимала, что не может не спать всю ночь, глядя, как он напивается прямо у нее на глазах. Завтра утром по крайней мере у одного из них должна быть свежая голова.
Она лежала тихо и неподвижно, прислушиваясь к малейшему движению по ту сторону ширмы. Огонь в очаге затухал, но он им уже и не был нужен. Вот треснула и сломалась какая-то щепка. В воздухе носился легкий запах вареной репы. Бумага, которой был заклеен оконный проем, порвалась в нескольких местах, и в комнату вместе с ночной свежестью влетали насекомые. Вот над самой головой Эви раздалось надоедливое жужжание; она попыталась настроиться на него и уснуть.
Но желанное расслабление не наступало. Матрас, набитый кукурузной шелухой, отчаянно скрипел под ней при малейшем движении. Вот она услышала, как Тайлер поднялся из-за стола и вышел во двор. Эви затаила дыхание. Может, он собирается спать в сарае? До нее донесся плеск воды — он умывался у колодца. Где-то вдали завыл ночной зверь, и она поежилась. Эви понимала, что без приключений в Техасе не обойтись, но никак не предполагала, что все именно так обернется. И потом она знала, что в отличие от Пикоса Мартина Тайлер Монтейн не был равнодушен к женскому полу.
А ей всего-то и нужно было — отыскать родителей. Хотелось узнать, почему они так ни разу и не приехали к ней в Сент-Луис. В письмах адвоката никогда ничего не объяснялось. Эви не могла поверить в то, что они ее бросили по своей воле. Наверное, с ними что-то случилось, и она собиралась выяснить — что именно.
Эви понимала, что в погоне за истиной она может столкнуться с чем угодно, но разве можно было предугадать, что она столкнется с Тайлером Монтейном?
Дверь хижины, скрипнув, вновь отворилась, иу девушки бешено застучало сердце. В комнате не было запасных одеял, из которых можно было бы устроить вторую постель. И в эту минуту Эви поняла, что он задумал. Она перестала дышать, слабо надеясь на то, что, может быть, ошибается в своих предположениях.
Не надо было бежать из дилижанса. Теперь ей это было ясно как день. Но теперь уже поздно жалеть, время не повернешь вспять. Возможно, не стоило вообще так рваться в Техас, но какой у нее был выбор? Прожитьвсю жизнь, так ничего и не узнав? Всемв Сент-Луисе было известно, что у нее нет родителей. Эви могла сколько угодно наряжаться в лучшие платья и сорить деньгами, но без семьи она была никто. И поэтому поездка в Техас стала неизбежной.
В равной степени неизбежно было и то, что Тайлер сейчас заглянет к ней за ширму.
Это и произошло. Он замер на секунду, сняв простыню с голого плеча, на котором играли блики угасающего огня. Волосы его поблескивали в полумраке, и по лицу катились сверкающие капли. Эви отодвинулась к самой стене, освобождая ему пространство. Кто знает, а вдруг это еще поможет? От него требуется только одно — не терять голову и не забывать о том, что он человек. И хоть Тайлер вовсе не был принцем, явившимся к Спящей красавице, он выглядел как принц. Возможно, он и вести себя будет соответствующим образом. У него был благородный облик, и Эви отчаянно хотелось верить в то, что ничего не произойдет…
Тайлер сел на край постели и стал разуваться. До Эви доходил жар, исходящий от его голой спины. У нее вдруг появилось сильное желание провести по ней рукой. Широкая грудная клетка переходила в плоский мускулистый пресс и стройные бедра, и тут… Нет, ее не интересовало то, что у него было «тут». Эви боялась себя и своих чувств. Когда он отодвинул ширму и она увидела его обнаженные плечи, ее охватили такие ощущения, которые она и представить себе боялась.
Она попыталась натянуть на себя одеяло, но Тайлер сидел на нем. Тогда она стала тихо сползать вниз. Его молчание действовало на нее угнетающе.
В эту минуту он обернулся, поймал ее сильной рукой и заставил принять прежнее положение. Наклонившись к самому ее лицу и уставившись на нее неподвижным взглядом, он приказал:
— Лежите смирно.
