Но, глядя в удивительные глаза мисс Беннет, Джек заметил в их фиолетовой глубине вспышку чего-то бесконечно более сладкого. Эта вспышка загипнотизировала его и дала новый, более мощный импульс его желанию. Время, казалось, остановилось, Джек смотрел в ее глаза. А затем, как бы по обоюдному согласию, он опустил свой взгляд вниз, на ее губы, все еще слегка приоткрытые, будто с них вот-вот должен был сорваться крик, как с соленых губ жены Лота.
Вот это да, подумал Джек. А ведь эта аппетитная малышка приглашает поцеловать ее!
Мысль о том, что мисс Беннет, чопорная мисс Беннет, которую он хорошо знал, вряд ли может решиться на что-либо подобное, неожиданно мелькнула в его сознании, но Джек тут же отбросил эту мысль. Он хотел побыстрее избавиться от собственных сомнений. Джек целовал в своей жизни столько женщин, сколько ему хотелось. И он мог гордиться тем, что знал абсолютно точно, когда его намерения будут желанны и когда нет. У него была своя тактика нападения, если ему требовалось получить удовольствие от женщины, не желающей его. Но сейчас весь его инстинкт подсказывал, что мисс Беннет желает того же, что и он.
Наверное, я пожалею, если поддамся своим инстинктам, но что я пожалею еще больше, если не поддамся им, подумал он. Джек обнял мисс Беннет за талию и крепко прижал к себе.
В его объятиях она была удивительно покорна. И оказалась даже меньше ростом. Ее золотые волосы были лишь у его плеча.
Джек осторожно взял ее лицо кончиками пальцев и опустил свою голову, требуя теперь поцелуя. Он заметил, как молнией промелькнула тревога в ее фиолетовых глазах. Но затем колдовские чары ее духов и прикосновение ее твердых грудей к его груди захватили все его чувства — было слишком поздно отступать.
И тогда прозвучал где-то в глубине его сознания маленький сигнал, который предупредил его, что мисс Беннет, вероятно, не так уж и жаждала поцелуя, как это могло показаться. Сигнал, который Джек не хотел слышать и потому продолжал целовать ее все более и более страстно.
Джек тут же пожалел, что не сдержал немного свой порыв.
Ибо едва только ее мягкие податливые губы раскрылись под его нажимом и он проник в ее прелестный ротик, как сразу понял, что мисс Беннет явно новичок в этом искусстве.
Неужели ее маркиз никогда не целовал ее? Значит, он полный дурак, не знающий, какое сокровище у него почти в руках. Может, это и было причиной, из-за которой мисс Беннет сбежала от своего благородного поклонника?
Мысль о том, что он, Джек Хемптон, простой деревенский сквайр, имеет шанс научить мисс Беннет тому, чему не желает или не в состоянии ее научить этот маркиз, показалась весьма забавной.
Он прижал покрепче к себе податливое тело мисс Беннет и стал целовать ее лицо, ее закрытые глаза. Джек услышал, как она тихо застонала. Тогда, улыбнувшись довольно, он снова вернулся к ее губам. Что ж, он научит эту красотку кое-чему, подумал Джек и крепко сжал ее грудь. Он насладится прелестями мисс Беннет! Да так, что уже ни один маркиз не сотрет след Джека Хемптона с ее гладкой кожи.
И вдруг мысль о любом другом мужчине, прикасающемся к этой женщине, стала для Джека Хемптона просто невыносимой.
Он поднял голову и посмотрел в нежное личико Джорджины, на ее изогнутые брови над закрытыми глазами, мягкий чувственный рот, дрожащий от его поцелуев. Нет, это немыслимо, чтобы другой мужчина воспользовался ее прелестями.
В нем словно вспыхнуло все, и Джек знал, что он хочет быть тем мужчиной, который научит мисс Беннет любви, страсти, научит тому тяжелому, как заклятие, похожему на летаргию желанию, которое охватило его в этот момент.
И лучшего места, чтобы преподнести этой красотке науку любви, просто не найти, подумал он…
Прежде чем он снова поцеловал ее, мисс Беннет открыла глаза, и Джек неожиданно почувствовал беспокойство. Ее взгляд потемнел, из фиолетового превратившись в холодный голубой, а ее ладони настойчиво уперлись Джеку в грудь.
Нехотя, он выпустил ее из своих объятий и отступил на шаг, глядя на нее с тревогой.
Мисс Беннет посмотрела вниз, на веточку жимолости, которая лежала между ними. Веточка была смята и своим видом говорила о силе их объятий.
Джорджина пыталась еще сохранять спокойствие.
— Как вы смеете, сэр? — сказала она дрожащим голосом, от которого при других обстоятельствах у Джека наверняка взыграла бы кровь.
Он не знал, что подумать и что сказать, чувствуя, как начинает сердиться.
— Как я смею? — повторил он.
Глаза мисс Беннет блеснули гневом, она гордо подняла подбородок. Ее щеки покраснели то ли от ярости, то ли от смущения, Джек не мог точно определить.
— Думаю, вы не собираетесь стоять здесь так и долдонить одно и то же?
Он попытался улыбнуться в ответ.
— И не мечтаю об этом, мисс Беннет. Я онемел от восхищения, моя дорогая леди.
— Вы невыносимы! — воскликнула она, едва сдерживая слезы. — Я приехала специально, чтобы извиниться за те ужасные слова, которые я вам сказала тогда! И что же вы со мной сейчас сделали? Вы… вы…
Казалось, что она не может найти подходящего слова.
— Я поцеловал вас, — помог ей Джек.
Мисс Беннет совсем зарделась.
— Как вы это себе позволяете, сэр? — воскликнула она снова.
— Перед вами невозможно было устоять, моя дорогая, — сказал Джек, любуясь ею.
Интересно, нельзя ли как-то поскорее прекратить ссориться и начать ее снова целовать?
Мисс Беннет, должно быть, угадала его желание по выражению лица, потому что она быстро отошла и встала за креслом.
— Не смейте прикасаться ко мне, вы… вы…
И опять ей не хватало слов. Джек и в этот раз пришел ей на помощь.
— Нахал? — подсказал он, не в силах скрыть улыбку.
— Нахал, это еще слишком мягко для вас, сэр. Я вижу, что напрасно теряю с вами время. Я хотела извиниться перед вами, майор, но у вас, кажется, совсем помутилось в голове, если вы не замечаете явных вещей.
— То есть? — спросил он добродушно.
Мисс Беннет потребовалось немало усилий, чтобы смирить свой гнев при этой лаконичной ремарке.
— Неужели вам не понятно, что ко мне нельзя относиться, как… как к молочнице? К любвеобильной молочнице, у которой можно все купить.
Глаза мисс Беннет грозно сверкали, и он боролся между двумя желаниями — поцеловать ее снова или встряхнуть так, чтобы все зубы повыскакивали из ее бестолковой головы? В любом случае, признался он сам себе, оба желания преследовали одну и ту же цель, а именно, схватить опять покрепче эту красотку. В итоге он не решился ни на то, ни на другое.
— Я очень сомневаюсь, что вас можно принять за молочницу, мисс Беннет, — серьезно сказал он. И улыбнувшись добавил: — Особенно, за любвеобильную. И главным образом потому что, ни одна молочница никогда не жаловалась, когда ее целовал Джек Хемптон.
