четверо мужчин.
Все они были чем-то неуловимо похожи на парня с букетом. И вместе с тем еще на кого-то…
Я подошла к подъезду, поравнялась с парнем с букетом. Он скользнул по мне цепким взглядом и тут же отвернулся.
И тут до меня дошло, кого напоминают мне и он, и те четверо в машине.
Все они были похожи на персонажей бесконечных милицейских сериалов.
Те же черные куртки, те же короткие стрижки, те же замашки…
Ну да, поняла я, конечно, это полицейские, и они здесь явно кого-то караулят… А букет у того, первого, для конспирации. Только никого он не обманет.
С этой мыслью я вошла в подъезд, поднялась по лестнице, мимоходом бросила взгляд на тот подоконник, где мы с Митькой обсуждали индейских вождей…
Подъезд за прошедшие годы ничуть не изменился: те же перила с медными шишечками, те же ступени, только еще более вытертые, но вот надписи на стенах поменялись… Не по сути, а по качеству. Теперь все было ярко и крупно, юное поколение пользовалось баллончиками с красками.
Я поднялась еще на один пролет — и тут увидела спускающегося навстречу мужчину.
Это был он, тот самый человек, которого я встречала в доме коуча. Дмитрий Колесников. Сейчас на лице его не было обычного мрачного выражения, так что он был даже симпатичным.
И в ту же секунду, как я его узнала, у меня в голове сложились детали только что увиденного и я поняла, кого караулят полицейские перед подъездом.
В том, что они кого-то ждут, я не сомневалась. Их машина стоит прямо перед синей «Тойотой», чтобы заблокировать ей выезд. И по телефону этот с букетом разговаривает, докладывает небось начальству…
Наверняка они поджидают этого Колесникова… Потому что… потому что случилось убийство! В моем случае убили Александру, а у него тоже был наверняка объект ненависти, иначе он бы к коучу не ходил. Нет, я не могу допустить, чтобы его сейчас арестовали, я должна с ним поговорить. Если он скажет, то тоже ходил к коучу, значит, мне еще рано в психушку. Или вообще туда не надо.
Он как раз поравнялся со мной, хотел пройти мимо, но я проговорила вполголоса:
— Дима, вам нельзя сейчас выходить из дома. Вас там поджидают полицейские.
Он удивленно взглянул на меня:
— Что? Не понимаю, о чем вы! Какие полицейские? С какой стати? Кто вы вообще такая?
— Сейчас некогда задавать вопросы! — проговорила я настойчиво. — Просто поверьте мне! Вы ведь — Дмитрий Колесников?
— Ну да… мы знакомы?
— Потом, все объясню потом! — С этими словами я схватила его за руку и потащила вверх по лестнице.
Он какое-то время вяло сопротивлялся, но потом подчинился моему напору.
Мы поднялись на верхний, пятый, этаж.
Здесь широкая лестница закончилась, но на площадке была обшарпанная дверца, на которой висел амбарный замок.
Я с тех давних пор помнила и эту дверцу, и этот замок. Помнила, что тогда ключ от него прятали за дверной притолокой.
Замок с тех пор так и не поменяли, видно, ни у кого не дошли руки.
Я протянула руку к притолоке — и тут же нащупала ключ на прежнем месте.
Я открыла замок, открыла дверь, за которой была узкая лесенка, ведущая на чердак.
— Откуда вы все это знаете? — спросил Дмитрий, удивленно взглянув на меня.
— Потом, все потом! — отмахнулась я и полезла вверх по лестнице.
Мы поднялись на чердак.
Здесь нас встретил ровный, непрерывный гул, словно на чердаке заводили моторы несколько мотоциклов.
Это ворковали голуби.
У них здесь было настоящее общежитие.
При нашем появлении голуби взлетели, заметались по чердаку, то и дело задевая нас крыльями.
Я уверенно шла через чердак к его дальнему концу.
Там была еще одна дверь, не запирающаяся.
Мы прошли через нее и попали на другой чердак.
Это был чердак другого дома, подъезд которого выходил на соседнюю улицу. Там наверняка никто не караулит Колесникова, значит, там можно безбоязненно выйти из дома… Да если честно, то полиция и этот чердак поленилась проверить, увидели, что замок висит, — и успокоились.
Но прежде чем покинуть чердак и спуститься по лестнице, я подошла к чердачному окну.
Это окно выходило на маленький балкончик, который нависал над крышей.
Не говоря ни слова, я перелезла через подоконник и выбралась на балкончик.
Отсюда был виден почти весь город: крыши соседних домов, а за ними — серо-синяя полоса Невы, сверкающий шпиль Петропавловской крепости…
Я оглянулась на своего спутника.
У него было изумленное, растерянное лицо.
— Откуда… откуда вы знаете про этот балкон? — проговорил он вполголоса.
И вдруг в его глазах что-то изменилось.
— Поля?! — выдохнул он.
И тут сквозь внешность взрослого человека проступило детское лицо.
— Митя?! — произнесла я неуверенно. — Но ты же был Сковородников…
— Родители развелись, и мама переписала меня на свою фамилию. Так это действительно ты?
— А это — ты?
— Если это действительно ты, скажи, к какому роду принадлежал Чингачгук!
— К роду черепахи, само собой! У него и татуировка была на груди соответствующая…
— Полька, это правда ты! А как ты меня нашла? И что ты такое говорила про полицию?
— Да, про полицию… — спохватилась я. — Там, внизу, тебя караулят полицейские. Но думаю, что про этот выход они не знают и мы сможем незаметно уйти.
— Почему они меня караулят?
— А ты не знаешь? — прищурилась я.
— Догадываюсь… — Он отвел глаза. — Но ты-то тут каким боком?
— Вот в этом я и хочу разобраться. Скажи, ты ведь посещал коуча по имени Леонид?
— Ну да…
Он снова внимательно взглянул на меня и проговорил:
— А ведь я тебя там видел… ты тоже, что ли, к нему ходила?
— Ходила, ходила… к этому мы еще придем, а пока расскажи, что тебя к нему привело и в чем заключались ваши занятия.
— Ох… мне бы не хотелось об этом говорить… Противно так все…
— Нет уж, давай рассказывай. Дело очень серьезное и касается нас обоих.
— Ну, если так… понимаешь, я был женат… — Он снова отвел глаза и надолго замолчал.
— Ну давай уже, не тяни! Время дорого!
— Да… в общем… я любил жену и думал, что у нас все хорошо, но однажды застал ее с одним таким… ну, не могу я об этом говорить! Как вспомню ту картину — у меня прямо в глазах темнеет!
— Хорошо, пропусти эту часть. Переходи прямо к коучу.
— Ладно… в общем, знаешь, как говорят: «От любви до ненависти один шаг». Вот я этот шаг и сделал. Я так
