все хуманы практически на одно лицо, и в неверном свете стилизованных под факелы магических светильников узнать меня было бы трудно даже представителям моей расы. А вот имя странного хумана, которого из остальных тонкокожих выделяет сам ор Максимус, слышали практически все.
– Раор, парнаба пааград! – ткнув себя кулаком в грудь, заорал я во всю дурь.
Раньше, обращаясь к оркам, еще и пытался подпускать в голос рычащих звуков, но после бросил это безнадежное занятие. Потому что понял, как нелепо выгляжу в глазах носителей этого языка.
Спурий махнул мне рукой, приглашая присесть за свой стол. Это, скажу я вам, немалая честь, поэтому я тут же воспользовался предложением.
– Раор, Спурий-тарархир.
– А где твой расфуфыренный дружок? – уточнил владелец заведения, мельком глянув на ступени входа. – Или ты решил проведать старого зверя и выпить с ним кружку-другую?
– Задерживается. Вечно возится со своими цацками, – решил я поддержать тон старого орка, но не угадал.
Спурий тяжело мотнул головой:
– Не говори так о мастере. Да, он странный, но его работа совсем не цацки. Тут у половины пааградов духи живут в амулетах из рук Бисквита. Рар-р, вот же имя себе взял, духа-вонючку ему в ноздрю! – недовольно прогудел орк и тут же, не меняя тона, тяжелым взглядом придавил меня к скрипучей лавке. – Опять будешь выпрашивать у меня нектар, или как нормальные воины выпьешь хурта?
Снова эти дешевые разводки, но в этот раз я юлить не стану:
– Да что уж там, давай своего хурта.
Грубая шкура на покатом лбу орка пошла удивленными складками, и он сдавленно хрюкнул. Раньше я не был таким покладистым, так что нужно уточнить свои мотивы:
– День сегодня странный и суетный. Пришлось побегать за одной дамочкой, отгоняя от нее лишних ухажеров.
В принципе, как раз Спурию можно рассказать о фее, вреда точно не будет, но привычка к конспирации в этом вопросе уже въелась мне в кожу. Поэтому пересказал события сегодняшнего дня без уточнения, что прикрывать пришлось магическое создание, а не обычную девчонку.
И все-таки этот мнимый хуманоненавистник лично ко мне относится терпимо, потому что в здоровенную, литра на два кружку плеснул своей жгучей оркской самогонки вполне умеренно. Считай, лишь бы донышко прикрыть. Правда, не удержался от того, чтобы не продемонстрировать свою давнюю пантомиму – взял кружку прямо с пола, понюхал ее и, якобы удовлетворившись умеренной вонючестью, налил туда ядреной самогонки из уже распечатанного кувшина. Я бы, конечно, впечатлился до тошноты, если бы еще перед нашим первым походом в это заведение Бисквит не объяснил мне, что Спурий является повелителем духов огня. Я и сейчас отметил, как едва заметная алая пленка пробежалась и по внутренней, и по внешней поверхности кружки, надежно все обеззараживая и выжигая любую грязь. Да и после долгого общения с родичами вполне чистоплотного Бисквата моя брезгливость сильно притупилась.
Из посуды на столе кроме наших кружек имелось только неказистое глиняное блюдо с горкой копченых личинок. Кстати, закуска очень даже неплохая, да и другой здесь никто не подает, а чем-то загрызть ядреное пойло нужно. Спурий черпал закуску и себе, и посетителям прямо из большой, прикрытой плетеной крышкой корзины. В общем, инспектор Мишлен рехнулся бы еще на верхних ступенях каменной лестницы от одного взгляда на этот кошмар.
Не откладывая испытание для желудка в долгий ящик, я залил в себя как минимум грамм двести этого аналога ракетного топлива, шумно втянул в себя воздух и сдавленно просипел по-русски:
– Зараза!
Спурий уже знал значение этого слова, поэтому довольно оскалился.
Подвинув пустую кружку к орку, я забросил в рот толстую личинку и с хрустом начал ее пережевывать.
Спурий еще раз одобрительно хрюкнул:
– Растешь, Рохур. Может, через пару лет и будешь похож на нормального самца.
В ответ я лишь неопределенно пожал плечами, делая вид, что сосредоточился на жевательном процессе. Не признаваться же ему, что немного схитрил.
Однажды на тренировках с Порывом вспомнил о первом опыте поглощения этой дряни и поделился своими страданиями с наставником. Ушастый мастер был тем еще любителем орков и всего, что с ними связано, поэтому тут же предложил освоить особое плетение из целительской магии, нейтрализующее попадающие в организм яды. Предрасположенность к лекарскому чародейству у меня откровенно слабая, но ее все же хватило, чтобы разучить этот несложный конструкт. Зато теперь я смотрелся в глазах Спурия, можно сказать, молодцом. Впрочем, радовался я зря – плетение хоть и сработало, но эффект оказался не очень долговременным.
Глава 4
Насколько недобрым может быть утро, знают только опытные борцы с зеленым змием. В смысле, те богатыри, что не отсиживаются с чашечкой тыквенного латте в сторонке, а выходят на неравный бой и ведут его до конца. Мое вчерашнее сражение было достаточно долгим – я помнил как минимум пару часов. Правда, нужно еще понять, где там реальные воспоминания, а где – хмельные глюки.
– Ох, – простонал я, садясь на кровати под противную трель напоминалки из телефона.
Говоривший приятным голосом Заряны будильник пока молчал, потому что до его срабатывания еще как минимум полчаса. А вот напоминалку я зарядил на пораньше и, кажется, даже смутно припоминаю, зачем это сделал. От мысли, что сейчас нужно идти и копаться в аптечке в поисках антипохмельного декокта стало нехорошо, а от предчувствия, что спасительного зелья там может и не оказаться, вообще бросало в дрожь. И ведь его там точно нет, потому что запасы специально не пополнял, дав себе зарок больше не бухать до такого состояния.
От скорбных мыслей меня отвлекло шевеление рядом с кроватью. Мявшийся там мышоур протягивал мне колбу со знакомым зеленоватым содержимым. Похоже, умница Тик-так правильно оценил мое состояние и загодя сбегал к соседке за нужным лекарством.
Ох, как был прав один герой советского мультфильма! С таким питомцем и жена нафиг не нужна. Подругу на ночь можно найти где угодно, особенно при моей не самой отвратной внешности и свободе нравов в Женеве. Готовлю я и сам неплохо, а тщательную уборку дома и вот такую искреннюю заботу на постоянной и безвозмездной основе от хуманки точно не дождешься.
– Спасибо, – искренне поблагодарил я преданно и радостно блеснувшего глазками-пуговками мышоура.
Декокт, как всегда, сработал безукоризненно – не только полностью убрал похмелье, но и освежил голову, помогая мне наконец-то вспомнить, какого лешего я поставил напоминалку на такую рань.
Мой вчерашний рассказ Спурию о приключениях в человейнике стал причиной спора о правильности или неправильности поведения хуманских самок.
