напрягши голову, я вспомнил, как её зовут. Дарья. Даша Конотоп. Стрелок-сенсор. Такие в этих ваших америках зовутся «sharpshooter», типа снайпер средней дистанции на полуавтомате.
— Посмотри на меня, Даша, — я обезоруживающе развел руками, — Мне девятнадцать только через неделю. Я должен бухать портвейн и совать писюлю в студенток, а не убивать. Бухать и совать, совать и бухать. По разным местам и в разные места. А еще ездить на картошку и иногда учиться. А я чем занят? Какой, нахрен, патриотизм?
— Знаем, пацан…, — неожиданно осунулась женщина, — Сами были… такими. Вали уже.
Я и свалил. Вот и познакомились.
…и не сказать, что я огорчен. Работенка, конечно, так себе, но! С профессионалами — раз! С четкой задачей — два! И, что самое главное, три — в сердце самых грязных тайн города. Про карьерную лестницу можно не мечтать, зато полезные знакомства, ценный опыт, развитие себя как личности… всё это есть. Есть также «четыре» в виде новых часов на моем запястье, и даже «пять» в виде нерегулярности рабочих дней, но это уже мелочи.
Вру. Главное в том, что перед этими милыми женщинами, а теперь еще и мной, будут ежедневно лежать самые свежие сводки по обстановке в городе.
А Стакомску было плохо.
Прохожих? Очень мало. Все люди, встречающиеся мне на пути, насторожены и испуганы, постоянно озираются по сторонам. Издалека доносятся крики, кто-то на кого-то истошно орёт. Автомобилей не просто мало, их вообще нет, одни автобусы и троллейбусы. Тягостная картина. Еще, как назло, безветрие, от чего развешанные тут и там красные флаги, явно соображенные ради поддержки духа местного населения, совсем не выполняют свою роль.
Даже дедушка Ленин на площади какой-то мрачный стоит. Кажется, что он сейчас не путь к коммунизму показывает, а дорогу, по которой надо бежать, теряя тапки. Все столбы, что попадались мне навстречу, все в объявлениях, поспешно написанных от руки. «Требуется, требуется, требуется». Помощник повара, парикмахер, нянечка в детский сад, дворник, водитель…
Нет, дух советского человека удивительно силен, но не против внутренних неурядиц. Те, кто выбрали жить на вулкане за льготы, пенсию и стаж, теперь валили с пробуждающегося чудовища со всей возможной скоростью. Ну, я имею в виду те, кто поумнее.
По пути пришлось спасать от троих озлобленных работяг тетку лет тридцати. Та отделалась лишь несколькими подзатыльниками, но только потому, что всего лишь шла, меняя цвет кожи раз в десяток секунд. Не подумала, сердешная, что это может кого-то волновать или нервировать, однако, стоило бы. Когда люди увидели, что часиков у нее на руке нету, а дурочка еще и заявила, что работает в аптеке и некогда ей обучение проходить…
Тетка попыталась что-то вякать, мол «пусти, меня дома ждут», но я просто слегка усилил хватку, таща её в отделение, и этого хватило, чтобы она наконец поняла, что вокруг не шутки. Есть такие люди, живущие только в своем мирке и искренне верящие в иллюзию, что все находится у них под контролем. На самом деле они обычно инстинктивно чувствуют барьеры, за которые лучше не вылезать. Эта гражданка может и потеряет пару дней на инструктаж, тесты и обучение (скорей, недели полторы), но зато получит шанс осознать, что втыкать в себя деревяшки, даже халявные, не стоит.
Вот тащу её и с иронией вспоминаю фильмы про супергероев из прошлой жизни. Снова, в который раз. Какие они там свободные, веселые, осторожные и героичные. Ага, как же. Любой из таких «героев» с точки зрения адекватного человека — бешеный зверь, даже если он сейчас улыбается, спасая людей ежедневно. И это чувствуют, пусть даже и не могут объяснить. А оно, это объяснение, оно простое как дважды два: оружие можно отнять, можно запретить, а способности — они часть тебя. Они и есть ты.
И теперь обраточка — я могу сносить многоэтажки. Прямо с голой жопой на них кидаться. Мне это не надо, у меня «нева» копейка, но это не значит ни-че-го. Витенька Изотов может сносить капитальные многоэтажные дома. Может швырнуть кирпич с такой силой, что он превратится в снаряд. Может закошмарить несколько тысяч людей перед тем, как его отловят или убьют. Хочет он этого или не хочет — вопрос никого не сношающий, он может.
Такие дела. Не поняли? Поясню. Витя условно надежный, потому что у него «нео-вовлеченность» низкая, он, хоть и жуткий тип, но продолжает желать обычную жизнь, не используя свои способности. Почти. Аналог сну в туманной форме и слизь для некоторых половых игрищ не в счет. Но будь у Витеньки «нева» хотя бы 30, он бы жил бы свою жизнь как человек, который может снести многоэтажку. И глядел бы, подсознательно, на тех, кто не может — сверху вниз, потому что как примат он на несравненно более высокой степени… нет, не развития. Доминации.
И вот отсюда наши новые проблемы. Граждане, сунувшие себе дерево и ставшие адаптантами, подсознательно понимают, что их статус как приматов порядково вырос, поэтому к понижению социального статуса через жесткое подчинение властям, буквально врывающимся к ним на хату, относятся истерично негативно.
— Понятно объяснил? — вопросил я внешнее пространство.
— Ничего не поняла, — оторопело ответила тетка-фармацевт, сменив цвет кожи с нормального на угольно-черный.
— И я, — согласно с ней кивнул сержант, сидящий на приемке.
— Ну и пошёл я тогда, — обидевшись, я покинул отделение.
Черт, вот было что-то хорошее в популяризации интернета. Даже самым тупым пришлось учиться читать все больше и больше. Пусть дебилы смотрели тик-токи, пусть играли в майнкрафт и контрстрайк, но буковки и циферки все чаще попадали им под толстые черепа. А тут… эх…
А дома, внезапно, праздник. Или, скорее, общий сбор в комнате у Цао Сюин, причем не простой, а с угощениями и вкусняшками из народных китайских и русских блюд. Ну как общий? От призраков одна Юлька, посматривающая на меня как голодающий на колбасный магазин, а вот материальные тут все. Янлинь, сестрички-невелички, бледный Паша, Вероника да я.
И мы смотрим видеомагнитофонную запись, на которой Викусик нам рассказывает, как устроились все, кого отсюда забрали. Выжившие. Жуя теплый беляш, предполагаю, что их устроили где-то в Крыму, в санатории, уж больно характерные вокруг деревья, а мои соседи удивляются, сколько там людей вокруг Викусика. Разговаривающая на камеру большая девушка буквально каждые две минуты проходит мимо нового лица в домашней одежде.
Дети, взрослые, подростки. Некоторые улыбаются, маша рукой на камеру. Вот
