Вэлин кивнул и слегка улыбнулся:
— Ты говоришь больше, чем обычно. Тахири как-то сказала, что, в конце концов заразит тебя своей болтливостью.
Энакин подумал, что Вэлин прав. Пару лет назад он и не думал, что когда-то будет вещать с важным видом — ну, может, разве в спорах с братом и сестрой или с Тахири. В этом деле он был не силен, не любил его и избегал как кобальтовой руды. Отец однажды пошутил, что легче отбуксировать нейтронную звезду на лендспидере, чем вытянуть из него два слова.
Но, казалось, окружающие все больше и больше ждали от него чего-то подобного. Кое-что из содеянного Энакином сделалось известным, и он имел основание полагать, что заслужил кое-какую славу. Что само по себе было не так уж плохо, и, хотя он никогда не сказал бы этого вслух, ему это вроде как даже нравилось. Это позволяло ему думать, что он тоже может быть героем, как дядя Люк, когда тот был молод и боролся с Империей — хотя Энакин и знал, что на самом деле это не так.
И вдруг с горечью он понял, что его грызет.
— Почему вы с Санной и Тахири пошли мне помогать, Вэлин? Почему не уехали с Камом и Тионной?
Вэлин посмотрел на него своими бесхитростными глазами:
— Мы хотели быть такими как ты, Энакин. Все мы. А ты… ты никогда не бежал от драки.
Губы Энакина сжались, в глазах защипало. Все встало на свои места.
Он солгал, сказав Санне и Вэлину, что во всем виноваты йуужань-вонги и «Бригада мира». Как и гибель Чуи, как и Балансир, это был его провал, личный провал Энакина Соло.
Но на этот раз он все исправит. Неизвестно, как, но исправит.
***
— Не похоже, чтобы они много чего забрали, — заметила Санна, когда они продрались сквозь обломки транспорта. После аварии прошло уже четыре дня, и день с тех пор как они в последний раз видели флиттеры.
— А что они могли взять? — спросил Вэлин. — Здесь не так уж много и осталось.
— Нет, — сказал Энакин. — Здесь много чего есть. Просто понадобится очень много времени, чтобы все это оприходовать.
— А ты, конечно, сумеешь все починить? — презрительно усмехнулся Вен со своего места, где он сидел, сложив связанные руки на коленях.
— Я могу его починить, — отвечал Энакин. — Гиперпривод рабочий.
— Великолепно. Мы просто прыгнем на сверхсветовую прямо отсюда. По крайней мере, никто не должен будет беспокоиться о захоронении наших бренных останков. И мы, естественно, уже не будем беспокоиться о вонгах.
— Если Энакин говорит, что может его починить, значит, он может его починить, — вскипел Вэлин.
— Заткнись, вонючий хаттёныш, — буркнул Вен. — Может, я и военнопленный, но я не обязан целый день слушивать, как ты тут умничаешь. Я… Эй! Ой!
Вен вдруг принялся неистово чесать свои ноги, потом бросился на землю и стал по ней кататься.
Энакин выпрямился.
— Не подходите к нему. Это трюк!
— Трюк? — завопил Вен. — Меня едят живьем!
Тогда-то Энакин и заметил, что Вэлин смеется. И Санна тоже, но она закрывалась ладошкой.
— Вэлин, твоя работа?
— Он это заслужил.
— Прекрати. Сейчас же. Немедленно.
— Я только…
— Сейчас же.
— Да, сэр, — сказал Вэлин. В его голосе не было и тени сарказма.
Энакин склонился над Веном. От лица и рук пилота отделялось скопище многосегментных червей около сантиметра длиной, оставлявших за собой багровые следы. Вен яростно сбрасывал их с себя, но когда Энакин шагнул к нему, чтобы помочь, он судорожно дернулся в сторону, раздраженно шипя.
Избавившись, наконец, от червей, Вен повернулся к Вэлину. Его грудь бурно вздымалась.
— Это ты сделал, так ведь? С помощью какой-то джедайской магии. — он взгромоздился на ноги. — Чтоб вы достались вонгам. Все до единого.
— Да? — начал Вэлин. — Ладно…
— Вэлин! — сказал Энакин немного резко. — Молчи и слушай. Ты прекрасно все понимаешь. Я знаю, что ты прекрасно все понимаешь, потому что у нас были одни и те же учителя.
Он повернулся к Санне:
— А ты смеялась. Ты думаешь, что это забавно — использовать Силу, чтобы мучить беззащитного пленника по той единственной причине, что он сказал, кто ты такая?
Санна покраснела.
— Нет, — сказала она.
— Вэлин?
— Нет, — сказал мальчик. — Думаю, нет.
— Бывает так, что нужно использовать Силу для самообороны, Вэлин, и бывает так, что оборона означает атаку. И если бы мне пришлось выжать Вену мозги, как тряпку, чтобы узнать все, что нужно для спасения Тахири, то я бы, наверно, так и сделал. Но мучить просто чтобы мучить — никогда.
Вэлин кивнул и сел. К удивлению Энакина, вид у него был не столько сердитый, сколько задумчивый. По сути, Вэлин вдруг показался ему удивительно похожим на своего отца, Коррана. Это было настолько ярко и правдоподобно, что Энакин даже задумался: что это — видение повзрослевшего Вэлина или просто поразительное сходство?
Он прочистил горло.
— Давайте примемся за работу, а? Двигатели не в настолько плохом состоянии, как могло быть. Я думаю, с теми частями, которые мы сняли с других кораблей, мы сможем заставить его кое-как двигаться, а все, что нам нужно — это добраться до орбиты. Как минимум мы можем хотя бы починить комм-блок.
На самом деле у Энакина были на этот счет некоторые сомнения, но это хоть как-то их займет, пока он будет думать, как попасть на ту сторону луны и спасти Тахири. Если они будут заняты — меньше будут волноваться. Между тем пора бы уже и Тэлону Каррду появиться…
И Тахири — она все еще была здесь, и он был абсолютно уверен, что она до сих пор на Явине 4, а не на орбите.
Тем не менее, это угнетало его. Ему приходилось делать над собой титанические усилия, чтобы не отправится туда пешком, хотя умом он понимал: понадобятся месяцы, чтобы пересечь дикие джунгли, отделяющие место крушения от Великого Храма. Наверно, он нуждался в работе не меньше, чем Вэлин и Санна.
Вздохнув, Энакин отправился посмотреть, как себя чувствуют энергосоединения.
Вдруг что-то пискнуло и засвистело. Рука Энакина уже сжимала световой меч, когда до него дошло, что звуки исходят из наручного коммуникатора.
Его вызывали.
Какое-то мгновение он пялился на коммуникатор. Это могла быть какая-то уловка со стороны «Бригады мира», попытка определить его местоположение. Но это мог быть и Тэлон Каррд, пытающийся разыскать их.
Энакин неохотно послал подтверждение, и по экрану побежали слова:
— ОТ ПОГОНИ УШЕЛ. «КРЕСТОКРЫЛ» СИЛЬНО ПОВРЕЖДЕН. ОЖИДАЮ ДАЛЬНЕЙШИХ ИНСТРУКЦИЙ.
— Пятак!
— ТАК ТОЧНО.
— Пятак, зафиксируй этот сигнал и двигай сюда. Ты где?
— В 252.6 КИЛОМЕТРАХ ОТ ТВОЕГО НАСТОЯЩЕГО МЕСТОПОЛОЖЕНИЯ.
— Великолепно. Сколько тебе нужно времени, чтобы добраться к нам? — 2 °CТАНДАРТНЫХ ЧАСОВ.
— Что? Почему?
— РАБОТАЕТ ТОЛЬКО РЕПУЛЬСОРНЫЙ ДВИЖИТЕЛЬ. КОРАБЛЬ СИЛЬНО ПОВРЕЖДЕН.
— Но сам-то ты в порядке?
— В РАБОЧЕМ СОСТОЯНИИ.
— Хорошо. Счастливой дороги, Пятак. Лети к нам так быстро, как только сможешь. Ты нам нужен.
— ТАК ТОЧНО, ЭНАКИН.
— Энакин? — Энакин невольно улыбнулся. Астромеху давно не вытирали память, и в нем начала развиваться кое-какая индивидуальность. Самостоятельный полет на X5-»крестокрыле» — задача, на которую Пятак изначально не был рассчитан — должно быть, тоже этому поспособствовал. Но на самом деле Энакин никак не мог поверить, что маленький дроид действительно это сделал. Он рассчитывал принести корабль и Пятака в жертву, устроив отвлекающий маневр. Раз так не случилось, это давало новый неожиданный шанс. Теперь у Энакина было не только больше деталей, но еще и дроид-астромех, который поможет в ремонте.
Не то чтобы дела пошли на поправку, подумал Энакин, но, может, теперь не придется постоянно смотреть под ноги.
ГЛАВА 12
Тьма окутала Энакина своим плащом и шептала ему на ухо, словно мать. Она обещала ему лицо из дюрастали и феррокритовое сердце. Она сулила ему энергию сверхновых и непоколебимую волю распоряжаться ею.
Юный Соло уже бывал здесь, и не раз. Это был его самый давний сон, который пришел к нему впервые, наверное, в тот момент, когда клон Императора Палпатина прикоснулся к нему в материнской утробе. А когда он узнал о своем тезке, о своем деде Вейдере, сны сделались еще сильнее, еще подробнее. Энакину виделось будущее, в котором он был взрослым, а его голубые глаза — серыми, как стальная обшивка. Он видел себя в маске Дарта Вейдера — возродившимся рыцарем Тьмы.
Некоторый покой в его сны возвратился в пещере на Дагоба, в той самой пещере, в которой дядя Люк встретился со своей собственной тьмой и не выдержал испытания. Но вместе с покоем не пришло забвение, и здесь, на этой луне, в которую Темная сторона въелась так же глубоко, как и в самих ситов, сны особенно тревожили юного джедая.
