— Но он все-таки погиб? — скорее утвердительно, чем вопросительно заметил Синклер.
— Погиб, — согласно кивнула головой доктор. — Но это не отменяет самого факта необычного действия. Возможно, что среди наемников еще есть сингерийцы и нам будет неплохо узнать об их боевых возможностях побольше.
— Ну ладно, с женщиной вроде все понятно. И, надо признать, в целом я одобряю этот ваш поступок. Данные о людях с той планеты, будут интересны не только здесь. Полагаю, что ими могут заинтересоваться и в нашей главной штаб-квартире. Сингерийцы, знаете ли, многих интересуют в обитаемых мирах. Их, конечно, исследуют, но много остается так и неизвестным. Может вам удаться выяснить что-то новое, — тут мужчина с поведением человека, привыкшего отдавать приказы, подошел к другому телу, так же стоявшему в вертикальном положении на специальной подставке-тележке. — Но зачем вы сюда приволокли этого? Он же, судя по его виду, совсем скоро умрет. Вы только посмотрите на его рану в боку.
— О, господин Синклер, этот экземпляр еще намного более интересен, чем женщина-сингерийка. Нам повезло, что одна из особей смогла учуять его и привести пастуха к нему.
— Да? — скептицизм так и сочился из голоса собеседника доктора. — На мой взгляд он больше похож на обычное полудохлое тело. Вам что, трупы нужны для исследований? Так мы можем вам предоставить их без всяких проблем, в любых количествах и любого качества.
— Нет, тут кое-что намного интереснее. Позвольте я вам расскажу…
Глава 5
Планета Антара. Главная база корпорации «Филора». Сектор лабораторий.
До этого момента, я никогда не задумывался о том, что могут думать подопытные мыши и кролики, находясь на столе перед ученым, который готовиться исследовать их. Когда смотришь познавательные телевизионные программы, с подобными кадрами, то как-то не задумываешься о судьбе маленьких кусочков меха и мяса. Тебя в первую очередь интересуют результаты, которые провозгласит через какое-то время человек в белом халате. Удался ли его эксперимент? Все ли прошло как надо? Что это даст всему человечеству и тебе лично в будущем? Какие они там все умные, не зря налоги платим! Вот какие мысли обычно мелькают у людей, сидящих перед ящиком.
Находясь абсолютно голым на столе, когда странного вида аппарат приближается к моей голове, я неожиданно подумал, что придурки, проводящие свои исследования на бедных мышках абсолютно не заслуживают того восхищения, которое они получают от простого народа. Резать и просвечивать живых существ ради какой-то научной информации абсолютное варварство и дикость. Так нельзя поступать.
Кто-то скажет, что это не так и что подобные опыты спасают в дальнейшем жизнь других людей и что мышек на это не жалко. И я бы, скорее всего согласился с подобными утверждением раньше. Но только не теперь. Сейчас, я однозначно был на стороне активистов, выступающих за права животных и выпускающих тех на волю при самом удобном случае. Мое мнение было субъективно, но на то была важная причина.
В настоящий момент, я сам лежал на столе перед яйцеголовым «гением», который вознамерился устроить революцию в науке и выполнял роль того самого пресловутого подопытного кролика. И был бы совсем не против, если бы сейчас сюда ворвался кто-нибудь с желанием остановить все это действо, а меня отпустить на волю.
Но такое развитие событий, дарующих свободу бессловесным животным на Земле, точно не случится здесь. Уверен, что в радиусе нескольких звездных систем не найдется человека, выступающего против подобных экспериментов.
Боль пронзившая меня, стала нарастать неожиданно, как всегда случалась и до этого. Выгнувшись дугой, я судорожно стал дергать руками и ногами, пытаясь уйти от света бьющего сверху на мою голову. Волна мучений стала медленно катиться сверху вниз, доставая до самых пяток и не оставляя ни одного кусочка тела не затронутого ею.
— Воздействие закончено. Приступайте к снятию показаний, — голос возникший в пустоте, принадлежал женщине и был мне уже прекрасно знаком.
За время, что я провел в далеко не гостеприимных стенах корпорации «Филора», я успел хорошо познакомиться с доктором Гэлберт.
Причем, что интересно, в начале мы с ней вполне неплохо общались и даже периодически болтали о всяких пустяках. Она рассказывала о своих работах здесь, а я поведал ей историю своих злоключений, приведших меня сюда.
Первоначально, признаться честно, мне даже понравилось с ней разговаривать и вообще находиться в ее лаборатории. Здесь хорошо кормили, никто не пытался меня убить все время, я полноценно высыпался и вообще не сильно напрягался.
Даже больше, я тут освоил несколько баз знаний, которые вполне мне могли пригодиться в будущем. Желая проверить насколько изменилась моя наносеть по части скорости загрузки информации, местные умники, ставили мне базы различной направленности и смотрели за успехом моего обучения.
То, что со мной произошло в бункере, оказалось очень удивительным событием, которое чуть ли не перевернуло все представления о наносетях и их строении для местных ученых. Кровь искусственного создания, попавшая в меня и лакран, закопанным в который меня нашли, оказали воздействие не только на весь мой организм, но и на установленную мне военную сеть «УВН-7». Наниты, вступившие в необычную реакцию с субстанцией, которая потекла по моим жилам, претерпели сильные изменения, вылившиеся в полную перестройку всей их структуры.
Наносеть не вышла из строя и не сделала из моего разума безвольное растение, как можно было бы ожидать и что по словам ученых «Филоры» было бы логичным результатом подобной трансформации. Наоборот, она стала работать еще лучше и по некоторым признакам сейчас вообще напоминала индивидуальные наносети класса «А». Те самые, что ставились только в центральных мирах Содружества за сумасшедшие деньги. Позволявшие своим владельцам получить доступ к таким возможностям о которых обычные люди и не мечтали. Начиная от большего количества имплантов, что можно было подключать к ним и заканчивая скоростью обучения загружаемых баз. Причем последнее, применялось даже к людям со средним уровнем интеллекта. Такая продвинутая наносеть, как бы помогла своему владельцу обрабатывать информацию, выполняя роль то ли компьютера в голове, то ли еще одного мозга.
И эта жутко редкая и дорогая вещь, сейчас находилась у меня. Конечно, не совсем такая, но по результатам обследовании, девяносто процентов моей наносети, сейчас имели такое же строение и рабочие функции, как и у тех крутых индивидуальных сетей класса «А».
Когда местные живодеры получили эти данные, то первым делом они попытались протестировать работу сети-мутанта и стали лепить мне на виски базы по всевозможным специальностям, наблюдая за работой моего мозга.
Таким способом в меня впихнули полтора десятка дисков с информацией самой разной направленности. Причем, среди них были весьма полезные, например: «Управление орбитальными челноками», причем и класса «А», и класса «Б», все максимального 3-го ранга, принятого для подобных средств передвижения. Или «Энергетические щиты средних кораблей межсистемного типа класса «Б», тоже на мой взгляд довольно нужные знания, могущие пригодиться мне в будущем. Я уж молчу про «Пустотные боевые скафы класса «А» 2-го ранга — эта база привела меня в полный восторг. И хотя она была низкого уровня, позволяющего только проводить эксплуатацию изделий, проще говоря, только носить их, но никак не осуществлять их ремонт или модернизацию, я все равно был очень рад и этому. Потому что при обычных условиях, за такую базу мне бы пришлось выложить немало кредитов, так как все относящееся к технике класса «А» было весьма дорогим по своей стоимости.
Но были и базы, точно не нужные для выживания в этом агрессивном мире. Для чего мне, например, уметь играть на «граале» — музыкальном инструменте, чем-то отдаленном напоминающий земной рояль? Развлекать дроидов-убийц «Техварпа» перед тем как они меня прикончат? Да и не было этой штуковины на планете. Тем более, что размером он был в четыре-пять квадратных метров. Нет, на записях, что мне дали просмотреть, исполнение, на этом устройстве музыки и образов, выглядело очень даже впечатляющее — это следовало признать. Смесь звуков и голографических узоров, рождающихся над поверхностью черного треугольника цепляло за душу и наполняло тем настроением, какое хотел передать своим произведением автор. Тебя уносило куда-то вдаль, периодически наполняя то печалью, то весельем. Очень сильное впечатление. Конечно, я вряд ли бы смог сыграть, как лауреат всякого рода премий господин Шикро, но несложные произведения полагаю были вполне мне по плечу.
Но этот навык был здесь совершенно бесполезен. Как и способность оценивать работы художников эпохи Клинго по первому восприятию. Его мне тоже закачали, заставили освоить и даже показывали картины с довольно уродливыми, на мой земной простецкий взгляд, фигурами и предлагали описать их по правилам Моонтраанской художественной академии.
