Переброску экспонатов в Лондон совершил транспортный самолёт Королевских военно-воздушных сил Великобритании. «Геркулес», с бортовым номером 1278GN. В течение нескольких последующих лет шестерых членов команды самолёта настигло проклятие.
Командир корабля полковник Рик Лори и борт-инженер Кен Паркинсон, совершенно здоровые люди, скоропостижно скончались. Супруга Паркинсона потом говорила, что ее муж ежегодно страдал от сильных сердечных приступов. Это всегда происходило в одно и то же время – в «юбилей» полёта с фараоновыми сокровищами на борту. Последний приступ борт-инженер не перенёс и скончался в 1978 году в возрасте 45 лет.
Главный пилот Лори умер двумя годами раньше, также от сердечного приступа. Его супруга прямо заявила: «Это из-за проклятия – оно всему причина». В момент смерти Лори было только 40 лет.
Во время этого злополучного полета техник Лансдаун шутя пнул ногой ящик, в котором перевозилась посмертная маска фараона. При этом он громко заявил: «Я ударил ногой самую дорогую вещь в мире». Вскоре после того случая нога его на пять месяцев оказалась в гипсе: приставная лестница, по которой Лансдаун поднимался на крыло, чтобы осмотреть мотор самолёта, по непоннятной причине сломалась именно в тот момент, когда механик находился на высоте шести метров.
Навигатор самолета поручик Джим Вебб ровно через год в после полёта потерял все свое имущество, когда пожар полностью уничтожил его дом.
Стрелок-радист Брайан Раунсфол позднее признался: «Во время обратного перелёта в Египет мы с парнями играли в карты на ящике с саркофагом. Затем все мы поочередно садились на ящик с посмертной маской, смеясь и шутя на этот счёт. С нашей стороны это не было неуважением, скорее просто маленьким развлечением. Но теперь я бы уже так не поступил». Раунсфолу было в то время 35 лет. В течение последующих четырех лет он перенес два инфаркта…
Глава 25. Современные версии, пытающиеся объяснить природу «проклятия»
Минуло тридцать пять лет со дня смерти Карнарвона, когда Джофри Дин, врач госпиталя в Порт Элизабет (Южная Африка) – обнаружил, что симптомы болезни, от которой скончался лорд, а следом за ним и те, кто ухаживал за больным, весьма напоминают «пещерную болезнь», давно известную медикам. Ее разносят микроскопические грибки, обитающие в организме некоторых животных, чаще всего летучих мышей, а также в органических отбросах и пыли. А уж чего-чего, а этого то добра в фараоновых склепах было предостаточно. Тот, кто первым срывал печаль, и те, кто шел вслед за ним, непременно вдыхали затхлую атмосферу, в которой и содержались споры микроскопических грибков. Болезнь эта заразная – вот почему ухаживавшую за лордом женщину ждала та же печальная участь, что и Карнарвона. Кстати, исследователи гробниц инков в перуанских Андах так же нередко страдали от «пещерной болезни». Вроде бы жуткий миф о «проклятии» окончательно был развеян наукой, но…
3 ноября 1962 года, то есть четыре года спустя после сообщения Дина, медик-биолог Каирского университета Эзеддин Таха собрал пресс-конференцию, на которой изложил журналистам суть своего открытия. В течение многих месяцев Таха наблюдал за археологами и сотрудниками музея в Каире и в организме каждого из них обнаружил грибок, провоцирующий лихорадку и сильнейшее воспаление дыхательных путей. Сами грибки представляли собой целое скопище болезнетворных агентов, и среди них – Aspergillus niger, обитающий в мумиях, пирамидах и склепах, тысячелетия остававшихся закрытыми для мира.
При этом Таха признался, что пока не в силах разгадать причины гибели каждой из всех жертв фараона, и с лёгкой усмешкой добавил: «Все эти загробные штучки отныне нам не страшны, ибо вполне излечимы антибиотиками».
Несомненно, исследования доктора Эзеддина Таха со временем обрели бы куда более конкретные очертания, если бы спустя несколько дней после той достопамятной пресс-конференции, ученый сам не стал жертвой разоблаченного им суеверия.
Случилось это на дороге, что, пересекая пустыню, соединяет Каир с Суэцем. Темная лента асфальта стрелой режет опаленный солнцем песок – нигде ни намека на повороты, подъемы или спуски. Встречные машины здесь встречаются редко. Ну а случись такое – водители непременно от души поприветствуют друг друга, а то и поболтают на обочине дороги: здесь как-то особенно тянет открыть душу…
Доктор Таха отправился в Суэц, прихватив для компании двух своих сотрудников. Километрах в семидесяти от Каира машина Таха вдруг резко занесло, и на всем ходу она врезалась в борт мчавшегося навстречу тяжёлого бронированного лимузина. Все трое учёных погибли мгновенно, пассажиры же лимузина отделались лёгкими ссадинами.
При вскрытии у Таха обнаружили эмболию. Те, кто имел хоть какие-то основания быть проклятым фараонами, умирали по-всякому, и от этой болезни в том числе…
Глоссарий
Бальзамировщики
Как правило, профессиональные сообщества в Древнем Египте предпочитали жить замкнуто. Так, во всех крупных городах существовали кварталы, где проживали только бальзамировщики. Молодым людям из этих кварталов ремесло передавалось по наследству, и они имели право жениться только на девушках из семей профессиональных бальзамировщиков.
Простые Египтяне с большим уважением относились к представителям этого ремесла. Правда, позднее оккупировавшие Египет греки, которые в основном сжигали своих покойников, брезгливо поглядывали на «нечистых», с их точки зрения, специалистов по трупам. Они даже придумали бальзамировщикам довольно грубоватое прозвище – таришхевы, что означает – «солильщики».
Но среди греков довольно быстро нашлись и те, кого захватила идея вечной жизни в нетленном теле. И вскоре некоторые наиболее «продвинутые» иноземцы стали заказывать себе шикарные каменные саркофаги и оплачивать работу лучших бальзамировщиков. Позднее, когда в эти места пришли римляне, некоторые из них также соблазнились египетским вариантом загробного существования.
Ремесло бальзамировщика было очень выгодным, но его доходы во многом зависели от уровня мастерства. Существовала традиционная технология подготовки трупа к бальзамированию. Сам процесс бальзамирования также был строго классическим. В основном различия в работе каждого специалиста заключались в применении тех или иных косметических средств.
Сохранилось свидетельство о работе некоего мастера по имени Самас. Однажды ему принесли тело юноши, погибшего на охоте. Колесница, которой управлял молодой человек, перевернулась на полном ходу, и несчастный погиб под копытами собственных лошадей. Труп был сильно изуродован, к тому тело несколько дней пролежало на солнцепёке, пока его нашли. Никто из мастеров не мог гарантировать безутешным родственникам желаемых ими результатов. Но Самас без колебаний взялся за трудную задачу. Когда через некоторое время родственники пришли за телом, то были поражены увиденным. Юноша словно только что заснул, на его розовых губах застыла загадочная полуулыбка. От страшных ран и трупных пятен не осталось и следа! Естественно, что такие мастера, как Самас, никогда не испытывали недостатка в выгодных заказах.
Каждая семья бальзамировщиков постоянно находилась в процессе поиска новых рецептов «омоложения» покойников. Секреты держались в строгой тайне и передавались по наследству от отца к сыну. Вовсю процветал «промышленный» шпионаж.
Среди бальзамировщиков особо почитались тарихевты – те, кто непосредственно руководил бальзамированием. У них на подхвате были парасхиты, то есть люди «делающие надрез». Они должны были выполнить надрез в паху или на боку трупа и извлечь через него все внутренности. Парасхиты считались людьми презренными, так как занимались осквернением мёртвого тела, что рассматривалась в те времена, как святотатство. Часто они происходили из бедняцких семей и жили в семьях тарихевтов на правах бесправных слуг, полурабов.
Контролировать ход бальзамирования важного человека приглашался храмовый жрец. Дело в том, что родственники умершего могли следить только за наложением бинтов на готовую мумию. Поэтому, для того чтобы с покойным прилично обращались при бальзамировании, богатые люди не скупились на приглашение справедливого и высокопоставленного надзирающего жреца. Под его строгим взглядом бальзамировщики работали на совесть.
Бог Осирис
По верованиям древних египтян, только что умерший человек должен был остановится у ворот в загробное царство и почтительно обратится к владыке царства мёртвых, богу Осирису со следующими словами: «О великий владыка! Я пришёл к тебе, дабы обрести в твоём Царстве блаженство и покой. Сердце моё безгрешно. Я готов к честному суду и рассчитываю на твою безграничную милость». Предполагалось, что каждый египтянин наизусть должен знать особые церемониальные слова, с которыми ему следует обращаться к разным божествам, которых было несметное число в потустороннем мире. Поэтому даже безграмотные крестьяне были в состоянии без запинки процитировать наизусть необходимые фразы из «Книги мёртвых». И не дай бог свежеприставившемуся покойнику ошибиться и неправильно поприветствовать того же явившегося за ним к вратам бога Анубиса. Ведь этот свирепый бог с головой шакала должен был сопровождать умершего в зал, где его ожидал сам бог Осирис.
