не догадался, что я внутри.
Алекси был мой тайный парень.
Полный пипец.
Я так не выражаюсь. Вслух. Только мысленно.
Я облокотилась на окно, прикрыла лицо рукой и могла только удивляться себе.
Так. Куда это мы едем? Это мы не обсуждали. У нас не было никакого места.
После К-маркета[19] Алекси повернул налево. Сначала появилась большая песчаная площадка, а патом парковка при стадионе и рампы для скейта. Маленькие мальчики в бейсболках и на досках оккупировали ее, хотя им давно надо было уже спать.
Алекси был недоволен. Он развернулся, и мы вернулись на песчаную площадку. Он остановился между кузовом грузовика и домом на колесах. Он заглушил мотор, одновременно погасли фары, и вот мы здесь.
Я сидела в темноте рядом с мужчиной, которого не знала и который хотел встретиться со мной, и с которым я едва общалась.
«Ну вот, – сказал Алекси. – Вот мы здесь».
«Ага».
«Отличное место».
«Ничего такое».
Сейчас он не сказал ничего красивого. Он смотрел на меня красиво. И немного грустно. Я это видела, хотя было довольно темно.
«Раз мы здесь, то давай…»
Что давай? Я подождала, когда он продолжит.
«…Что если мы…»
Он сказал, что я вряд ли очень взрослая. Он придвинул свое лицо к моему.
Он сказал, что я маленькая.
От него пахло луком и леденцами.
Он пах мужчиной.
Он взял меня за руку.
Так мы и сидели. На улице начало моросить. Капельки заполнили все лобовое стекло и, когда их набралось много, они превратились в ручейки и стекли вниз. Передо мной была картина, которая постоянно менялась, на ней были все время новые картинки, новые моря и реки, которые объединялись и стекали вниз.
Алекси сказал, что у меня теплая рука. Мы держались за руки. Довольно долго.
Затем он положил мою руку себе на брюки. Он попросил, чтобы моя рука была там. Он закрыл глаза.
Я посмотрела на улицу. Дождь усиливался. Лобовое стекло начало запотевать с краев. Я услышала дыхание Алекси. Потом мы закончили. Алекси сказал, что даст мне немного денег, и так он и сделал.
Зачем? Зачем он дал мне денег?
Он высадил меня там же, где мы встретились. Мне хотелось плакать, хотя слезы так и не полились.
XVIII
В школе стали ходить слухи о домашней вечеринке. Кто-то, кто был знаком с кем-то из другой школы, знал девочку, которая устраивала вечеринку, и туда стоило пойти, потому что там будут вообще все, но мне было неинтересно туда идти именно поэтому.
Дом пуст, родители на даче или еще где-то и полагают, что их ребенок смотрит фильмы с лучшим другом и ест попкорн, а самое худшее, что может случиться – это избыток сахара в крови.
Настоящий ангел.
С ангелами все понятно, ангелы – самые отъявленные.
Мне не хотелось участвовать в вечеринке. Я решила остаться дома, но Лила считала, что нельзя пропускать праздник. Она собиралась идти и хотела, чтобы я тоже пошла с ней, потому что она бы не смогла найти нужный дом.
Бла-бла-бла и все такое.
Всякие оправдания.
Я пошла. Естественно. Лила умела уговаривать.
Мы встретились ранним вечером в центре, в парке за заправкой. У Лилы была пол-литровая пластиковая бутылка из-под лимонада. Он намешала туда спрайт и изъятые у мамы напитки.
Она слила понемногу из нескольких бутылок, чтобы не попасться. Виски, водка и что-то еще, названий она не помнила. Добавила немного красного вина из открытой коробки. У нее получилась коричневая жидкость, которая была похожа на краску и ею же пахла.
Мы сели на скамейку возле обмелевшего фонтана. Я надеялась, что никто из друзей родителей не вздумает пойти на вечернюю прогулку именно сюда.
«Привет, Эмилия».
«Ну привет».
«Передавай привет маме».
«Передам».
И за этим следует такое выражение, что типа я-то знаю, что ты здесь делаешь. Вот этого мне совсем не хотелось.
Лила отхлебнула из бутылки, поморщилась и протянула бутылку мне. Я долго держала ее в руках, перед тем, как поднести к губам. Я не смогла бы описать этот вкус.
Я в основном делала вид, что пью эту омерзительную бурду. Лила пила за меня. Ее тело содрогалось после каждого глотка.
«Ужасное дерьмо», – признала она и обняла меня, потому что ей было весело. Вообще не знаю, почему.
Она сделала комплимент моим волосам. Она была уверена, что мне никогда не надо их укладывать, они и так очень хороши. Я не поняла, это был действительно комплимент или сарказм.
Смеркалось. Лила предложила мне выпить еще.
Я много раз приложила бутылку к губам и притворилась, что пью.
Это начинало походить на какую-то игру…
Голос Лилы повысился и стал резче. Она только хихикнула, когда пойло капнуло на ее куртку. Ее смех был заразителен, и казалось, что я сама пьяна. Она стала напевать самый известный хит Two Dimensions.
«Ты купила билеты?» – спросила я, потому что подумала о летнем концерте.
«Конечно, купила».
Фактически я спросила: ты отдашь мне деньги?
«Я бы могла забрать свой билет».
«У меня их еще нет. Они придут по почте».
Лила была в хорошем настроении. Она обняла меня и захотела продолжить путь.
«Свалим из этого скучного парка».
Район частных домов был старый и заспанный, дворы почивали под защитой высоких живых изгородей. Там было мертвенно тихо, но когда мы подошли к нужному адресу, на улицу долетали звуки голосов.
Мы поняли, что на месте, когда увидели мопеды у гаража и завалившиеся велосипеды.
Лила пошла общаться с фонарями у прохода. Они были как воткнутые в землю факелы над дворовой плиткой и заиндевевшей травой.
Под застекленным навесом на садовых стульях и ротанговом диване валялись люди, но я никого из них не знала.
Красные трубки обогревателей пыхтели в стыке стены и крыши и выпускали пар мне в щиколотки, когда мы проходили по террасе в холл.
Перешагнули через гору обуви, которая переползала через порог в прихожую, часть кед продвинулась дальше по коридору.
«Привет. Рада видеть. Супер, что пришли».
«Да. Супер-супер-супер».
Супер то. Супер это. Ага, супер.
Лилу подошла обнять девочка, чья кожа была необыкновенно загорелой. Наверное, она была хозяйкой. Возможно, она использовала в качестве тональника крем для обуви. Натуральная красота. Я не знала ее имени, мне никто не сказал его, но она пригласила меня пройти.
«Сюда, пожалуйста, вот здесь…»
Она оборвала предложение, потому что увидела что-то интересное. Она продолжила двигаться дальше с банкой джин-тоника в руке,
