нам удалось совершить, казалось, невозможное. В каморке я не стал обниматься и целоваться, а решил скорее вытаскивать девчонок на крышу. Нет, я не сбежать решил, а обезопасить тыл.
— Лезь первой, не бойся, я буду держать тебя, — я указал жене на окно, но она лишь отшатнулась.
— Я боюсь, не смогу.
— Сможешь, если жить хочешь! — твердо и решительно сказал я.
— Но как? — Моя любимая была на грани.
— Успокойся, — все так же тихо шептал я, — пойми, все будем обсуждать позже, сейчас времени нет вообще. Нам нужно вытащить дочь и тебя, разумеется. Просто закинуть Аленку на крышу я не смогу, ты должна мне помочь. Поняла меня?
Процесс эвакуации супруги через окно это что-то. Был бы телефон, снял бы на видео, сто-пятьсот лайков наши. Я держал ей ноги, пока она усаживалась на раму и высовывалась наружу, затем я поднимал, а Катя пыталась ухватиться за крышу. Такой путь я предложил потому, как сам там прошел и знаю, что лобовая доска на торце крыши держится очень крепко и вполне выдержит вес супруги. Когда Катя наконец зацепилась, я сам вылез в окно и, подтолкнув ее под попу, можно сказать, забросил на крышу.
— Аленка, иди ко мне, мое солнышко. Давай поиграем в карусель, хорошо? Только чур не кричать. — Видя, что хоть дочь и обещает молчать, я все же засомневался и предложил повязать ей повязку. — Так делают все гимнасты, поверь. — Сняв с ее шеи шарфик, аккуратно замотал дочери рот и даже нос. — Прикуси его и не выпускай, поняла, кивни?
Дочь я забросил легко, после жены это было делом техники. Без часов я не знал конкретно, сколько прошло времени, мне казалось долго, но в реальности, может, и не так. Оставшись один в комнате, дав супруге указание залечь в снег на крыше и не вставать ни при каких обстоятельствах, приготовился к большой битве. Прекрасно осознавая свои возможности, я понимал, что последовательно убивать врагов не получится, помещение маленькое, а они все в одном месте. Сразу, так сказать первым залпом, я снесу двух или трех, и в это время мне необходимо как-то разглядеть тех, у кого находится огнестрел. Дальше будет проще. Из нагана я смогу положить семь человек, это в идеале, конечно, итого пускай десяток. А как дальше? Думаю, уже после первых двух-трех выстрелов по мне начнут работать всерьез.
Решил мою проблему случай. Внезапно я услышал шаги, кто-то явно поднимался по лестнице, а значит, ко мне. Я встал за дверью и, приготовив нож, застыл. Дверь начала подаваться на меня медленно, и, схватив за ручку свободной рукой, я резко дернул ее на себя. Человек, не ожидая такой подлянки, потерял равновесие, а выставленный мной нож доделал необходимое. Это была баба. Довольно здоровая баба. В прямом смысле, ростом чуть ниже меня, но толще в два раза. Ее некрасивое, грубо и безвкусно размалеванное лицо исказилось гримасой ужаса, а я просто зажал ей рот и продолжал холодно смотреть в выпученные глаза. Осела она грузно, обмякнув, потянула меня вниз, пришлось оставить нож в ране и уложить ее на пол. И на меня свалился отходняк. Когда я убивал мужиков в доме Лидии Николаевны, я не испытывал к ним ничего, кроме ненависти, а тут… Это ж баба! Она шлюха, но не убийца. Сидя на крыше дома, я осознавал, что пришел сюда убивать, но не думал, что это будет вот так. Черт, вот это начал новую жизнь!
Пришел в себя я быстро от шума, идущего снизу. Втянув тело внутрь каморки, вынул нож из раны, протерев его о кофту женщины, и вновь задумался. Идти сразу с наганом в руке? Нет, пойду все же с ножами, думается мне, что не станут там стрелять. Я опасался тесноты помещения, в котором предстоит драться, но сейчас осознал, что это может сыграть на руку. Выглянув за дверь, осмотрел лестницу. Была она узкой и крутой, опять же, из-за малого свободного места ее так и разместили. Начинаю движение. Слева у меня стена, справа занавеска, примерно на середине лестницы, я буду на виду у всех. Сажусь на задницу и начинаю спускаться боком, только так я смогу немного высунуться и хоть что-то увидеть.
А картина предстает отличная. Помещение внизу, а это была практически такая же комната, как и в доме нашей погибшей хозяйки, перегорожено несколькими ширмами-занавесками, деля его на несколько частей. В центре самой большой части комнаты стоит большой круглый стол, а за ним человек восемь. Стол уставлен бутылками и какой-то жратвой, а бандиты играют в карты. Одна из таких занавесок образует стену маленькой кухни, и, спускаясь, я как бы оказываюсь в ней. Снимаю ботинки и в одних носках прыгаю вниз. Сразу погасив инерцию приседанием, я внимательно слушаю и кручу головой по сторонам.
— Маринка, чего там эти? — слышу знакомый голос. Борец.
«Ну, вот и все. Или я, или они!» — проносится в голове, и я прыгаю в комнату, оказавшись прямо у круглого стола.
Немая сцена длилась секунд пять, после которой началось движение, за это время я полоснул и заколол четверых. Увидев у одного из упавших после удара ножом пистолет за поясом, меняю схему. Все вокруг начинают орать, суетиться, а я тем временем выхватываю наган и начинаю стрельбу. В этом виде искусства мне не хватает опыта, сюда бы автомат… Но все же укладываю оставшихся за столом, к этому времени они только-только успели встать. Делаю шаг вправо, там стена, и она прикроет мне тыл, я одной рукой переворачиваю стол. Он тяжелый, и это выходит у меня с трудом. Прикрываясь огромной столешницей, добираюсь до ближайшего трупа и беру из-за его пояса пистолет. ТТ. По мне все же открывают огонь, и шум стрельбы нагоняет страх, который я пытаюсь отогнать. Главное, не дать себе времени задуматься, убьют сразу. Падаю на правый бок, высовываясь из-за стола, и практически сразу стреляю. Затвор я дернул машинально, и как оказалось, правильно сделал. В двух шагах от меня стояли и сидели на полу трое, валю всех разом и пытаюсь окинуть помещение взглядом, насколько это возможно. В столешницу тем временем впиваются пули, но ни одна не проходит насквозь.
— Сука, кто это?
— Стреляй, стреляй!
— Да он сдох уже, наверное…
Крики разные, а вот в голосах звучат паника и отчаяние. Рядом лежит еще труп, и у него за поясом замечаю пистолет. Такой же ТТ, как и у меня в руке. Хватаю и его. Запасных магазинов не
