– Пошли. Чего ж не пойти? Только пыхай ты со взводным. Ты же знаешь, я в операции ни-ни, обламывает меня потом, шевельнуться лень бывает.
– Вот поэтому, Андрюха, ты и нервный такой. Ладно, айда.
Павленок нашелся на обратном склоне на полпути к вершинке. Он сидел на камне и исподлобья глядел на приближавшихся к нему сержантов.
– Ты, сука, что тут делаешь? – накинулся на него Тоха. – Тебе где сказано быть? А ну, трассером полетел на позицию! Или хочешь, чтоб духи туда затарились вместо нас?
– Подожди, Антон, – сказал Андрей, подходя к сидящему Мишане. Тот все больше опускал голову, в глаза не смотрел.
– А ну встать, воин! Что ж ты, гад, делаешь?
Павленок вскочил, затравленно озираясь по сторонам.
– Че, взводного ищешь? Не поможет тебе взводный. Мы с тобой сейчас сами разберемся. Ты почему сюда заныкался? Я тебе дал время поспать? Какого хрена тебе еще не хватало? Почему позицию бросил и меня даже не разбудил?
– Та я, товарыш сержант, думав, вы до взводу пишлы. Зашугался одын. А тут ще и стриляти почалы. Ну, я и выришыв, що видступаты треба, може буты, встыгну до нашых добигты. А сюды прыйшов, бачу, немаэ никого, та и стриляты пересталы. Ось сыджу тут, думаю, або назад бигты, чи нашых тут шукаты?
– Сейчас я тебе пошукаю. Пристрелю, суку, чтоб не бегал. Тох, могу я, по закону военного времени, пристрелить его за трусость перед лицом неприятеля?
– Можешь, сержант, как ты есть его командир сейчас. Имеешь право. Тебя потом и судить не будут. А я все смогу подтвердить на дознании. Только ты ему в спину стреляй, чтоб вышло, как будто он убегал.
Плечи Мишани опустились, автомат выскользнул из рук и упал на камни. Андрей начал поднимать ствол своего АК-74. Павленок закрыл лицо руками.
– Поворачивайся спиной, сволочь! – заорал Андрей.
Павленок медленно повернулся всем телом, не отворачивая при этом от сержантов лица, на котором замерла испуганная, недоверчивая полуулыбка.
– Ну, сука! Спиной ко мне!!!
Солдат втянул голову в плечи и отвернулся. Андрей врезал ему увесистый пинок, так что Мишаня большими шагами отлетел на несколько метров.
– А теперь быстро на позицию, – скомандовал Антон, – Пошли, Андрюха.
– Мишаня, чтоб сидел на том месте, где раньше. А то, когда возвращаться буду, не дай бог тебя за духа приму и пристрелю случайно.
Мишаня вернулся за автоматом, поднял его, испуганно глядя на сержантов, и медленно побрел к валунам. Проводив его взглядами, Тоха с Андреем стали огибать вершину и вскоре по обратному скату вышли на левый фланг.
Место было очень неприятным. Склон, хоть и не крутой, закруглялся очень резко, так что они видели перед собой метров сорок – пятьдесят, не больше. Когда из-за поворота показалась груда камней, Андрей даже вздрогнул от неожиданности. Но тут же разглядел в камнях спину и каску бойца. В тот же миг солдат быстро повернулся к ним лицом и поднял автомат.
– Свои, Сулбеков! Стой, два!
– Пят, – ответил боец.
«Пять» было самым частым и любимым паролем в караулах. Даже колпаки, через месяц службы, разбуди их среди ночи криком «Стой, два!», отвечали «Пять…», – и только потом просыпались.
– Молодец, Сулбеков.
Андрей неожиданно вспомнил имя своего бойца. Захотелось сказать что-то хорошее этому парню, всего-ничего отслужившему колпаку, который сидел здесь совсем один, в то время как несколько дедов и дембелей сбились в кучу на вершине.
– Как ты здесь, Икрамжон? Не страшно одному? – спросил он спокойным голосом.
– Все чики-чики. Стрелял в басмоч кам-кам, – ответил Сулбеков, расплываясь в довольной улыбке.
– Ну и мы кам-кам постреляли. Только не попали ни в кого. А по тебе стреляли? Пули близко ложились?
– Трассер жжжиу – жжжиу… – Сулбеков два раза провел пальцем над головой. – Два.
Андрей присел рядом с ним за полукруглую невысокую каменную стенку, взглянул на противоположный склон лощины. Ракурс был другой, но выглядел склон таким же, как от Андреевых валунов. Значит, и с той стороны на этом голом склоне его видно так же хорошо.
– Слышь, Икрам. Тебе нужно еще одну позицию приготовить, вон там, выше по склону. – Антон кивнул головой. – Андрюх, давай поможем парню, пока тихо. Икрам, положь автомат, айда за камнями.
Втроем они несколько раз сходили на обратный склон, притащили камней и сложили небольшую стенку метрах в двадцати выше позиции.
– Короче, слышь, боец, если пули будут шлепать здесь по камням, сразу ложишься и ползешь туда. Это твоя запасная позиция, на случай если пристреляют первую, – сказал Тоха. – Давай, Икрам, тащи службу. Не бойся, мы тут все рядом. Я буду к тебе подходить, проверять, что и как. А твой сержант на той стороне будет, тоже фланг держит. Пошли, Андрей.
– Давай, Икрам. Не спи только. Курить есть? На вот, держи. – Андрей достал несколько сигарет и положил на камень рядом с автоматом Сулбекова. – И вот бакшиш. Погрызешь, когда скучно станет, – вынул из нагрудного кармана бронежилета два сухаря.
– Ташакур, – ответил боец, улыбаясь.
– Пошли, басмача проведаем, – сказал Тоха, кивая вверх по склону.
Они стали подниматься по склону, отклоняясь вправо, к обратному скату. Андрей обернулся и увидел, что Икрам смотрит им вслед. Узкие глаза довольно щурились, рот растянулся в неказистой улыбке.
Байрамов лежал на склоне почти у самой вершины. Никакого укрытия он себе не сложил, зато выбрал удачное углубление в поверхности, которое немного защищало его с нужной стороны. Видимо, он заметил их намного раньше, чем они его, и, повернув голову, спокойно смотрел на приближавшихся сержантов.
– Тащишься, Байрамов? Службу, что ли, понял? – сурово спросил Тоха.
– Понял, да, – отвечал тот.
– Ну а если понял, то смотри. Отсюда до Икрама метров сорок. Вон там он лежит. – Тоха махнул рукой вниз. – Пока тихо, пока не стреляешь, спустись немного по склону, чтобы его видеть. Так спокойней будет. Ну, а уж если начнется, ныкайся. Между вами они не пройдут. Или ты, или он их сразу засечете. И не спать! Шаришь?
– Да понял я, – ответил Байрамов.
– Ну, раз понял, давай тогда, двигай.
Байрамов начал сползать по склону, метров через пять остановился.
– Вижу. Голова вон торчит. Только я теперь Мурадова не вижу, – доложил боец.
– Да черт с ним, с Мурадом, – ответил Антон, – потом еще насмотришься, оставайся там. Пошли, – кивнул Андрею.
Они сидели на северном склоне и курили. Солнце припекало спины, но холодный северный ветер все так же не давал согреться. Андрей попробовал завернуться в одеяло, но спать не хотелось, а сидеть, как старому деду, замотанному в тряпки, было неприятно.
– Гля, Андрюх, тактическая горка-то какая маленькая, – Тоха показал носком ботинка вниз. – Что, Москва, так высоко еще не залезал?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
