Кажется, она ввязалась в еще одно дело. Ладно, если милиция не хочет этим заниматься, то ей, как говорится, сам бог велел.
Но если искать машину, побывавшую в аварии, то логичнее всего это делать на станции техобслуживания. С другой стороны, там же ее будет искать и милиция. Надо поставить себя на место того человека, который сбил эту самую Оксану. Но у Ларисы никак этого не получалось. Если он смылся с места происшествия, то он или просто испугался (тогда возможен и добровольный приход в отделение со временем), или очень не хочет сталкиваться с правоохранительными органами. Или же он просто был пьяным и не понял, что произошло.
В конце концов, машину могла уже найти милиция! Что она голову себе морочит! Вот ведь, довел этот ненормальный, соображать перестала.
– Черт побери! – выругалась вслух Лариса.
И, достав сотовый телефон, она набрала номер Карташова.
– Олег, меня чуть было не взяли в заложники.
– Что? – неподдельно удивился следователь.
– Да, этот ненормальный Гога Иванов. Он надеялся, что это ускорит поимку преступника, наехавшего на его подружку.
– Он что, больной? – возмутился Карташов. – С тобой все в порядке?
– Да, я его успокоила, обещав помочь.
– Но это безобразие! Я сейчас же пошлю оперативников, и его арестуют!
– Ладно, дело уже прошлое, – оборвала Лариса возгласы возмущения Карташова. – Ты лучше скажи, машину уже нашли?
– Какую машину? Которая наехала на проститутку?
– Да. Я бы хотела на нее посмотреть.
– Нет, не нашли… Подожди минуточку – у меня звонит внутренний телефон.
Лариса услышала вдалеке какой-то треск и приглушенный голос Карташова. Через минуту он вернулся к разговору с ней.
– Слушай, Котова, тебе просто везет, – с подъемом заговорил он. – Похоже, нашли твою машину. Давай быстро дуй ко мне. Так уж и быть, возьму тебя с собой. Побудешь еще раз моим стажером.
Через пятнадцать минут Лариса уже подъезжала к отделению милиции. Олег ждал ее на крыльце.
– Придется ехать в Ленинский район, – уныло сказал он. – Ее обнаружили там.
– На моей машине? – насмешливо спросила Лариса.
– Ну, ты же знаешь наши проблемы… – слегка смутился Олег.
– Ладно, знаю, – махнула она рукой. – Куда едем?
– Улица Ламповая.
Через полчаса Лариса и Карташов подъехали к одному из тихих двориков, которых было много в этом районе. Когда-то здесь строил свои дома один из тарасовских заводов, пока во времена перестройки совсем не разорился.
Во дворе стояла зеленая «десятка» и около нее уже толпилась куча машин, которые, судя по всему, только что сюда подъехали. «Десятку» тут же окружили люди в штатском.
– Не поняла, что это они делают? – выходя из машины, спросила Лариса.
И тут же услышала кудахтание бабульки-пенсионерки:
– Я все машины в нашем дворе знаю. А эта стоит уже третий день, и никого. Опять эти чеченцы распоясались, а у нас полон дом детей. Безобразие! Раньше такого не было!
Ей понимающе кивал молодой парень, один из тех, кто вылез из подъехавших машин.
– Олег, что происходит? – спросила Лариса.
– Позвонила какая-то бабка, судя по всему, вот эта самая, и заявила, что у них во дворе стоит машина с взрывчаткой. А так как приметы проходят по моему делу, то, соответственно, позвонили и мне. Сейчас ребята все проверят, а потом и мы подойдем.
Минут через пять проверка закончилась. Никаких бомб обнаружено не было. Успокоив разволновавшуюся бабульку, оперативники быстро уехали. Лариса с Карташовым в сопровождении какого-то майора из городского управления начали осматривать машину.
На бампере ясно были заметны следы засохшей крови. То, что это была кровь, могла определить, конечно, только экспертиза… Но… с правой стороны бампер был сильно помят. Да, в аварии она уж точно недавно побывала.
Но совсем не это привлекло внимание Ларисы. Осторожно просунув голову в салон, она увидела, что перед лобовым стеклом висела игрушечная обезьянка.
Зеленая «десятка» и эта игрушка… Да ведь это же машина Романа Клубнева! Господи боже мой!
Теперь совершенно понятно, почему он вместе со своей возлюбленной решил так срочно свалить из дома, а заодно и из страны. Лариса быстро сорвала игрушку и также быстро вынырнула обратно.
– Ну что там? – подошел к ней Олег.
– В салоне все чисто. Вот только на бампере вроде как кровь. Да и помят он… Похоже, это та самая машина, на которой произошел наезд.
Карташов закивал головой, потом кивнул майору:
– Видите, какие стажеры у меня работают. Все замечают…
Ему явно хотелось похвастаться перед майором из ГУВД, с какими женщинами он работает. Тот слегка улыбнулся и с некоей завистью посмотрел на коллегу.
– Ты меня обратно довезешь? – спросил Олег, подходя к «Вольво».
– Конечно, – заверила его Лариса, широко улыбаясь.
– А что это ты такая довольная? – не удержался Олег от вопроса, садясь в салон.
– Олег, – елейным голосом начала Лариса, – а ты не хочешь со мной совершить путешествие?
– То есть? – не понял ошарашенный Карташов.
– Например, в Израиль… Говорят, что мы все произошли оттуда. Бог наш Иисус Христос тоже там родился.
– Ты меня приглашаешь? – продолжал удивляться следователь.
– Что-то вроде того… Только путешествие это будет носить деловой характер.
– Слушай, я ничего не понимаю… – Карташов начал слегка раздражаться. – У вас что, Лариса Викторовна, крыша отъехала на почве криминалистики?
– Нисколько, – не обиделась Лариса. – Дело, во-первых, в том, что я подозреваю, что сын Анастасии Горецкой находится именно там, а во-вторых, это он наехал на Оксану. Машина, которую мы видели, принадлежит ему.
– Что-о?! Ты рехнулась? – вытаращил глаза Карташов.
– Совсем нет. Я как законопослушный гражданин не могу скрывать долго улики.
– Ну и что? У тебя новое хобби?
– Нет, не у меня. Видишь эту обезьянку? – Лариса достала из сумочки игрушку. – Я уверена, что она принадлежит Роману Клубневу.
– Откуда ты знаешь?
– Надо чаще выходить в народ, – снисходительно ответила Лариса.
Она подробно рассказала Карташову о встрече с Дашей Клубневой и разговоре с соседкой Яны Гольдфельд.
– Ну что? Мы едем в Израиль? – спросила она Карташова после того, как закончила свой рассказ.
– Я постараюсь все устроить, – хмуро сказал Олег, покусывая губы.
Глава 7
В маленьком номере гостиницы «Рэдисон» в Хайфе, где остановились Роман Клубнев и Яна Гольдфельд, стояла напряженная тишина. За окном в душной палестинской ночи слышались звуки из соседнего ресторана – надрывалась Офра Хаза.
Они жили в престижном районе Хайфы. Остановились они в этом городе не случайно, так как именно здесь жила родственница Яны, Анна Абрамовна Либерзон. Это была двоюродная тетка ее отца, словом, седьмая вода на киселе. Поэтому совершенно неудивительно, что незваные гости из России, а именно таковыми являлись в этой ближневосточной стране Яна и Роман, не были приняты ею с гостеприимством, внутренне присущим каждому правоверному иудею.
Она, конечно, не прогнала их с порога, даже угостила кофе и фаршированной рыбой. Более того, оставила в своем доме на два дня и разрешила бесплатно пользоваться горячей водой. А потом настойчиво попросила «в целях Ромочкиного и Яночкиного удобства» жить в гостинице, чтобы она, «дура старая», как самокритично называла себя госпожа Либерзон, не стесняла их – «молодых, красивых и подающих большие надежды людей».
На прощание она сказала, что всегда рада видеть Яночку и Ромочку у себя в гостях по пятницам.
«Чайку пошвыркаем, не забудьте купить есенинские пирожные – тут наш русский Хаим продает на углу… Его жена умеет очень вкусно готовить, прямо как у нас в Ленинграде».
Подобные словесные эскапады красноречиво свидетельствовали, что Яночке и Ромочке не придется впредь рассчитывать на доброту их родственницы. Поэтому они, погоревав, решили снять номер в гостинице. Деньги у них были – правда, немного, всего каких-то десять тысяч долларов, причем семь тысяч Роман просто-напросто украл из дома. И в принципе, если жить скромно и снимать квартиру за триста пятьдесят долларов – а еще лучше найти работу (особенно по субботам, когда гоям, то есть неевреям, неплохо платят – ведь правоверные евреи по этим дням считают для себя неприемлемым какой-либо труд), то этих денег молодым хватило бы надолго.
Однако Рома и Яна были весьма юными созданиями и далеко не практичными детьми богатых родителей. Пойти на рынок грузчиком или мыть посуду в арабском ресторане Ромочка считал занятием, недостойным его высокого происхождения. Действительно, куда там: отец – бывший советский офицер, а мать – знаменитая, хотя и на провинциальном уровне, актриса.
Яна же, дочь несостоявшейся великой пианистки и врача-хирурга, мечтала быть поп-звездой, а никак не парикмахером, уборщицей или, хуже того, массажисткой. Насчет последнего, кстати, в Израиле существовала достаточно жесткая конкуренция.
