Девушка внутренне кипела от такого властного обращения, но старалась не выдать себя. Ишь, как ему не терпится поскорее в койку, аж руки дрожат! Никос действительно с трудом совладал с ключом зажигания и завел мотор в то время, как Маджи исподтишка наблюдала за ним, с откровенным цинизмом оценивая его состояние. Даже заерзал, трусы, небось, жмут от перевозбуждения. Подавив отвращение к ненавистному ей мужчине, она сжала зубы и преднамеренно придвинулись к нему. Прислонила голову к широкому плечу и как бы ненароком коснулась его напряженного бедра…
Подъехав к дому, Никос молча высадил девушку из машины и проводил к лифту. Как только дверцы закрылись, он грубо обнял ее, сильно прижал к себе. Под натиском языка, проникшего ей глубоко в рот, она чуть не задохнулась. А когда мужские руки уверенно обежали все тело, ноги ее предательски ослабели.
К счастью, лифт остановился, дверцы раздвинулись.
— Никос, — тихо произнесла она, упираясь в его твердую грудь, — мы приехали.
— Слава богу! — простонал он, посмотрев ей в лицо потемневшими от страсти глазами.
В широком коридоре была только одна дверь, и Никос сунул слегка дрожащей рукой ключ в замок. Потом повернулся, обнял Маджи за талию и ввел в квартиру.
Девушка огляделась. Здесь было изысканно и уютно. Фотографии родственников, полотна признанных мастеров на стенах. Почетное место занимала картина, похоже, принадлежавшая одному из импрессионистов. Глубокие кожаные кресла и два дивана располагались так, что в них можно было наслаждаться теплом от камина и одновременно видом из окна. Шторы были раздвинуты, и весь Лондон казался как на ладони.
— Не могу поверить, что ты здесь, Маджи. — Глубокий голос Никоса прозвучал у нее за спиной, и она снова оказалась в его объятиях. — Ты даже не представляешь, как сильно я тебя хочу. С того самого момента, когда на Крите ты сбила меня с ног, я жаждал одного — оказаться с тобой в постели.
Его губы осыпали легкими поцелуями ее глаза, щеки, кончик носа, все лицо. Маджи была потрясена такой нежностью. Чего-чего, а этого она никак не ожидала.
— Возможно, во мне говорило уязвленное самолюбие, и я хотел наказать тебя, взяв реванш на другом поле.
Губы Никоса ласково пробежали по ее шее, когда она откинула голову назад, пытаясь избежать жадного рта. Не получилось. От горячего поцелуя сердце девушки отчаянно забилось, и она едва не забыла, зачем пожаловала сюда.
— Наказать меня? — прошептала Маджи.
В наказании нуждается Никос, она должна помнить об этом, ни на секунду не расслабляясь!
— Знаю, знаю, глупая мужская гордость. Но когда мы оказались на острове, красота твоего тела, песчинки на нежной коже груди, то, как ты смутилась от моего прикосновения, — все это перевернуло меня. Сам не знаю, что произошло со мной. Я потерял покой. Мне даже стало наплевать на то, что ты — очередная ловушка, расставленная «заботливой» мамой. Я помимо воли, как на заклание, стремился попасть в нее. Помнишь, однажды на яхте ты явилась на ужин в этом же вечернем платье. Ты в нем умопомрачительна! Родственников и посторонних рядом с нами было слишком много. И мне не следовало бы при всех говорить, что ты нужна мне. Вырвалось само. Но я сказал тогда правду.
Он говорил взволнованно, искренне, нежно, и Маджи хотелось ему верить. Но в то же время точил червь сомнения. С его-то богатым сексуальным опытом немудрено научиться так бойко лгать. Она сама была свидетельницей тому, как на яхте Никос разделил свою постель с Элизабет. Вот в чем правда, а не в сладких речах, которыми можно заслушаться.
— Я пытался держаться подальше от тебя, но последние две недели, пока мы не виделись, превратились в ад. Я скучал по этим рыжим волосам и изумрудам глаз. Я думал о твоем теле в самые неподходящие моменты, пока сегодня не понял, что сойду с ума, если наши отношения не получат логического завершения и ты не станешь моей.
Маджи была опасно близка к тому, чтобы забыть, зачем она здесь, и только когда почувствовала, как Никос распускает молнию на спине платья, собрала остатки самообладания.
— Подождите, Никос, — произнесла она дрожащим голосом. — Вы сами сказали — наши отношения требуют логического завершения. Но брак — очень серьезный шаг. Вы уверены, что готовы сделать его? Вы же закоренелый холостяк!
— Брак? Кто, черт побери, говорит о браке?
Он отпустил Маджи и отпрянул назад, как если бы был поражен электрическим ударом.
Маджи прикусила губы, подавляя рвавшийся наружу смех.
— Извините, если не так что-нибудь поняла, — продолжала играть роль девушка. — Но боюсь, это единственный способ получить меня.
Глаза Никоса угрожающе сощурились.
— Я хочу, чтобы ты стала моей — вот как я сказал. И твои увертки меня не остановят. Так и будет!
Он пробежал нежным длинным пальцем по подбородку, горлу, обнаженному плечу, груди, обтянутой легкой тканью, так что сосок моментально набух. Лицо Никоса удовлетворенно засветилось: он сразу уловил, как отреагировало ее тело.
— Господи, какое самомнение! — Маджи резко высвободилась и решительно направилась к двери.
Никос действовал стремительно — схватил ее за плечи, развернул лицом к себе. Его глаза стали холодными.
— Зачем притворяться? Ты же хочешь меня! И нечего изображать недотрогу, — цинично процедил он. — Массаж — профессия не для скромниц. Сотни мужчин, должно быть, испытали твою ласку. Неужели же ты всегда требовала брака, прежде чем удовлетворить их желание? — Он насмешливо приподнял одну бровь. — Игра в целомудрие не обманет меня и на секунду. В твои годы и при солидном опыте постоянной работы с мужчинами — это просто нелепо. Так что не делай слишком высокие ставки, а то я решу, что игра не стоит свеч.
Презрение переполняло в это мгновение девушку. Ей действительно пришлось вкалывать ради того, чтобы выкарабкаться и стать на ноги, а он обливает ее грязью? Да как он смеет! Надеялся, она упадет к его ногам, как зрелый плод? Что ж, его ждет жестокое разочарование.
— Тебе вряд ли удастся трюк насчет женитьбы, какой бы невинной овечкой ты ни прикидывалась. — В его словах и улыбке не было юмора. — Я ничего не покупаю, не сняв сначала пробу.
— Не сомневаюсь, — с отвращением произнесла Маджи, зная, на какую низость он готов, лишь бы заработать деньги.
— Так чего тогда возмущаешься?
Взглядом Никос смерил девушку с головы до ног, как бы оценивая ее стать, прищелкнул языком, мол, годится, облапил бедра, прильнул к губам, стараясь разжечь в Маджи желание. Ответом ему был ледяной холод. Брови Никоса удивленно сошлись на переносице.
— На яхте ты была возбуждена, быть может, смущена моими домогательствами, но и более восприимчива. Теперь же как льдышка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
