Цваки тем временем взялись за руки и встали вокруг меня. Слаженно запели, так хорошо, словно полжизни работали в церковном хоре. Мозг отказывался принимать информацию: хотя я понимала отдельные слова, смысл песни ускользал. Свет рождался внутри их тел и с каждым словом все увеличивал яркость, накрыв в конце и меня ярким облаком. Должно быть, это заклинание перемещения групп, если судить по эффекту.
Когда краски потускнели, я увидела, что мы оказались в каменном мешке с низким нависающим потолком. Было сыро, в нос ударил запах пожухлой травой и еле заметный кислый запах гниения. Из небольшой пещерки с сырыми камнями стен открывался вид на огромное поле, поросшее низкой багровой травой. Цваки тут же выскользнули наружу. Ривиэль объяснил, отвечая на мой немой вопрос, что они будут охранять подступы к нашему небольшому партизанскому отряду. Лагерь цваков, подвергнувшихся проклятию находился совсем рядом и он сам решил разузнать планы темной армии. Ривиэль торопливо чмокнул меня в нос и исчез вслед за товарищами.
Я же поежилась от промозглого холода, с дикой радостью набросившегося на оголенные плечи. Да и легкое платьишко не могло защитить тело от сырости, царившей на свежем воздухе. Ну вот, как всегда, экипировочка у мастера страдает. Конечно же, я привыкла к небольшим неудобствам: иногда выступать приходилось в совсем нереальных условиях, даже порой зимой на снегу, поэтому мы всегда глотали перед выходом какую-нибудь горячую гадость из аптеки, чтобы потом не загреметь в больницу с пневмонией. Здесь же подобных удобств не было, местные знахари могли бы предложить только отвар из здешних трав… хотя, кто знает — может статься, что такое лечение гораздо эффективнее.
Пока я, синея от холода, предавалась воспоминаниям, от природы синий Роже уже расчистил от мелких камней небольшую площадку и принялся устанавливать по кругу черные магические свечи. Полюбопытствовав зачем, я услышала в ответ, что сие действие необходимо для усиления моей ворожбы, чтобы уж точно покрыть как можно большую площадь мира. Я хотела было узнать, как он рассчитал диаметр нужного круга, но тут в пещерку ворвался пронырливый Ривиэль. Он бросил ироничный взгляд на ползающего по кругу на корячках Роже а затем торжественно сообщил мне, что наступление на анахов назначено на утро. И, весело подмигнув, тут же умчался обратно. Похоже, чокнутому цваку вполне по вкусу подобные приключения. Меня же стал бить озноб.
— Роже! Мне кажется, я не справлюсь. Я какая-то пустая, ничего не помню, не испытываю никаких эмоций. Во всяком случае, положительных, — я потянула анаха за капюшон, отвлекая от нелепого занятия: анах в который раз медленно обходил созданный круг, придирчиво рассматривая его и чуть поправляя антрацитовые свечи.
Похоже, я сорвалась на скулеж.
— Соберись, Кира! От тебя сейчас зависит не только твоя, но и моя судьба, — отмахнулся маг, не прерывая движения.
Я растерянно выпустила натянувшуюся ткань из рук и, вскинув голову, вопросительно посмотрела на него, недоумевая над последней фразой.
— В смысле? — сердце сладко замерло: вот сейчас он скажет, что хочет быть со мной…
Маг раздраженно передернул плечами: мол, зачем спрашивать про очевидные вещи! Потом, обреченно вздохнув, попытался объяснить:
— Еще неизвестно, что стоит за проклятием. Но маг, наславший его не мог не знать, что в результате анахи уничтожат цваков. Чем обернется моей расе эта война? Я верховный маг — несу ответственность за магическую силу анахов. Если мы проиграем сейчас, фарс убьет меня, а ты никогда не сможешь стать женой Ривиэля. Тукан никогда не примет чужака, а вот спасительницу всего рода цваков — с распростертыми объятиями. Ты должна сейчас думать только об этом, бери силы в своей любви. Это огромная сила, совершенная магия. У тебя все получится, я в тебя верю.
— Да не нужен мне Ривиэль! — воскликнула я, едва сдерживая слезы разочарования.
Роже моргнул и недоуменно уставился на меня.
— Что же за чувство тебя переполняет? — нахмурившись, спросил он. Я почувствовала себя так, словно меня обвинили в чем-то. — Оно же просто осязаемо.
— Да… Но… — растерянно лепетала я, не в силах сама поверить в это: — Неужели это действительно так? Глупость: мы настолько разные…
Кошмар! Я влюбилась в синего мутанта из другого мира! А Леля еще меня обзывала ненормальной, когда я неделю встречалась с негром. Да что же такое? Все люди, как люди, а я — вечно словно ворона белая… среди голубей!
— Отбрось сомнения, дальше тянуть нельзя, я отдам тебе все свои магические силы для ритуала. Сосредоточься и начинай, — сухо кивнул анах.
По спине побежали мурашки от паники, охватывающей весь организм, но я отчаянно тряхнула головой и вошла в импровизированный круг: самое лучшее лекарство от противоречивых эмоций — переключиться на что-то другое. К тому же, если Роже говорит, что медлить нельзя, значит это как минимум именно так. Мы с магом встали друг напротив друга: Роже скинул свой вечный черный плащ, завернул рукава рубашки из тонкой, чуть блестящей ткани серебристого оттенка, и собрал в хвост свои шикарные длинные волосы, глядя на которые, многие дамы из моего мира просто бы тихо усохли от зависти.
Взгляды наши встретились, и я позволила себе утонуть в этих необыкновенных глазах, раствориться в янтарных брызгах без малейших признаков банального человеческого зрачка или белка. Волны света прошли в пространстве, воздух наполнился электричеством, на моих волосах засверкали искорки. Они стекали вниз и, падая на каменный пол, озаряли светом импровизированный круг с зажженными свечами.
Да, черт возьми, я люблю этого необычно красивого, чересчур самоуверенного, крайне ироничного, совершенно невозможного, невероятного типа! Я почувствовала, как счастливая улыбка преобразила лицо и больше не сдерживала своих чувств, позволяя им заполнить всю пещерку. Тело продолжило движение души и закружилось в танце, выплетая картину самой жизни из нитей всех стихий.
Разноцветные узоры оживали причудливыми существами, которых уносили завихрения силы, создаваемые ударами, сложными восьмерками и волнами движений. Один за другим вокруг меня выстраивались мощные потоки сил. Я уже отчетливо различала их. Стихии закручивались на потоках, соединяя мощь в чистую энергию. Физически ощущаемая субстанция текла из района солнечного сплетения и заполняла собой каркас из сияющих разноцветных потоков. Я вложила в танец всю нерастраченную любовь и робкую надежду, всю себя, и, полностью опустошенная, опустилась на холодный каменный пол.
Но созданное мной заклинание продолжало жить и расти. Оно словно обрело сознание, и теперь пульсировало сердечным ритмом, превратившись в комок ярчайшей субстанции, которую отказывались идентифицировать все шесть человеческих чувств. Сознание положило заявление о своем уходе на мой лоб, и последнее, что я ощутила, это как субстанция, сжавшись до микрона, взорвалась. И от этой бесконечно малой величины пошли световые круги, словно мощные волны океана от упавшего метеорита, свободно проходя сквозь стены и любых живых существ. Затем все погрузилось во тьму.
