Как нельзя лучше все прекрасно стало на свои места. Я делаю обход, обмениваясь пошлыми шуточками со строительными бригадами и сглаживая детали с декораторами.
На заднем дворе у бассейна я замечаю Люси, она вбивает заметки в свой планшет.
— Привет, — говорю я, приближаясь к ней.
— Привет и тебе, — говорит она, дописывает еще несколько слов, а затем смотрит на меня.
— «Привет и тебе»? Что это было только что?
Люси пожимает плечами.
— Ты знала, что жена Сантоса на шестом месяце беременности? Нам понадобится…
Она перебивает меня.
— Другой бригадир, чтобы ознакомиться с работой и досконально все изучить, прежде чем предыдущий исчезнет? Да. Уже в курсе, Джакс, — Люси дарит мне самодовольную улыбку. Я возвращаю ей в ответ свою искреннюю улыбку. Я не был так взволнован проектом уже долгое время.
— Это моя девочка.
— Ха! Иногда мне кажется, что я единственная, кто не является твоей девочкой.
— Еще не все потеряно, — бросаю в ответ. Я демонстрирую ей это сексуальное, как черт, подергивание бровями, которое следует официально зарегистрировать в качестве своего фирменного знака. Но она только смеется при виде этого.
— Ты выглядишь уставшим, Джакс. Все еще переживаешь по поводу того отказа?
— Какого отказа? — спрашиваю я с преувеличенным удивлением.
— Ты точно знаешь, кого я имею в виду!
— Ох, девушка, которая была в моем бассейне пару ночей назад? И в моей машине вчера вечером? Можно сказать, что я спокоен.
Люси стонет, затем указывает на переднюю часть особняка, куда хочет, чтобы мы пошли.
— Жду подробностей.
— Хочешь подробностей, ладно. Она… — я понижаю свой голос, поскольку мы проходим по коридору, заполненному строителями, — она хочет, чтобы я научил ее, как пользоваться своим телом.
Мы выходим в просторный холл, где у Люси появляется достаточно места, чтобы встать передо мной так, что я замечаю ее приводящее в ступор пораженное выражение лица.
— Ты шутишь?
Я пожимаю плечами.
— Я не лгу. Мне ни к чему это.
— Это плохая сделка, Джакс.
— Для нее? Вероятно.
— Это укусит тебя за задницу. По полной.
Я улыбаюсь.
— Мы еще не добрались до урока, в котором кусают задницу. Но спасибо за предложение.
— Ты придурок. Сколько раз вы были вместе?
— Три, возможно, четыре раза.
— За последние три дня?
Я пожимаю плечами. Технически сегодня лишь второй официальный день нашей однонедельной сделки, но я не упоминаю об этом Люси. Хочу сохранить свои яйца, если такое возможно.
Люси качает головой, а затем оборачивается, как будто проверяя, нет ли свидетелей, после чего поворачивается снова ко мне.
— Во-первых, по твоим стандартам это уже длительные отношения. Во-вторых, она влюбится в тебя, ты мудак, — так много для сохранения моих яиц.
— Да брось…
— Сколько раз у нас уже был такой разговор? Такой, когда ты встречаешь девушку, делаешь… — она указывает на мое тело, — неважно, что ты там делаешь, а потом не можешь отвязаться от нее?
— Но…
— Помнишь девушку, которая продолжала печь маффины и приносить их на стройплощадку?
— Это были вкусные маффины.
Люси закатывает глаза.
— А помнишь ту, которая наняла частного детектива?
— Да, но это…
— А что насчет девушки, которая нацарапала свое имя на моей машине, потому что подумала, что я твоя жена?
Я смеюсь.
— Это было забавно. Продолжай.
— И они были лишь романами на одну ночь. А с этой девушкой ты встречаешься.
— Я не «встречаюсь» с ней. Лиззи не нужно это. Она клевая.
Но Люси просто складывает руки на груди и снова качает головой.
— Это научно доказано, Джакс. Женщины влюбляются в мужчин, которые заставляют их кончать. Это просто факт.
Я стою, наслаждаясь тем, какое суровое выражение появляется на лице Люси, когда она в настроении почитать нотации. Ей бы стоило стать учительницей.
— То, что происходит между мной и Лиззи предельно ясно, заранее обговорено и все честно. Это просто секс.
Люси делает несколько шагов назад и смотрит на меня так, словно у меня на лбу нацарапана самая сложная в мире головоломка.
— Вау, — говорит она, качая головой, — как может мужчина так хорошо доставлять женщинам удовольствие в постели, но так плохо их понимать.
Крики с подъездной дорожки прерывают нас, поскольку привезли материалы.
— Я пойду, — говорит Люси, — ты просто… постой в сторонке или что-то вроде того. И подумай о том, что ты сделал.
Я киваю, «благодаря» за нотации, и наблюдаю, как она идет к грузовику с доставкой. Сто семьдесят сантиметров, девушка-ураган. Мне, в самом деле, нужно свести Люси с кем-нибудь.
Я выхожу из холла, направляясь на улицу, и достаю свой телефон. Лишь разговор о Лиззи уже возбуждает меня. Обычно, когда вы слышите чье-либо имя, то вспоминаете лицо, но когда я слышу имя Лиззи, то думаю обо всем ее теле. Я помню, как она справлялась с моим членом в машине, и задаюсь вопросом, должен ли я нарушить свое правило по поводу выполнения одного и того же действия дважды — это было так хорошо.
Твоя помада все еще на моем члене, печатаю я, а затем отправляю это сообщение ей. Я ухмыляюсь, когда отправляю его, представляя ее лицо. Надеюсь, она сочтет это комплиментом, сокровенным желанием, тем, что говорит «мне действительно не должно нравиться это так сильно, как есть на самом деле».
Я все еще улыбаюсь, когда поднимаю взгляд и вижу две фигуры перед собой. Владельцы. Мистер и миссис Дентон. Он приятный парень с хорошим вкусом — а чего вы ожидали бы от кого-то, кто нанял меня. Он любит прекрасные вещи, возможно, немного слишком сильно, если учесть его небольшой живот под шелковой рубашкой. Что касается ее… ну, я понятия не имею, откуда она родом, но если бы вы сказали мне, что она является эротической фантазией из разряда женщин постарше для тринадцатилетнего мальчишки, то это было бы вполне логично. Она состоит приблизительно из тридцати процентов сисек, тридцати процентов светлых волос и тридцати процентов Ботокса. К счастью, ее муж зарабатывает достаточно денег, чтобы она смогла поддерживать свою внешность прекрасной, так что ее лицо, словно вырезанное из воска, и больше похоже на кошачье, с застывшим на нем выражением презрительного превосходства.
— Джакс? — говорит мистер Дентон, протягивая руку, которую я почти не замечаю, так как увлечен необыкновенным декольте его жены. Такое ощущение, словно это декольте заслуживает собственного представления.
