Шарим виновато оглянулся на своего спутника, тот чуть кивнул – не спорь. Пришлось перебираться в узкую лодку, приняв помощь одного из четырех ее гребцов. Их сильные руки в несколько движений весел пригнали суденышко под самый борт корабля. Шарима буквально передали на палубу. Так же не уточняя его мнения, отвели в каюту, приобняв за плечи. Помогли переодеться. И все это – молча, усердно, сосредоточенно.
– Что дальше? – спросил своего провожатого юноша, решительно пресекая попытку унести старую одежду.
– Когда лорд капитан закончит рассмотрение доклада Атнама и примет решение по его делу, он сразу же пригласит вас, – поклонился мужчина подчеркнуто вежливо, не поднимая взгляда выше подбородка собеседника.
– Какое еще решение? – заподозрил неладное Шарим. – И прекрати ты ради Адалора кланяться, мне уже хочется за борт выпрыгнуть от местных обычаев! Почему ты на меня не смотришь?
– Вы лорд, – удивился услужливый вампир. – Вы не соизволили назвать мне ваше имя и узнать мое. Вы даже говорите со мной на языке людей. Я не угодил вам.
– Ох и влип я, – ужаснулся Шарим. – Слушай, у вас хоть строем не ходят?
– Нет, – окончательно запутался собеседник.
– Уже приятно. Ваш язык я знаю кое-как, потому и не говорю на нем. Зовут меня Шарим. И угождать мне не следует. Что за дело возникло с Фоэром?
– Я Ларта, – поклонился вампир, явно успокоенный разъяснениями. Выпрямился и встал чуть свободнее. – Фоэр вернулся без своего лорда. Он может быть признан виновным в неполноте предоставленной защиты. Если так, его лишат звания воина или даже исключат из памяти кровных родичей, подобное возможно в случае несвоевременного выяснения всех обстоятельств.
– Мама мне твердила, что ампари такие мирные, добрые и славные… Когда сидят на другом берегу, не иначе! И что мы с людьми не поделили? – поразился Шарим. – Ну слово в слово – родной грифский слог. Чуть что – карать и лишать.
– Тяжелые времена, – виновато предположил Ларта. – Нас мало. Утрата лорда – это ужасный удар.
– Ага. Его ведь Фоэр силком на берег затащил, – усмехнулся юноша. – Веди к вашему капитану, быстро. Я в замке никого не позволял карать без вины. У меня вся стража по струнке ходила. Ну, когда мама не видела, само собой… Потом я хромал, охая и страдая. У мамочки тяжелая рука.
Услужливость ампари дала трещину. Он еле справился со смехом и перестал наконец тупо пялиться в подбородок. "Уже неплохо", – отметил Шарим.
– Люди – по струнке? Но как же маскировка и тайна проживания? – решился задать вопрос Ларта.
– Нормально. Главное – знать, кого и где ловить и чем воспитывать. Одни полагали, что в замке есть свихнувшееся на справедливости привидение. Другие знали, что им могут устроить, как это называется у людей, темную. Третьи… Впрочем, долго объяснять. Веди.
Ларта недоуменно пожал плечами, но просьбу выполнил. Вывел на палубу и указал на дверь капитанской каюты, совмещенной с рубкой. Рядом пробежал по своим сугубо морским делам еще один ампари, поклонился низко и вежливо. Шарим ощутил, что начинает всерьез звереть.
– Меня зовут Шарим, – рявкнул он во всю силу легких. – И если хоть один глухой на корабле еще раз вздумает поклониться, делая вид, что мы не знакомы, я за себя не отвечаю. Или я вам синяки организую, или вы мне – но от вежливости все равно поможет.
– Что за детские выходки, лорд Эрр Данга, – ледяным тоном укорил капитан, возникая на пороге рубки. – Идите сюда и извольте объясниться.
– Охотно, – обрадовался Шарим. – К вам и спешу.
Он решительно прошел по палубе и нырнул в каюту. Обнаружил там, в креслах с высокими прямыми спинками, двух ампари средних лет. Третье, центральное кресло пустовало, но к нему уже двигался лорд Шагра, плотно прикрывший дверь. На ходу он указал Шариму его место: чуть в стороне, на широком удобном диване.
Фоэра усадить никто не попытался. И переодеться ему не предложили. Воин так и стоял перед тремя хорошо одетыми важными ампари – голый по пояс, мокрый, усердно изучающий взглядом пол у ножек кресла лорда Шагры. Шарим чуть усмехнулся и пристроился рядом, выбрав себе в качестве объекта исследования сапоги лорда.
– Ты что вытворяешь? – тихо и холодно возмутился капитан. – Сядь куда велено, дитя сестры.
– Мы в равном положении, – покаянно вздохнул Шарим, усердно кланяясь. – Он приплыл без лорда. Я сбежал, не защитив маму. Клянусь белым светом Адалора, моя вина тяжелее – я, Шарим Эрр Данга, сдал в руки врага родную кровь.
– Мое имя Долан. Долан Эрим. Семья Данга никогда не позволяла скучать окружающим, – довольно отметил сидящий справа от капитана ампари. – Их не устраивают наши традиции, они предпочитают вводить свои… И этот ребенок туда же гребет, не зная ровным счетом ничего о законах и правилах.
– Мне мама про законы рассказывала, – утешил родича Шарим. – Слушайте, не стоит тянуть с решением. Мы ужасно и окончательно виновны. Лишайте, проклинайте и так далее, желательно пожестче. И мы тотчас уплывем. Лично я могу и без лодки попробовать.
Фоэр, до сих пор кое-как справлявшийся с приступами смеха, согнулся и закрыл лицо руками. Долан последовал его примеру. Сидящий слева хрипло извинился и покинул каюту. Видимо, его способность адекватно воспринимать происходящее иссякла. Старый лорд Эрр Тирго недовольно покачал головой:
– Не вмешивайся в дело, к которому непричастен. Сядь, сын второй крови.
– Стоп. Не годится, – решительно возмутился Шарим. – У меня есть взрослый родственник, меня нельзя так запросто усыновить без моего и его ведома. Законы я знаю. Мама постаралась.
– Я же говорил – скучно не будет, – отметил Долан. – У мальчика имеется свое мнение.
– Через двадцать зим – и то не стану слушать, – рявкнул Шагра. – Это мой сын, и я решаю, что ему говорить и что делать.
– Я вернул Фоэра с дороги во тьму, – сообщил Шарим. – И сам удержался на краю пропасти лишь благодаря его помощи. Теперь он мой родич, я имею право объявить об этом. Что и делаю.
– Выберемся отсюда – я тебе устрою… по-родственному, – пообещал Фоэр, сжимая в кулак опущенную руку. – Сынуля самозваный! Мало мне было проблем с твоим братом!
– Изволь молчать, упрямец, – без прежнего пыла одернул воина Шагра. – Шарим, что ты говоришь? Твоя мама отослала тебя к родне, чтобы спасти. И здесь никто не творит беззакония. Хотя именно это ты вбил себе в голову. Фоэр не уберег своего лорда. Мы должны выяснить, при каких обстоятельствах. Иначе весь его род будет под гнетом недосказанности и подозрений.
– Если я еще не достиг взрослости, это не означает, что я не способен ощущать ложь. – На сей раз Шарим говорил тихо и смотрел прямо в глаза своего дяди. – Вы осуждаете Фоэра Атнама. Разбираться ведь можно было иначе: сидя за одним столом. Нам обоим сейчас и без ваших упреков больно. Моя мама в руках людей. Худших из этого народа – столичных служителей. Мой брат там же. И если вы хотите судить кого-то, судите всех, кто привел этот корабль к берегу и позволил Архе высадиться на сушу. Тратьте время. У вас его много. У них – нет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
