«Мы стали звонить этой женщине. Телефон оказался липовым — сплошь частые гудки. Вот уж поистине — сфинкс без загадки. Придумала себе аристократические связи, высокое положение, папу-адмирала и все прочее, чтобы придать себе значения и блеска в сердечно-сосудистом Версале. А сведения эти она собирает по санаториям 4-го управления, куда изредка проникает. Следующая ее жертва узнает много волнующего про ее приятеля (возможно, поклонника) Нагибина. Дешевый и опасный авантюризм, к тому же провокационный. А ведь она далеко не молода, у нее взрослые дети (они раз приезжали к ней), почтенный муж-снабженец. Она может здорово подвести и себя самое, и семью, и тех, с кем она водится, ведь трепотня ее вовсе не безобидна. Возможно, она далеко не всех угощает этими байками, а лишь избранных дураков вроде меня…»
Продолжается слежка КГБ за высокопоставленным работником МИД СССР Александром Огородником (Трионон), подозреваемым в связях с ЦРУ. Во вторник, 19 апреля, в 18.50 наружка зафиксировала, что объект наблюдения на своем автомобиле возвратился домой на Краснопресненскую набережную. Далее в рапорте наблюдения сообщалось следующее:
«Было замечено, что он задернул шторы, через которые сначала пробивался очень слабый свет, а спустя 20–25 минут была включена люстра. Около 21.00 объект полностью раскрыл окно, выключил большой свет и включил настольную лампу. В 21.40 наблюдаемый с небольшим портфелем или кожаной сумкой, похожей на портфель, вышел из дома. За несколько минут до этого было зафиксировано, как объект, уже одетый, прохаживался по комнате. Затем взял портфель, поставил его на стол, сел в кресло. Посидев несколько минут, встал, взял портфель и вышел из комнаты…
В 23.30 объект в автомашине МКЩ 42–92 был взят под наружное наблюдение на повороте с Минского на Староможайское шоссе. Он доехал до въезда на площадку, где должен быть установлен памятник в честь Дня Победы. Остановился на середине проезжей части и, не выходя из машины, сидел 30–40 секунд. Затем выехал на Кутузовский проспект…»
Как запишет один из руководителей операции по слежке за Огородником И. Перетрухин, «сопоставляя эти сведения с информацией, полученной в американском отделе от Р.С. Красильникова, можно было с определенной долей уверенности предположить, что между прогулками Дункана (сотрудник американского посольства в Москве. — Ф. Р.) и поведением Огородника могла быть какая-то связь. Приходится только сожалеть, что в те годы мы не имели возможности накапливать все получаемые различными подразделениями материалы в банке данных компьютерной системы, что в значительной мере позволило бы нам действовать оперативнее».
В среду, 20 апреля, в «Литературной газете» появилась публикация под названием «Следствие продолжается. Пожар в гостинице «Россия»: факты и домыслы». Как мы помним, этот пожар случился 25 февраля, однако почти за два месяца в советской прессе появилась только одна публикация, посвященная этому трагическому событию: 1 марта в газетах было опубликовано коротенькое соболезнование советского правительства родственникам погибших при пожаре. И все. Естественно, в таком информационном вакууме в народе пошли гулять самые противоречивые версии случившегося. Не имея возможности узнать правду о пожаре из родных средств массовой информации, люди стали жадно слушать то, что говорят по этому поводу «вражьи голоса». В итоге, когда слухи достигли критической отметки, сверху была дана команда оповестить народ о произошедшем более подробно. В заметке, что была опубликована в «Литературке», приводились пусть не все, но все же кое-какие факты. В частности, сообщалось, что при тушении было использовано 143 машины, что пожар длился 4,5 часа, что пожарные вынесли из горящего здания 463 человека. О жертвах практически ничего не говорилось: написали только, что погибли 5 иностранцев (это скрыть все равно было невозможно), а сколько было погибших с советской стороны, не упомянули.
Тем временем продолжаются мытарства спектакля Театра имени Моссовета «Царская охота» по пьесе Леонида Зорина. Как мы помним, после смерти Юрия Завадского, последовавшей в начале апреля, Главлит некоторое время мурыжил постановку, после чего разрешил сыграть спектакль 20 апреля с публикой, так называемую «замену». Однако по тому, как это было сообщено, у автора пьесы и актеров сложилось впечатление, что дело еще отнюдь не выиграно. Так оно и вышло: буквально за несколько часов до начала спектакля одного из руководителей театра — Лосева вызвали в горком партии и сообщили, что «замена» отменяется. Он в ответ взорвался — заявил, что в таком случае оставляет за собой право отбить телеграмму лично Брежневу, слов так на двести. «Я напишу свой лучший текст и гарантирую вам неприятности», — заявил Лосев. «Да на здоровье! — ответили ему. — Давайте свою телеграмму! Еще он будет нас шантажировать!..» Но Лосев не унимался: «А будет ли это хорошо? В предпраздничный день на стол к Леониду Ильичу ляжет подобная телеграмма. На двести слов. Как полагаете?» И он уже развернулся, чтобы покинуть кабинет, как его хозяин дрогнул: «Ну хорошо, мы подумаем».
Автор пьесы Зорин тоже не сидел сложа руки и позвонил одному высокопоставленному чиновнику из Министерства культуры. И в разговоре с ним обронил: «В противном случае я готов к крайним мерам». Что это были за «крайние меры», Зорин не объяснил, но чиновник насторожился. На носу были майские праздники, и портить себе настроение разборками с творческой интеллигенцией ему явно не хотелось. Короче, чиновник отдал соответствующее распоряжение, и «замену» разрешили, а официальную премьеру назначили после майских праздников. Зорину сообщили об этом в половине третьего дня, когда он сидел у себя дома в компании жены и нескольких актеров, занятых в спектакле. По словам драматурга, когда это произошло, у него отказали ноги — их сковал паралич. К счастью, длилось это около минуты.
Спектакль прошел на ура, и сразу после его окончания Зорин в компании своей жены и режиссера Романа Виктюка заглянул на огонек к актеру Леониду Маркову, который играл в «Царской охоте» главную роль — Алексея Орлова. Далее послушаем рассказ самого драматурга:
«У Леонида, кроме его молодой супруги, сестры его Риммы — известной артистки, — мы встретили усталую Терехову и несколько актрис и актеров. Все были вымотаны до предела, один лишь хозяин был бодр и свеж.
Он поднимался не раз и не два со здравицами — я обратил внимание на то, что в них не было общих мест. Когда он пил за свою жену, вдруг признался, что не рассчитывал на чувство, которое окольцует, заставит сосредоточиться душу. Но странно, как он разбогател и как расширил свои владения, когда отказался от всех на земле и отдал все, что имел, одной. Он попросил у сестры прощения за эту невольную измену: «Ты — моя кровь, она — любовь».
Потом он заговорил о Тереховой. Сказал, что знает, в чем ее тайна и в чем ее сила, — она несчастливая. И Терехова не возразила. Да и могла ли она быть счастлива с ее постоянным томлением духа, осадком, занозой от каждой встречи, с игрой в бронированность и уязвимостью, с обидой на свою беззащитность, которую нужно надежнее прятать, чтоб не сразу разнесли тебя в клочья. Всегда и повсюду — от глаз и ушей — упрятать, утаить свою сущность, в которой так странно совмещены и ахматовская гордыня, и цветаевская самозабвенность…»
В те самые часы, когда Зорин и К0 отмечали успешный показ «Царской охоты», миллионы болельщиков прильнули к экранам своих телевизоров: в десять вечера началась трансляция матча розыгрыша Кубка европейских чемпионов по футболу между западногерманской «Боруссией» и киевским «Динамо». В первой игре, которая состоялась две недели назад в Киеве, удача сопутствовала динамовцам, которые одолели соперника с минимальным счетом 1:0. Теперь, чтобы пройти дальше, им надо было опять либо выиграть, либо свести матч к ничьей. Увы, из этого ничего не вышло. Уже на 26-й минуте матча Бонхоф с пенальти открыл счет. После этого впору было надеяться, что киевляне бросятся в атаку. Но вместо этого они ушли в оборону, за что и поплатились. Во втором тайме немцы забили еще один гол и сумели удержать этот счет до финального свистка.
Георгий Данелия продолжает работу над комедией «Мимино». Как мы помним, съемки фильма завершились в конце марта и теперь шли монтаж и озвучивание ленты. 13 апреля сделали досъемку крупных планов в декорации «Большой театр» (снимали Вахтанга Кикабидзе и Владимира Басова), а 21 апреля в тонателье «Мосфильма» записали заглавную песню фильма в исполнении Кикабидзе «Чита-грита, чита-маргарита» («Птичка-невеличка»), которой после выхода фильма на экран суждено будет станет всесоюзным шлягером.
В тот же день в столице Австрии городе Вене открылся 44-й чемпионат мира по хоккею с шайбой. Советская сборная приехала туда в хорошем настроении, удачно проведя турне по Скандинавии: наши выиграли два матча у сборной Финляндии (7:1, 4:0) и у сборной Швеции (4:2). Да и первый день чемпионата не принес советским хоккеистам неожиданностей: она легко переиграла команду ФРГ со счетом 10:0. Скажи кто тогда, что этот турнир закончится для наших ребят хуже всех предыдущих, ему бы просто не поверили. Но не будем забегать вперед.
