секретарита этого самого правления и выяснить, к кому там следует обратиться?.. Мысли об этом были сущим бальзамом, после всей этой детективной чехарды, в которой я жил последние месяцы. Не подозревал, что я настолько привязан к ровному течению жизни. А может все дело в контрасте?.. Если бы жизнь текла без приключений, не тосковал бы я по ним?
Глава 4
Для того, чтобы пройти через проходную, ведущую во двор элитного дома, мне снова пришлось предъявить паспорт. Хотя днем тот же самый старикан уже изучил мои документы. Наконец-то он выдернул свой дурацкий штырь из вертушки. Я прошел через двор, вошел в подъезд и поднялся на нужный этаж. Открыл дверь своим ключом.
В квартире гэбэшницы было тихо. Видать, все еще на службе. Я разделся, отыскал в холодильнике жрачку, поужинал и пошел в «свою» комнату. Там я включил телевизор. По первой программе показывали фильм о великой стройке тридцатых годов. Как я понял — строили Магнитогорский комбинат.
Я досмотрел его до конца, а когда началась программа «Время», вернулась хозяйка квартиры. Поднявшись из кресла, я вышел ее встречать. С первого взгляда стало понятно, что Телегина немного не в духе. Я галантно помог ей снять сапоги и пальто. Ольга Михайловна благодарно кивнула, вымученно улыбнулась и поволокла авоську, набитую снедью, на кухню. Я вернулся к телевизору. Послушал о рекордных надоях и происках американской военщины, подумывая о том, что не пора ли на боковую? Вдруг в проеме двери появилась хозяйка.
— Вы ужинали? — спросила она.
— Да, перекусил, когда пришел, — признался я.
— Ну тогда выпьете со мною, — то ли предложила, то ли мягко приказала майорша.
Отказывать даме я не стал. Мы отправились на кухню и, увидев накрытый стол, я понял, что давешний перекус мой был слишком легким. Похоже, Телегина получила сегодня не только нагоняй от начальства за провал операции, но и — продзаказ в спецраспределителе. На столе красовались кружочки сервелата, ломтики ветчины, бутерброды с маслом и красной икрой, сыр и в центре бутылочка коньяка пять звездочек. Кроме всего этого имелась вареная картошечка — видимо купленная в кулинарии, помидоры и соленые огурчики.
Если Ольга Михайловна собиралась поплакаться в жилетку, то при таком меню я не против предоставить в ее распоряжение свою. Я уселся за стол, мысленно потирая ладони. Хозяйка положила мне на тарелку всего понемногу. Ну а я, на правах мужчины, открыл бутылочку.
После первой рюмашки глаза моей сотрапезницы немного потеплели. Я понял, что ее слегка отпустило. Она приоободрилась, а в глазах появился блеск. Вопросов я Оле — а после второй мы перешли на «ты» — не задавал, понятно, что она человек, связанный государственной и служебной тайной. Если сочтет возможным, сама расскажет.
Не сочла. Ну и ладно… Разговор наш непринужденно крутился в основном вокруг международной обстановки, в которой я мало смыслил. Исламские революционеры в Иране взяли в заложники американцев, подконтрольная ЦРУ «Солидарность» мутит воду в Польше, наши конвои в Афганистане подвергаются нападениям моджахедов, которые вооружены американским оружием и действуют по указке американских же советников. Куда ни сунь нос, даже в этом времени, всюду обнаружишь свиное рыло дяди Сэма. Это меня как раз не удивляло. Я не мог сказать своей собеседнице о том, что и полвека спустя будет все тоже самое.
После четвертой или уже пятой рюмахи разговор наш перешел на другие рельсы. Оля начала плакаться, сетуя на одиночество. Жених ее погиб, а другого подходящего парня она до сих пор не встречала. Я был уже поддатый и не уловил разницы между окончаниями в глаголах «не встретила» и «не встречала». До сих пор не встречала, а теперь, значит, встретила⁈ Интересно — кого?.. Ну не доцента же Цыпкина! Может, какого-нибудь гэбэшника, метра два ростом и с мышцой, как у Шварценеггера? Пока я так гадал, Телегина придвинулась ко мне поближе. Халат на ее груди распахнулся. Та-ак, понятно, кого она до сих пор не встречала…
— Извини, я женат! — мягко сообщил я ей.
Оля чуть отшатнулась, запахнула халат.
— Я ничего такого не имела в виду, — пробормотала она. — Ты меня не так понял.
— Извини.
— Что же мне так не везет?.. — с тоскою простонала Телегина. — Как попадется хороший парень, или женатиком окажется, или…
Она осеклась. Вскочила с табурета и принялась убирать грязную посуду. Ее крепкие, гладкие ножки так и мелькали из-под подола короткого халатика. Я понял, что еще немного и мои моральные принципы могут рухнуть под натиском вечера, почему-то вдруг ставшего немного романтичным. Уж лучше убраться от греха подальше.
Спрятавшись в ванной, пустил из крана холодную воду, набрал ее в ладони и плеснул в лицо, а затем — еще и еще. Струйки воды стекали по подбородку и попадали за воротник футболки. Из ванной, я сразу же отправился к себе, разделся и нырнул под одеяло.
Утром мы с Олей завтракали, как ни в чем не бывало. Правда, я заметил набрякшие у нее под глазами мешки. Неужто — рыдала? Беда с ними, с бабами. Чтобы отвлечь ее от печальных размышлений и не задавшейся личной жизни, я спросил:
— Оля, а как мне узнать номер телефона Всесоюзной комиссии по работе с кинолюбителями, при правлении Союза кинематографистов СССР?
— Сейчас позвоню в Управление и узнаю, — ответила она.
Минут через пять номер уже был у меня. Я взял трубку телефона и набрал семь цифр.
— Комиссия по работе с кинолюбителями слушает, — откликнулся строгий женский голос.
— Девушка, здравствуйте! Подскажите, пожалуйста, как мне узнать, принят ли на конкурс фильм?
— Кто подавал заявку? — спросила секретарь.
— Коллектив школы номер двадцать два, города Литейска.
— Минуточку, я посмотрю…
Минут пять я слушал в трубке, как она шелестит бумажками и уже перестал надеяться на ответ, как вдруг секретарь спросила:
— Как называется ваш фильм?
— «Алька и Три мушкетера».
— Да, он принят в основную конкурсную программу. Официальное уведомление будет вам выслано.
— Благодарю вас.
Я положил трубку.
— Ты кино снимаешь? — спросила Телегина.
— Мы снимаем, — уточнил я. — Детская киностудия при Доме Пионеров.
— В школе преподаешь, любительское кино снимаешь, — проговорила Оля. — Нам помогаешь… Жаль, что таких как ты мало.
— Каких таких?
— Неравнодушных, — ответила она. — Большинство отработает от звонка до звонка, проголосует на собраниях, как
