— Но она же любит не меня…
— Тебя. Ты именно тот, кто ей нужен, — произносит Жаклин. — Только она лишь начинает это понимать, а времени остается мало. Если ты докажешь, что уже не мальчишка — она тебе поверит и пойдет за тобой. Для начала надо стать тем, кем ты должен стать. Левдаст поможет сделать последний шаг.
— Я? — удивляюсь. — Что я могу?
— Научи его магии Лиангхара, — отвечает девчонка. — Хотя бы самым азам, остальное поймет и так…
— Хорошо… И когда начинать?
— Как можно скорее. Пользуйся каждым моментом, когда вы наедине. Насколько я понимаю, ты собираешься в Лиате сесть на плот? — это уже вопрос к Тетрику.
— Да, — отвечает он.
— Ну так пошли. И помни, Палач Лиангхара — сейчас в Мире просто нет ничего важнее занятий с Тетриком.
Лиат оказался городком небольшим, но оживленным. Неудивительно: кому не находится места у столичных причалов, кто не может платить налоги за торговлю в столице, выдерживать бесчисленные ревизии, торгуют здесь. Оттого цены на Лиатском рынке ниже (чем умные и не ленивые жители Ствангара-города прекрасно пользуются). Есть, разумеется, в таких покупках и определенный риск: если в столице все проверено-перепроверено, то тут никто не помешает подсунуть, к примеру, тухлятину. Вот и выбирай, стоит рисковать, или лучше переплатить? Если же смотреть на Лиат не глазами торговца, бросается в глаза его красота. Городок выстроен на холме над широким Вендским плесом. Как и столицу, его не стесняют крепостные стены, дома стоят не впритирку, как в южных городах, а утопают в зелени садов и парков.
Трое неброско одетых путников, поутру впришедших в город со Столичного тракта, не привлекли ничьего внимания. Наверное, их сочли за беженцев с пылающего Севера, которых становится все больше. Еще немного, и власти примут меры — введут комендантский час, усилят ночное патрулирование улиц, начнут отлавливать разносящих панику (возможно — и свирепствующие, по слухам, на Севере болезни). Пока в штабах полков и канцеляриях магистрата лишь разрабатывают необходимые меры.
Солнце только поднялось над узорчатой кромкой леса, но городок уже гудит, как растревоженный улей. Рынок теснится на узком, но длинном песчаном пляже между Лиатским холмом и рекой. Если в столице можно встретить лучший товар со всего мира, здесь — тоже со всего мира, но всякий и гораздо дешевле. Именно отсюда заморские диковинки — аркотские специи, кханнамские золотые и серебряные изделия, семиградские инструменты, оружие и дорогая одежда — расходятся по необъятным просторам Империи.
Мы протискиваемся через галдящую, торгующуюся, ворующую, нахваливающую свой товар и последними словами кроющую соседский, толпу. Отбиваемся от шныряющих тут и там малолеток, хватающих за рукав и норовящих утащить к лоткам, которые «держат» их родственники, а уж там состроить «жалостливую» мину и не мытьем, так катаньем уломать хоть что-нибудь купить. Желательно — не особенно торгуясь. Впрочем, где все иначе? Я вот в Аркоте бывал — там, хоть и лето круглый год, то же самое, только детишки смуглее, чумазее, и проще одеты…
У пристаней шумно — я бы даже сказал, слишком шумно. Собрались две толпы, одна поменьше, другая побольше, и ожесточненно спорят между собой. По давней привычке (спорят — прислушайся: в споре всплывает, что в обычной жизни никогда бы не сказали, а потом или донеси куда следует, или надуй не владеющих собой спорщиков) навостряю уши и тихонько ахаю. Первая услышанная мною реплика такова:
— Мы не обязаны идти на смерть!
— Вы обязаны выполнять обязательства!
Делаю спутникам знак остановиться, прислушиваюсь. Любопытно… Если плотогоны откажутся везти товар, не придется угонять плот. Бесшабашно подмигивая Жаклин и Тетрику, чувствую себя мальчишкой, способным ввязаться в любую авантюру.
— Поплывем?
Поначалу они не понимают. Но плотогоны и купцы уже выясняют отношения так громко, что доходит даже до Тетрика. Впрочем, что это я его так? Он не глупее меня — просто не видел в жизни столько, сколько повидал я, оттого сразу не сообразил.
— Деньги хотите, а работать — нет?! — рычит красный, как перец, дородный купчина. Судя по массивной серебряной цепи поверх черного камзола — купец Второй Лиатской гильдии. Да не просто купчина, а представитель правления. Остальные купцы цепей не имеют — эти просто в оной гильдии состоят.
Тем лучше: значит, и плот и товар у купца свой, да и на плату не поскупится.
— У нас семьи, Оноре, — пытается давить на жалость старший из плотогонов, наоборот, высокий, жилистый и почти дочерна загоревший. Старый знакомый, иначе с чего ему так запросто общаться с толстым? — На Севере, люди говорят, смерть…
— Так то — говорят, Кретьен, — отзывается Оноре. — Ты всем слухам веришь? Что ж тогда в плотогоны пошел, а не в домоседы?
— Я знаю от друзей, Васт чудища заполонили, — отвечает плотогон Кретьен. — Пусть солдаты с ними воюют, мы — люди мирные… Это — смерть!
Но Оноре стоит на своем. Я его понимаю: сделка, конечно, рядовая, но репутация дороже денег.
— А для меня смерть — если товар, за который уплачено казной, не доставлен в срок, и из-за этого погибнут люди!
— Они погибнут и с товаром, Оноре. А мы кормить ворон или раков не хотим.
— Тогда сидите без денег.
— Как мы тогда жить будем? — выкрикивает жилистый. — Мы обязательно все доставим, как только улучшится ситуация.
— К тому времени я разорюсь, а товар будет не нужен. Не хотите плыть, уходите. Других найду, и им заплачу втрое против обычного, за сложность.
— Где ты дураков найдешь, Оноре? Где найдется тот, кто хоть за все золото Мира Лиангхару в пасть полезет?!
— Здесь, — произношу я, выходя из толпы. — Оноре, если и впрямь заплатите втрое против обычного, почему не сплавать?
Оноре оборачивается, как ужаленный. Еще бы: есть договор между гильдиями, по которому купец должен нанимать только их, и не платить за перевозки меньше установленного. Конечно, если Гильдия плотогонов отказывается от перевозки, он может нанять кого-нибудь еще, но плотогоны сделают все, чтобы таких не нашлось. Неудивительно, что Кретьен и его ребята одаривают меня взглядами, полными ненависти. Ну, не привыкать: чужая ненависть для Палача — как бутылка для мающегося с похмелья пьянчужки…
— Вы поведете плот в Нехавенд? — спрашивает Оноре.
— А вы заплатите тройную цену?
— Конечно. Кроме того, на плоту достаточно еды на дорогу, оружие для самообороны, деньги выплачу перед отплытием… нет, не смогу, но напишу письмо в провинциальное казначейство, чтобы заплатили по прибытии. Вы не боитесь, уважаемый?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
