— Должен же ты увидеть воочию, что может магия, — равнодушно поясняю я. — Заодно поглазеешь на тех, кто из-за ерунды готовы мальчишку пристрелить.
Тетрик сглатывает, однако слушается и отправляется к указанным кустам. Возвращается несколько минут спустя, бледный, но явно кое-что понявший. Исмина права — учиться он будет быстро, на долгие годы познания времени нет. Да и бледность объяснима. Еще бы не побледнеть — от трупов просто разит враждебной самой жизни, хоть тоже необходимой Миру, магией.
— Больше они нас не побеспокоят, — изрекаю и без того очевидное. Мертвецы вообще самые незлобивые и безобидные в этом Мире, есть не просят, не предают и не доносят, к пьянству и разврату равнодушны. По сравнению с живыми — так просто ангелы. Жаль, пахнут плохо, особенно полежав пару дней на солнцепеке… — Пора.
Снятый с деревянного кнехта канат скользнул по воде и, выбранный Тетриком, расположился рядом с товаром. Я орудую шестом, выгребая на стремнину. Сильное течение подхватывает наше утлое «плавсредство» и гонит на северо-запад. Оглядываюсь. Несколько огней, по которым можно угадать местоположение Лиата, медленно отодвигаются во тьму, пока не пропадают за косогором. Вокруг, насколько хватает глаз, чернеют залитые мглой нетронутые леса, перемежаемые мелкими деревнями. Над головой низкое, затянутое тучами черное небо.
— Ствангар, — произносит Жаклин.
— Да, настоящий Ствангар, — говорю я. — А не столица с ее храмами, мостами и проспектами. Стана огромная, могучая, но совершенно неустроенная. Так мы и будем плыть больше месяца…
Глава 9. Мор нехавендский
«Кузницей Империи» называли Нехавенд, когда еще не было Марддара, но и потом город успешно соперничал со столицей Поля Последнего Дня. В прошлом году Марддар попал в беду, но ничего хорошего Нехавенду это не принесло: великий город зачах, его полумиллионное население подтаяло по крайней мере вдвое — но и сейчас столица Васта, свободно раскинувшаяся на обоих берегах величавого Венда, способна поразить воображение. Васт — самая богатая из северных провинций, и, соответственно, равных Нехавенду городов на Севере не было и нет.
И все же Нехавенд — лишь уменьшенное и не слишком удачное подобие столицы. Аэлла и прочие, побывавшие в Ствангаре-городе, видят это сразу.
Но чем ближе они подходят к утопающим в садах предместьям, тем становится яснее: что-то в Нехавенде не так.
— Что такое? — спрашивает Сати, глядя, как тревожно всматривается в безмолвную громаду города Неккара.
— Что-то странное. Когда я была тут прошлый раз, вон там был рынок, а там был плац, где гоняли новобранцев. На улицах прохожие. А теперь… Не могу поверить, что город оставлен без войск, а все жители сбежали. Тут же не меньше трехсот тысяч живет! О, смотрите! Вот и ответ…
Над домом высоко в небо поднимался грубо обструганный, явно наспех приколоченный шест. Но Аэллу и остальных поразило не это. В низком свинцово-сером небе на холодном ветру полощется огромное, полинявшее от непогод черное знамя. На нем ни одной эмблемы, но все ясно итак. Такое знамя в Ствангаре и Семиградье вывешивают у въезда в город в одном-единственном случае…
— Мор…
К чести своей, Неккара произносит страшное слово, не переменившись в лице. Становится ясно, почему предводительницей Верховная назначила именно ее. Голос звучит, как у командира, ведущего полк в последний бой…
Сати ощутимо вздрагивает, яркие и манящие губки враз белеют — будто накрапывающая унылая морось смыла краски.
— Пошли отсюда, — нервно теребя край куртки, произносит пуладжийка. — Лучше чуть выше по течению Венда поднимемся — наверняка найдутся деревни, не затронутые мором. Там переправимся на тот берег.
— Между прочим, девчонка права, — задумчиво произносит Крейтон. — Я бы не отступил перед врагом, которого возьмут мечи или магия — но понапрасну рисковать собой мы не имеем права.
— Но ведь там люди, Крей, — сдувая со лба рыжую челку, произносит Аэлла. — Может, почитатели благой богини или доблестного Аргелеба… Бросим их умирать?
— Как мы можем остаться, когда надо идти в Поле Последнего Дня? — возмущенно вздергивает подбородок Сати. — У нас четкая задача, поставленная Верховной.
— А для чего нам дала Силу богиня? — неожиданно-спокойно спрашивает Неккара. Она произносит эти слова зло и резко, будто лязгает вынимаемый из ножен клинок. — Благая богиня завещала помогать тем, кому можем помочь. Здесь, думаю, мы помочь сможем — магия работает, хоть и не совсем так, как на юге. Я смогу учесть искажения.
— Нарамис тоже не о себе думала, — добавляет Аэлла. — Потому и успела в жизни кое-что.
«Тетрик, я не струсила» — неожиданно для себя думает она. Это что-то новенькое. «А не влюбилась ли ты, подруга?» — подумалось ей. Но нет, чушь. Приятелями они могут быть, друзьями — тоже. Но не больше.
— Ну, если все так думают, пошли в город, — вздыхает Крейтон. В голосе слышится сожаление, но в мыслях Воитель их полностью одобряет. Из девчонок (ну, кроме Сати) со временем выйдут хорошие Верховные — если, конечно, уцелеет сам их Храм.
Некоторое время идут молча. Неккара чувствует нарастающую безотчетную тревогу. Она не смогла бы внятно сказать, что именно не нравится, но что-то не определенно так. Город кажется вымершим (что похоже на истину, но даже если и не так, жители без крайней нужды не будут выходить из домов, и на порог никого не пустят). Вроде все как обычно в таких случаях, но все равно что-то неуловимое кажется целительнице неправильным. Есть в этой неправильности что-то зловещее, такое, от чего лучше держаться подальше. Но пути назад нет — теперь, когда решение принято всеми, отступать нельзя. Этот урок она усвоила еще в юности, когда вопреки всем отправилась в Эрхавен, служить богине.
«Отступить — показать, что Сати права» — с неожиданной, поразившей ее саму неприязнью думает жрица. Как и с эпидемией, в девчонке есть что-то неуловимое, но отталкивающее и даже зловещее. Знать бы еще, что… Но если казнили за неподтвержденные подозрения, мир бы опустел.
Что такого сделала Сати? Отказалась идти в зачумленный город, потому что это может сорвать задание? И все-таки что-то в Неккаре не может с примириться с ее холодной расчетливостью. Ладно, хватит копаться в себе, надо действовать.
Миновав разверзстую пасть незакрытых ворот, отряд углубляется в неопрятный кишечник окраинных улиц, умирающий город будто все глубже заглатывает мелкую, но желанную добычу. В Нехавенде стоял крупный гарнизон, здесь множество крепких зданий, а арсеналы позволяют отбиваться хоть от наземного, хоть от воздушного врага. Потому драконы наведывались сюда крайне редко, да и то все больше жгли предместья. Разрушения в городе почти незаметны: большинство домов абсолютно целые. Оттого еще диче кажется пустота и тишина улиц, лишь ветер завывает в ветвях облетевших яблонь, шелестит ледяной осенний дождь по пустынным мостовым, да по лужам гуляет зябкая рябь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
