2. Во времена нашествия неистовых вандалов многие местности в Италии были опустошены. Вся Калабрия стала полностью необитаемой. Жители в большинстве были взяты в плен и отправлены в Африку. Епископ города Нолы Павлин раздавал пленным и нищим все, что ему удавалось достать как предстоятелю церкви.
Когда он раздал все имущество, которое у него оказалось, без остатка, к нему пришла вдова и сказала, что ее сын захвачен в плен зятем короля вандалов, и она просит человека Божия об одной милости: по воле Господа внести выкуп за освобождение сына.
Почтеннейший епископ со всем старанием и охотой стал искать средства. Но никто ему ничего не давал даже в долг. Вернувшись ни с чем, он ответил вдове:
— Жено, мне нечего тебе дать. Я отдаю себя в твою власть как раб, чтобы ты встретилась со своим драгоценным сыном, а я, вместо него, могу быть в рабстве.
Когда женщина услышала такие слова из уст святого мужа, то сочла их насмешкой, а она не получила даже сострадания. Но этот ученый и острый умом муж, увидев ее растерянность, заверил убитую горем мать, что все сказанное им — правда, и пусть она не боится продать его в рабство, чтобы вызволить сына.
Они вдвоем отправились в Африку. Когда зять короля проезжал мимо, женщина подошла к нему и стала умолять его о встрече с любимым сыном. Но варвар, ослепленный высокомерием, не то чтобы выполнить просьбу, но даже и слушать ее не хотел.
Вдова подошла к нему ближе и сказала:
— За своего сына я отдаю тебе вот этого человека. Только окажи мне милость, отпусти моего единственного сына.
Тогда варвар, взглянув с улыбкой на стоящего рядом Павлина, спросил, какому ремеслу тот обучен. Человек Божий ответил:
— Ремесла не знаю, но умею хорошо ухаживать за садом.
Услышав это, варвар сразу взял себе Павлина, а женщине вернул сына. Обретя друг друга, мать и сын сразу отправились домой, прочь подальше от Африки. А Павлин получил работу — ухаживать за садом.
Его хозяин нередко приходил в сад, потому что ему нравилось разговаривать с новым садовником о различных предметах. Он понял, что его раб — человек мудрый. Поэтому, забыв обо всех своих давних друзьях, он стал часто с ним встречаться, получая незабываемое наслаждение от его речей. Павлин готовил каждый день своему господину трапезу, собирая кодимент и прочие благоуханные травы и запекая их в тесте но и не забывал о работе в саду.
Так продолжалось весьма долго. И вот как — то во время разговора Павлин сказал:
— Подумай о том, что ты будешь делать, ибо к тебе перейдут полномочия твоего государя. Ведь в ближайшие дни король непременно умрет.
Королевский зять, услышав это, очень разволновался, потому что любил тестя больше всех на свете. Он не мог не сказать об этом королю. Тот потребовал позвать раба. Зять сказал:
— Это он каждый день готовит мне завтрак в саду. Я принесу то, что он готовит, чтобы ты узнал, кто тебе это говорит.
Когда король сел обедать, Павлин принес собранный им кодимент и другие травы. Когда епископ вошел, король увидев его, вдруг задрожал. Подозвав зятя, он сказал:
— Ты открыл мне тайну. Теперь спроси, правда ли то, что ты слышал. Прошлой ночью я видел во сне князей, собравшихся за столом, чтобы меня судить. Среди них я видел и его, и он взял мой бич, которым я вершил суд. Спроси его, кто он такой. Я не могу поверить, что человек в столь великом достоинстве может быть простым мирянином.
Зять короля отвел Павлина в сторону и спросил:
— Кто ты?
Человек Божий ответил:
— Я раб твой, которого ты взял в обмен на сына вдовы.
Тот рассердился и стал заклинать его ответить правду:
— Я спрашиваю, не кто ты теперь, а кем ты был в своей стране?
Человек Божий вздохнул и из уважения к произнесенному заклятию и не смея противиться, признался, что он епископ.
Когда хозяин это услышал, то весьма испугался. Смиренномудро он поклонился ему со словами:
— Проси у меня, чего пожелаешь, чтобы вернуться к себе на родину с великими дарами.
— Если ты и вправду хочешь сделать для меня благое дело, то прошу об одном — отпусти всех пленников из моего города.
После этого сразу начались поиски пленников из Нолы.
Королевские люди прошли через всю Африку, погрузили жителей Нолы на корабли, выдав им пропитание на дорогу, только бы уважить просьбу достопочтенного Павлина, и, наконец, попрощались с ним самим и его согражданами. Вскоре король вандалов умер, выронив из рук бич, как и предсказал Павлин.
3. Однажды лангобарды схватили одного дьякона и посадили его в темницу, собираясь казнить в ближайшее же время. Когда день уже клонился к вечеру, Санктул, человек Божий, живший среди лангобардов, стал их умолять, чтобы они смилостивились над дьяконом, но они не послушали его.
Благоговейнейший муж понял, что диакону уже не избежать смерти. Тогда он попросил их выдать дьякона ему на поруки. Они сказали в ответ:
— Мы можем отдать его тебе, но с одним условием: если он убежит, в тот же час ты будешь казнен.
Почтенный муж охотно согласился с таким условием и взял дьякона под свою ответственность.
В полночь, когда все лангобарды спали, погрузившись в глубокий сон, Санктул разбудил дьякона и сказал:
— Скорей вставай и беги. Освобождает тебя всемогущий Бог.
Дьякон, вспомнив о его обещании, сказал:
— Никак не могу бежать, отче. Если убегу, тебя казнят за меня.
Но Санктул продолжал его уговаривать:
— Вставай и иди, всемогущий Бог освобождает тебя. А я в руке Его. Он властен над моей жизнью. Произойдет то, что Он попустит.
Тогда дьякон выполнил повеленное ему, а Санктул лег спать, притворившись обманутым.
Когда рассвело, пришли к нему лангобарды и спросили, где тот, кого он взял на поруки. Благоговейнейший Санктул сказал:
— Дьякон, видимо, решил бежать.
— Ты хорошо знаешь, что тебе за это полагается.
Раб Божий мужественно ответил:
— Да, знаю
— Ты хороший человек, — сказали они, — поэтому мы не будем убивать тебя, подвергая множеству мучительных пыток. Ты получаешь право сам выбрать вид казни.
На это Божий человек ответил:
— Я в руках Божиих. Какой смертью Он попустит мне умереть, такой меня и убивайте.
Варвары посовещались и решили отсечь ему голову.
Жившие в тех краях лангобарды узнали, что Санктул, которого они премного почитали за его святость, приговорен к казни. Будучи людьми грубыми, они восприняли это как должное, и все собрались на казнь, как на праздник. Столпившись на площади, они стали ожидать исполнения приговора. Санктула вывели, и стали выбирать из толпы мужа, который превосходил бы других телесной мощью, чтобы он уж точно мог отсечь голову одним ударом.
Санктул стал просить, чтобы ему дали хотя бы немного времени для молитвы. Получив такое право, он пал ниц на землю и стал молиться. Молился он долго, и избранный палач подошел и стал толкать его ногой:
— Поднимайся, вставай на колени и подставляй шею.
Санктул сделал, как было велено. Головорез обнажил меч, размахнулся изо всех сил, чтобы нанести удар, но его рука застыла в воздухе, и он замер в таком положении.
Собравшиеся лангобарды были совершенно ошеломлены и сразу обратились с молитвой к Богу. Они окружили святого и попросили его встать, помолиться и исцелить палача. Санктул встал и сказал:
— Я не стану молиться за него, пока не поклянется мне, что больше никогда не будет своей рукой убивать христиан.
Палач, подавленный мучительным ожиданием, поклялся, что никогда впредь не казнит ни одного христианина. Тогда святой велел ему опустить руку — она у него сразу ожила, и палач вернул меч в ножны.
Увидев это, лангобарды убедились в святости Санктула и стали предлагать ему в дар овец и коров и захваченные ими трофеи. Но человек Божий ничего не принял, но попросил о других дарах:
— Если вы хотите сделать мне добро, то подарите всех ваших пленников, и тогда я буду за вас молиться.
Они согласились и отпустили вместе с ним всех пленников. Так исполнился вышний промысел — Санктул, предав на смерть себя одного, избавил от смерти многих.
4. Когда блаженный Савва был еще молод и жил в монастыре, называемом Флавианы, тамошний пекарь попал под дождь и вымок до нитки. А была зима, солнце на небе не показывалось, и одежду нельзя было повесить посушить, и поэтому он положил ее сушиться в печь. Потом он занялся другими хлопотами, а про одежду в печи забыл. Но тут как раз настало время печь хлеб. Пришел Савва с монахами. Они замесили тесто, растопили печь, а пекарь и не вспомнил про одежду.
Только когда пламя разгорелось, он понял, что горит его одежда. Но к печи уже нельзя было подойти близко, так бушевало в ней пламя. По малодушию сердце его охватило глубокое горе.
Савва не мог спокойно смотреть на горевавшего брата. Вся душа его загорелась состраданием к бедняге, с не меньшей силой, чем огонь в печи. Он не подумал о своем собственном теле, ни о бушующем пламени, перекрестился и полез прямо в печь — огонь в ней тотчас погас, и Савва вынес одежду, оставшись совершенно невредимым. Жар в топке замер перед ним, как некогда перед отроками, на этот раз уступив скорее не перед благочестием, а перед братолюбием.
