– Не сделаю, – упрямо повторила Сорта, но ее глаза на миг оторвались от кончика клинка и метнули в меня мгновенный взгляд, – Вы все равно меня убьете…
– Ну, почему? – переспросил я. – Мы, как правило, люди достаточно милосердные.
– Тогда меня убьет королева, – логично заключила Сорта.
– Мы постараемся ее убедить не делать этого…
– А скорее всего, Юрга убьет вас обоих… Вы просто не знаете его возможностей.
– Знаем, – спокойно возразил я, -И имеем не менее серьезные возможности противостоять его возможностям.
Сорта, видимо, хотела еще что-то сказать, но в этот момент в комнате раздался едва слышный шепот:
– Отец…
На мгновение мы замерли, застыл на месте даже кончик Эльнординой шпаги. И тут снова, уже чуть громче, послышалось:
– Отец… Папа…
Я стремительно повернулся к постели Кины.
Она по-прежнему полулежала на подушках, но теперь в ее глазах появилось странное растерянное выражение и смотрели они… на темно-зеленый сверток в моей руке. Она выпростала из-под одеяла руки… тонкие, почти прозрачные, слабые руки, и протянула правую вперед в обессиленном жесте.
Я не помню, как очутился возле королевы, судорожно срывая с меча остатки Эльнординого плаща. Когда благородная сталь исчерченная темными знаками, матово блеснула в колеблющемся свете свечей, глаза Кины широко раскрылись и она снова прошептала: – Отец…
Потом она неожиданно перевела взгляд на меня и спросила:
– Кто ты?.. Я тебя не вижу… Открой окно, здесь так темно…
Я метнулся к ближайшему окну и сорвал тяжелую штору. Но света не прибавилось – окно было закрыто снаружи глухой ставней. И тут я, взревев, словно раненный зверь, грохнул кулаком по раме. Стекла со звоном посыпались на ковер, что-то громко хрустнуло, не то дерево рамы, не то моя рука, но я не чувствовал боли! Не переставая отчаянно реветь, я бил и бил в ненавистное дерево, пока оно не разлетелось в щепки и в комнату не хлынул поток зеленоватого солнечного света!
– Гэндальф!.. – раздался позади меня голос Кины, – Как хорошо!..
Я обернулся… Кина откинула голову на подушки и закрыла глаза. Ее губы тронула слабая улыбка, а обе ладони лежали на клинке меча, словно черпая из него новые жизненные силы.
Не слишком понимая, что происходит с королевой, я снова взглянул на приспешницу лже-Юрги и наткнулся на круглые желтые глаза Сорты. Ее лицо было донельзя удивленным:
– Она назвала тебя Гэндальф?..
Мое имя она произнесла словно не совсем понимая его, с запинкой, как нечто невозможное, нечто странное и страшное, и чуть помедлив, повторила:
– Гэндальф!..
– Гэндальф Серый Конец, – насмешливо представился я, чуть наклонив голову.
Сорта все смотрела на меня, как будто никак не могла поверить в мое появление, а потом вдруг произнесла:
– Тогда зачем тебе я?..
И тут до моей бедной головы наконец дошло, что Кина узнала меня! Узнала, несмотря на изменившийся облик, незнакомую, чудную одежду!.. Несмотря на свое состояние!
А может быть, благодаря своему состоянию?!
На душе у меня стало легко и весело. Как будто мне не предстояла еще встреча с советником Юргой, не висело надо мной обещание Баррабаса вернуться в этот мир, не надо было срочно искать оставленный ему маяк!
Кина узнала меня!
– Действительно, ты мне больше не нужна, – спокойно сказал я, – Эльнорда, сдай ее дежурным гвардейцам, пусть они ее постерегут.
Эльфийка, не отводя шпагу от лица Сорты звонко крикнула:
– Ребята! Зайдите-ка сюда!
Двери мгновенно распахнулись и в комнату вошли двое рослых ребят. У каждого из них с левой стороны камзола, от сердца, смотрела оскаленная морда здоровенной кошки.
– Барсы!.. – удовлетворенно мурлыкнула Эльнорда, – Этой змее связать руки, заткнуть пасть, завязать глаза и в самый темный подвал. Только сначала я ее обыщу!
– Мы, с твоего разрешения, останемся здесь… – бросил я эльфийке и повернулся к гвардейцам.
– Значит Фродо вас нашел?..
– Он вышел на наш передовой разъезд, и ребята быстро доставили его к воеводе, – начал докладывать один из них, – Мы были всего в двух часах езды от Замка, в лесу. Когда малыш сообщил воеводе о состоянии дел в замке, тот выслал вперед четыре группы по четыре человека. Мы подъехали порознь и быстро… заменили стражу в воротах и на башнях, – гвардеец улыбнулся, – Ну какая из койотов гвардия… Сейчас Замок полностью под нашим контролем.
– А как же праздник? – поинтересовался я.
– А праздник начался, правда, с небольшим опозданием, у господина советника случился какой-то непорядок в одежде, но мы здесь ни при чем. Сейчас он уже в зале малых приемов, произносит речь…
– Вот как? – удивился я. И по правде говоря, было чему удивиться – гвардейцы Шалая смогли совершенно скрытно и быстро провести очень сложную операцию. Так провести, что даже не потревожили ни гостей ни насельцев Замка.
– Мне бы надо его послушать, а я не могу оставить королеву… – задумчиво начал я. Но меня тут же перебил гвардеец:
– В приемной пятерка наших ребят, так что к королеве муха не пролетит. А потом, я так понял, что госпожа Эльнорда тоже останется с ней.
Эльфийка, как раз закончившая обыск пленницы, повернулась к говорившему и пропела своим милым голосом:
– Вы меня тоже узнали, мальчики?..
Обе широкоскулые обветренные рожи тут же расплылись в неудержимых улыбках.
– Так ведь наш полк выбрал тебя своей покровительницей! – немного смущенно сообщил один из них.
Теперь уже и Эльнорда довольно заулыбалась.
– Значит вы под руководством своей покровительницы обеспечите покой королевы, – решил я, – а я пойду, попробую закончить свой старый спор с советником.
– Оставь мне кусочек! – бросила мне в спину Эльнорда, вызвав, непонятно почему, бурную радость гвардейцев.
Я оглянулся на свою подружку и покачав головой посоветовал:
– Лучше прикажи разыскать королевского лекаря…
– Точно! – воскликнула Эльнорда и повернулась к своим подшефным.
Но их разговора я уже не слышал, мне надо было как можно быстрее добраться до зала малых приемов.
Зал этот, как мне было известно по прошлому посещению, находился в первом этаже противоположного крыла Замка, и его большие застекленные двери открывались в замковый сад, что позволяло, при желании, использовать и этот сад для приема гостей. Само помещение зала было небольшим, но высоким, и вдоль его стен тянулась довольно широкая галерея.
Подойдя к широко открытым дверям зала малых приемов, я услышал громкий, уверенный голос советника Юрги, уже, по-видимому, заканчивавшего свое выступление:
– … и вот, наша королева, наша мудрая, несмотря на свою молодость, королева, приняла решение вступить в брак. Она решилась на такой шаг только для того, чтобы страна во время ее болезни не оставалась без надежного руководства. Регент, которым, без сомнения, станет супруг королевы, возьмет на себя всю тяжесть власти, а это позволит самой королеве гораздо серьезнее и обстоятельнее заняться своим лечением!
Я вошел в зал. Во всю его длину тянулся накрытый стол, за которым сидели одетые в бархат и шелка люди. Все смотрели на галерею, прямо над моей головой, откуда, по-видимому, и вещал советник Юрга. На меня никто не обратил никакого внимания, кроме двух караульных гвардейцев, закутанных в длинные плащи, скрывавшие их полковую принадлежность. Я быстрым шагом направился в угол зала, к ведущей на галерею винтовой лесенке.
Советник Юрга, вернее – паяц, слепленный с настоящего Юрги, действительно стоял у перил веранды, обращаясь к сидевшим за столом:
– К сожалению, королева не может лично присутствовать на этом празднике, хотя и передает вам через меня свои наилучшие пожелания. Потому сейчас, королевский нотариус, господин Трипт зачитает нам подписанное королевой решение.
Позади советника стояли пятеро богато одетых мужчин, среди которых я сразу узнал невысокого остроносого мага Клоста и картавого Трипта. Именно его советник Юрга возвел в звание королевского нотариуса.
