Боевая бабочка немедленно начала метать молнии и огненные шары, расправляясь с иллюзорными двойниками, но Тобиус без особых усилий продолжал гонять ее взад-вперед, создавая все новых и новых двойников. Он потихоньку вылез из-под панциря буквально наполовину, прицелился и пустил в пушку слабенький разряд гурханы. Она с хлопком выстрелила цепью — трехпалая кисть взмыла вверх, утягивая за собой цепь, и врезалась в гигантскую бабочку. Пальцы сомкнулись, и лебедка автоматически стала натягивать цепь. Тобиус отшвырнул пушку и вылез полностью, когда Бамбалеска упала. Будучи магическим существом, она не могла нормально существовать без циркуляции потоков энергии в теле, а соприкосновение с проклятым керберитом эти потоки замедляло и парализовывало. Серый магистр без жалости пронзил насекомое своим посохом, и оно буквально испарилось, вернувшись в Понгемониус. Сердце кольнуло в третий раз — враг стремительно сравнивал счет…
Вскоре он вошел в кольцо-основу ипспироха и дотронулся до лежащей на столе мраморной таблички, в которую были вставлены десять драгоценных камней, два кусочка хрусталя и пять медных кнопок с различными рунами на них. К счастью, Никадим Ювелир позволял Тобиусу, как перспективному ученику, участвовать в профилактическом уходе за бесценным артефактом, в ходе которого серый многое узнал об управлении. Игла-ретранслятор передавала и получала сигналы непосредственно сквозь Астрал, и это могло помочь Тобиусу обойти нерушимый барьер, выставленный Шивариусом в материальном мире. При этом, однако, фоновые шумы, создаваемые барьером и большим скоплением аур волшебников, могли искажать сигнал. Приходилось надеяться на лучшее.
Записав послание, в котором коротко излагалась суть ситуации, волшебник поспешил прочь. Рано или поздно кто-нибудь, возможно сам Шивариус, прервет повторение записи, и к тому времени Тобиус должен был быть как можно дальше от ипспироха.
Волшебники Академии служили Ривену, почитай, со дня его основания, то есть больше полутора тысяч лет. За это время они завоевали не только славу могущественнейших магов Вестеррайха, переплюнув и Мистакор, и Гильдхолл, но и заполучили множество памятных трофеев. Тщеславие волшебников всегда было одним из самых слабых их мест, наряду с гордыней и властолюбием. Посему многие вещи, связанные с важными для Академии событиями, почетными миссиями, выполненными по указу королей Ривена, или иными славными победами, сохранялись в особом месте — трофейном зале. За века в этом музее славы скопились тысячи экспонатов, являвшихся как блестящими образчиками всевозможного барахла, так и действительно могущественными артефактами. Шкафы, стеллажи, отдельные постаменты для особенно ценных экспонатов, заставленные и завешанные трофеями, образовывали сложный лабиринт по целому этажу, кроме широких лестничных площадок, и, когда Тобиус туда добрался, он смог вздохнуть спокойнее. Некоторые артефакты из коллекции трофеев хоть и находились под охраной множества преграждающих чар, непрерывно создавали вокруг себя магический фон. Поскольку их было довольно много, а магия в них текла различная, соприкосновение и перемешивание излучений создавало астральный резонанс, который, в свою очередь, мог послужить эдакой туманностью, защищающей нуждающегося в укрытии мага. С одной стороны, это помогало Тобиусу скрыть свое точное местоположение, с другой — Шивариус знал, что аура Тобиуса растворилась в трофейном зале, и он сразу же зафиксирует, если Тобиус покинет его.
Немало побродив по этому лабиринту в ученические годы, волшебник легко передвигался по запутанным коридорам, избегая тупиковых проходов, где его смогли бы легко прижать. На то у Тобиуса имелись веские причины — он постоянно чувствовал чужое присутствие в трофейном зале. Дуновение ветерка, легкие шорохи в отдалении, едва слышный скрип петель от шкафных дверок. Кто-то бродил в лабиринте полок и постаментов, терпеливо и молча ища беглеца. Один раз волшебник бросился на пол, укрывшись защитными заклинаниями, — где-то рядом что-то обо что-то ударилось, что-то грохнуло, что-то разбилось. Поняв, что на него никто не нападает, Тобиус вскочил и понесся прочь. Лишь попетляв по запутанному клубку проходов, он смог перевести дух под экспонатом в виде отрубленной волосатой руки, тычущей указательным пальцем вверх. Длань Возвышенных Измышлений славилась тем, что оказывала на умы магов сосредотачивающее воздействие. Рядом с ней всякие мелочи покидали головы разумных существ, и они могли сосредотачиваться на действительно важных мыслях… правда, каждый восьмой, попадавший под ее влияние, невероятно глупел и на какое-то время приобретал дефект речи. Природу сего странного изъяна волшебники пытались разгадать веками.
«Нужны ловушки», — подумал Тобиус. Зная территорию и ведя на ней охоту за кем-то либо же стараясь не стать добычей самому, нужно сделать эту территорию как можно безопаснее для себя и как можно опаснее для своей добычи-преследователя.
Решение было принято, и Тобиус устремился в лабиринт, плетя чары-ловушки. Их он знал сравнительно немного, и простенький Медвежий Капкан, опасный лишь для зверей и простых смертных, в его положении был бесполезен. Пламеворот, Вмерзшая Стопа и Потайная Молния, ловушки, основанные на использовании стихийных элементов, получались у мага лучше всего. Устанавливая их на полу, скрывая линии и контуры чертежей, он перекрывал самые важные переходы в трофейном зале, те, через которые ему придется спасаться от погони, если она появится.
В одном из проходов волшебник обнаружил странную картину: несколько экспонатов были сброшены на пол и частично уничтожены, а шкаф, в котором они стояли, основательно пострадал от чего-то острого. Среди осколков вазы, обломков старинной шкатулки, разбросанных камушков и останков покрытой перламутром женской статуэтки, сжимавшей в тонких руках полумесяц, чудом уцелел индальский фонарик, хрупкая конструкция из тонкой деревянной рамы, обтянутой красной бумагой, которую, в свою очередь, украшали иероглифы и кисти желтого цвета.
Настороженно оглядевшись, волшебник приблизился к шкафу, на котором, похоже, кто-то выместил сильную злость. Он носком сапога потрогал осколки статуэтки, изображавшей вроде бы облик какой-то древней богини, нагнулся и поднял фонарик. В тот же миг его поразил электрический разряд.
Тобиуса отбросило на несколько шагов, он ударился о противоположный шкаф, и с полок на него посыпались экспонаты. Обожженная правая рука пульсировала приглушенной болью, и Тобиус в кои-то веки обрадовался тому, что она потеряла чувствительность. В то же время маг клял себя за глупость. «Возомнил о себе невесть что! — думал он. — Решил устроить охоту с ловушками, а сам попался в самую простую из них! Позор!»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
