Двери были распахнуты настежь, а возле лифта томились в ожидании вознесения на 11-й этаж две знакомые Галыгину 70-летние пенсионерки.
С ними он спокойно доехал до своего 9-го этажа и, не встретив никого на пути, открыл дверь, ведущую в коридор. На звонок в квартиру долго (целые две минуты) никто не отвечал. Наконец, дверь открыла Наина Иннокентьевна. В свои без малого 40 лет супруга Галыгина сохранила стройность и даже кое-где красоту. Она была в домашнем халате с повязанным на голове чалмой махровым полотенцем.
— Где тебя черти носят?! — неласково встретила она его с порога.
— Там же, где и тебя — спокойно ответил он, и стал снимать с себя верхнюю одежду и переобуваться. Его супруга тем временем направилась в ванную, дверь в которую была распахнута, и, обернувшись, уже более миролюбиво сказала:
— Я уже почти собралась. Не забудь. Отлет завтра в 6.30. Дождавшись, когда Наина Иннокентьевна скроется в ванной комнате, Галыгин отстегнул кобуру с пистолетом и переложил ее в кейс — туда же, куда он при совершении сделки спрятал запасную обойму. Перед тем, как сесть за ужин, ему следовало помыть руки. Без лишних церемоний он открыл дверь в ванную комнату. Его супруга в этот момент снимала, развешенное на капроновых шнурах, детское бельё.
Освободив место возле раковины, она сообщила ему весьма неприятное известие:
— Сосед из 180-й квартиры час тому назад заходил, антикварную вещь, которую ты ему заказал, попросил передать. Она стоит в гостиной на журнальном столике. Только поешь сначала. Ужин на плите. Соседом из 180-й квартиры был Дмитрий Васильевич Павлов, и Галыгин почувствовал, что внутри у него все оборвалось. «Бомба?!», — промелькнуло у него в голове. Ощущение испуга сменилось тревогой. В гостиной был Витек — его шестилетний сын, и Галыгин, выйдя из ванной в коридор, громко его позвал. Малыш не отзывался, и тогда он, подойдя к двери гостиной, осторожно ее открыл. Витек был не один, а с соседским парнишкой со второго этажа. Мальчики увлеченно играли в охотников на динозавров, расстреливая из игрушечных пистолетов диковинных пластмассовых зверушек. При его появлении они ненадолго прервались, поздоровались и тут же продолжили игру. На журнальном столике Галыгин заметил деревянный полированный ящик 50х25 см. с латунными уголками и ручкой, похожий скорее на пенал или футляр, чем на шкатулку. Недолго думая, он схватил его и понес на кухню. Следом за ним на кухню зашла Наина Иннокентьевна.
— Ты ящик открывала, видела, что внутри? — спросил он, вложив в свой вопрос столько тревоги и озабоченности, что вызвало у его супруги крайнее удивление.
— Подумаешь, открыла! Ну и что?! Ладно бы там было золото или бриллианты, а то какие-то старинные пистолеты. Ты, что, решили кому-то подарок по случаю Нового года сделать? — спросила она, и у Галыгина не то, чтобы гора с плеч свалилась, а только на душе стало намного спокойнее. Открыв ящик, он обнаружил два однозарядных пистолета длиной, примерно, 45 см. с кремнево-ударным затвором и изогнутыми деревянными рукоятками. Там же находились отделения для пуль, пороховницы, шомпола, линейки и масленки. Галыгин взял в руки один из пистолетов, и сразу почувствовал тяжесть его толстого стального ствола, калибра 1,3 см. На щёчке замка имелось клеймо с именем мастера: «Иван Аристов», — которое, правда, ему ничего не говорило.
— Кому подарок-то? Кому? — допытывалась любопытная супруга. Галыгин соврал, что это — презент для Антона Шлыкова по случаю предстоящего Дня рождения, и, она, удовлетворившись его ответом, отправилась собирать вещи и упаковывать чемоданы. Только он успел отужинать, как его мобильный телефон завибрировал. На дисплее определился незнакомый номер. Несмотря на позднее время, Галыгин вызов не отклонил. Звонивший представился Николаем Гавриловичем Тереховым и довел до его сведения, что он — секундант Дмитрия Васильевича Павлова, который желает знать, готов ли г-н Галыгин к сатисфакции.
— Я, конечно, да, но, мы живем в такое время, что каждый имеет право нанять киллера — с этими словами Галыгин начал прощупывать степень враждебности к нему дуэлянта-соперника.
— Дмитрий Васильевич Павлов, как и вы, дворянин, как по отцовской, так и материнской линии, что ныне большая редкость — сообщил г-н Терехов то, что для Галыгина в отношении его родословной новостью не являлось.
— Назовите мне свои координаты, и мои секунданты прибудут к вам в указанное вами место и время — предложил Галыгин.
— Поскольку выбор оружия за вами, я хотел бы заранее знать, устраивает ли вас тульская дуэльная пара, которую вы, наверное, уже рассмотрели? — вместо ответа поинтересовался г-н Терехов.
— Я бы предпочел гранатомет «Муха». Можно систему залпового огня «Град» — нашел в себе силы пошутить Галыгин. Повисла тишина. Галыгин чувствовал, что своим ответом он привел секунданта в замешательство.
— Я все понял, — сказал г-н Терехов, тяжело дыша, — вы предпочитаете киллера.
— Нет. Я не забыл о дворянской чести и готов стреляться, но не из древнего оружия, к владению которым у меня нет никаких навыков, а из современного. В настоящее время в моем распоряжении Beretta 92FS.
Готов ли Дмитрий Васильевич представить моим секундантам аналогичную модель? — дерзко спросил Галыгин, желая отбить у г-на Павлова охоту стреляться.
— Я должен посоветоваться с Дмитрием Васильевичем. Наш ответ вы узнаете завтра, не позднее 11.00 — завершил разговор г-н Терехов и даже пожелал ему на прощание спокойной ночи. Вопреки пожеланию г-на Терехова, ночь у Галыгина выдалась беспокойной. Вначале Наина Иннокентьевна потребовала от него проникновенной близости, ради которой она облачилась в новенький пеньюар, украшенный рюшами, вышивкой и декоративными жемчужинами. В три часа ночи проснулся, а потом громко и безутешно заплакал Витек, и не переставал капризничать даже тогда, когда его стали собирать в дорогу. По счастью, Галыгин успел доставить свою супругу и сына в аэропорт «Шереметьево» своевременно. Ему, правда, пришлось воспользоваться автомобилем Наины Иннокентьевны марки Skoda (Шкода), поскольку его автомобиль заводиться отказывался, вероятно, из-за ошибки по системам ABS, ESP или неработоспособности подушек безопасности. Зато на работу в Вычислительный центр Галыгин приехал довольно рано, в половине восьмого. К своему немалому удивлению он заметил у проходной и возле гардероба еще несколько сотрудников, спешивших на работу, но большого значения этому не придал, полагая, что причина их раннего появления — проклятые пробки, которые вынуждают работающих москвичей выезжать из дома, ни свет, ни заря. Кроме свободной от заторов дороги, он имел еще одну выгоду: прочитал предыдущий и новый, совсем еще свежий, отрывок из сочинения «ЭП-Мастера».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
