– Это – смертоносный хлыст с двумя полутысячами жал диких ос Зенго, – пояснил он. – Жала по-прежнему опасны так же, как в те дни, когда осы Зенго жужжали в своих гнездах. Но такой мудрец, как вы, сможет с ними справиться.
– Попробую, – усмехнулся Кофа. – Чем только я не занимался в своей жизни!
– Вы, госпожа, уже получили самый драгоценный дар. – Теперь шаман говорил с Меламори. – Мертвый Бог сказал, что вы сумеете сохранить душу нашего клана. Он доволен, что наш хуб станет петь для вас свои песни.
– А он будет петь? – спросила Меламори. – Пока он только дуется и скучает по хозяину.
– Когда я уеду, он запоет, – пообещал ей Алотхо. – Хуб всегда все делает вовремя.
– Да, ты уже говорил. Просто мне кажется, что он хочет вернуться к тебе.
– Под небом рождается слишком мало существ, чьи желания имеют какое-то значение, – пожал плечами арварошец. – И Лелео – не один из них, так же, как и я сам.
Его шаман тем временем обратился к Луукфи. Так почтительно он кажется не говорил даже с Джуффином.
– Вы, который беседует со многими буривухами одновременно, согласитесь ли вы принять наш дар?
– Конечно, господа, я соглашусь, – смущенно заулыбался Луукфи. – Так любезно с вашей стороны…
– Когда я отправлялся в этот поход, Завоеватель Арвароха Тойла Лиомурик Серебряная Шишка снял с себя этот плащ из самой прочной шерсти овец Царского стада и отдал его мне, – сообщил Алотхо. – Он будет счастлив узнать, что его плащ защищает от ветра того, кто бережет покой более чем двух полусотен буривухов. Примите его, сэр.
Шаман тем временем повернулся ко мне.
– Мертвый Бог хорошо знает вас, господин. Он много говорил мне о вас, но я мало что понял. Мертвый Бог сказал, что у нас нет ничего, что могло бы вам пригодиться. У вас есть все, что вам нужно, так говорит Мертвый Бог.
– Ну и друзья у тебя, нечего сказать, – веселый голос Мелифаро нарушил звенящую тишину. – Этот Мертвый Бог в лепешку готов разбиться, лишь бы оставить тебя без подарков. Какая мелочность! А еще Бог.
– Ничего, я с ним разберусь при встрече, – невозмутимо пообещал я. Наши коллеги заулыбались, но оба арварохца покосились на меня с благоговейным ужасом.
– Я очень хотел оставить что-то из своих сокровищ у вас, сэр Макс, – печально сказал Алотхо. – Но не в моей власти противиться воле Мертвого Бога.
– Ничего, можете считать, что оставили мне свое главное сокровище. Однажды мне посчастливилось услышать вашу песню. Можно сказать, она до сих пор звучит у меня в ушах.
Бедняга Алотхо принял мой язвительный комплимент за чистую монету.
– Я рад, что вы будете помнить меня.
– Вот в этом вы можете не сомневаться.
На сей раз я говорил искренне. Такое поди забудь!
Пока мы любезничали, Мелифаро обратился к шаману.
– Скажите, а ваш Мертвый Бог не будет возражать, если я сделаю подарок Алотхо? Или лучше не пытаться?
– Вы можете поступать так, как считаете нужным. Поскольку вы спасли жизнь нашего Предводителя и честь нашего клана, любое ваше деяние будет теперь сочтено благом.
– Отлично! – кивнул Мелифаро.
Он извлек из кармана лоохи драгоценный перстень со скорчившимся в центре прозрачного камня крошечным Руленом Багдасысом. Только тут до меня дошло: Мелифаро решил свести вместе обоих виновников своей непродолжительной, но жестокой депрессии, и посмотреть, что будет.
Джуффин заметил мою героическую борьбу со смехом и послал мне зов.
«Что это такое? Ты в курсе, Макс?»
«Ох, пусть он сам вам рассказывает! Но никакой опасности для здоровья сэра Алотхо эта штука не представляет, честное слово!»
«Хотел бы я знать, что вообще может представлять опасность для его здоровья!» – Джуффина терзало не беспокойство, а простое человеческое любопытство.
«Кое-что может. Конфликт между желанием и необходимостью, например».
«Экий ты наблюдательный. Ладно, не буду мешать тебе наслаждаться зрелищем».
Зрелище и правда было то еще: наш Мелифаро ораторствовал.
– Это волшебная вещь, Алотхо. Можете носить ее на пальце или в кармане – это не имеет значения. Но если однажды вам станет очень грустно, бросьте это кольцо себе под ноги. Нужно, чтобы камень стукнулся о землю, чем сильнее, тем лучше. И увидите, что будет. Я очень надеюсь, что вас это развлечет.
К моему изумлению, Мелифаро говорил скорее печально, чем насмешливо, хотя хватало, конечно, в его речи и тех, и других интонаций.
– Спасибо. Я испытаю вашу волшебную вещь, когда придет время.
Алотхо принял кольцо, немного полюбовался на крошечного Рулена Багдасыса в центре камня и надел подарок на мизинец, с другими пальцами его здоровенной лапы экспериментировать было бесполезно.
– Это хорошая вещь, предводитель, – авторитетно заявил шаман.
Брови сэра Джуффина Халли удивленно поползли вверх. Кажется, шеф все-таки был уверен, что Мелифаро устроит какую-нибудь мелкую пакость напоследок.
– Мне пора уходить, господа. – Алотхо вежливо опустил голову. – Я тороплюсь. Чем раньше я покину ваш город, тем скорее смогу вернуться.
– Я провожу тебя, – сказала Меламори.
– Нет. Это дурной знак – когда корабль уходит, а кто-то остается на причале.
– А я и не собираюсь провожать тебя до причала. Только до стены Йохира Менки, до границы с Новым городом.
– Спасибо, это хорошее предложение, – обрадовался Алотхо.
Кажется, ему никогда прежде не приходило в голову, что проводить можно только до середины пути. Если бы парень распоряжался раздачей Нобелевских премий, он бы непременно присудил одну из них Меламори – за эту гениальную идею.
Когда они покинули Дом у Моста, я сделал скорбное лицо.
– Меня оставили без подарков, – капризным тоном избалованного ребенка прогундосил я. – И мне обидно, обидно, обидно!
– Зато тебе сделали такой комплимент, какого мне, например, еще никогда не делали, – заметил Джуффин.
– Как это? – удивился я.
– Они сказали, что у тебя есть все, что тебе нужно.
– Ну и?..
– В древней Священной Книге Арвароха, все экземпляры которой они сожгли чуть ли не дюжину тысяч лет назад после того, как выучили наизусть, написано: «Люди остаются людьми до тех пор, пока им чего-то недостает», – пояснил Лонли-Локли.
– Иначе говоря, они легкомысленно записали тебя в боги, – рассмеялся Джуффин.
– И теперь их шаман будет каждую ночь приходить под мои окна, чтобы узнать мое мнение по всем важным вопросам? – усмехнулся я. – Ну-ну. А каким образом ты умудрился прочитать эту сожженную книгу, Шурф? Неужели ты такой старый?
– Нет, просто у меня неплохая библиотека. В ней есть несколько редких изданий. В частности, один из трех сохранившихся экземпляров Священной Книги Арвароха. С этими тремя экземплярами случилась какая-то темная история: не то их подарили нашему легендарному королю Мёнину…
– …чтобы набирался ума-разума! – вставил Мелифаро.
– Ну да, наверное. Или их вывезли из Арвароха какие-то пираты. В общем, в Мире есть всего три экземпляра, и один из них мой. Занимательное чтение.
– Дашь почитать? – завистливо спросил я.
– Дам. Только ты ведь ко мне никак не соберешься.
– Ну, когда-нибудь соберусь, – вздохнул я. – Мы, боги, занятой народ, конечно, но не так уж я безнадежен.
Мелифаро тем временем успел представить Джуффину полный отчет о печальной судьбе Рулена Багдасыса.
– Сначала я был зол на обоих: и на изамонца, и на Алотхо. И решил, что это – неплохая пакость. Потом я с ними смирился. Даже полюбил этих ребят.
– Полюбил? – ядовито переспросил я.
– Представь себе. Ну, немного странной любовью, согласен, и все же… Я уже был готов отменить представление, а потом подумал, что этот Рулен Багдасыс действительно вполне способен поднять настроение бедняжке Алотхо. Воины Арвароха должны ценить грубые шутки, а я не знаю шутки грубее, чем господин Рулен Багдасыс.
Сэр Джуффин Халли выглядел абсолютно счастливым.
– Макс, – весело сказал он, – раз уж ты и царь, и бог, и все такое, может быть, хоть ты отпустишь меня на отдых? Всего-то на три дня. Кимпа уехал, в доме тихо и пусто. Хочу выспаться, почитать… Между прочим, я не отдыхал больше одного дня кряду в течение трехсот с лишним лет. Хочу попробовать, вдруг получится. А мне и отпроситься-то больше не у кого.
– Я не возражаю, что ж я – зверь какой? Но почему вы не воспользовались услугами арварохского шамана? Он бы мог поторговаться за ваш отпуск с самим Мертвым Богом, а я кто? Так, погулять вышел.
– Ничего, меня вполне устраивает, – снисходительно улыбнулся Джуффин. – Не забывайте возносить ежевечернюю молитву сэру Максу, господа, закажите себе хороший ужин из «Обжоры» и вообще делайте, что хотите, а я поехал домой. Знали бы вы, какое у меня там одеяло!
– С ума сойти, – Сэр Кофа изумленно глядел ему вслед. – Этот кеттариец уходит спать до заката, да еще и отпуск берет! Я знаю его куда дольше, чем вы, ребята, но на моей памяти ничего подобного не происходило.
