[256] Анненков почти дословно приводит здесь «доводы» Грановского, Кетчера, Кавелина и др., которыми они оправдывали свое нежелание порвать с журналом Краевского, Так, они ссылались на ущемление прав и положения Белинского в новом журнале. Белинский отводил это обвинение. Двойственная позиция московских «друзей-врагов» в этом вопросе вызывала его осуждение (см., например, его письма к В. П. Боткину от 4–8 ноября 1847 г. и К. Д. Кавелину от 22 ноября 1847 г. — Белинский, т. XII, стр. 405–421, 431).
[257] Анненков здесь не точен. В своем ответном письме Белинскому из Парижа он сообщал 25 марта 1847 г.: «Герцен сейчас приехал и уже наполнил Париж грохотом желудочного своего смеха. Я очень ему рад» (цитируется письмо, опубликованное по тексту собрания Пыпина Е. Ляцким в III т. «Писем» Белинского, стр. 368).
[258] О впечатлениях Анненкова от жизни в Париже в 1846–1847 гг. см. его «Парижские письма» (Анненков и его друзья, стр. 248–369). Они печатались тогда же в «Современнике» (No№ 1–6, 9, 11, 12 за 1847 г. и № 1 за 1848 г.) и в качестве живой информации о духовной жизни Парижа накануне революции 1848 г. внимательно читались в кругу Белинского. Критик ссылается на «Парижские письма» Анненкова и в своей переписке (см. Белинский, т. XII, стр. 340, 448).
Вопреки утверждениям Анненкова, приближение революции 1848 г. предчувствовалось многими. Об этом писали Маркс и Энгельс, на близость революции возлагали надежды французские демократы — Жорж Занд, Леру, Луи Блан, тот же Клод Корбон (1808–1891), резчик по дереву, республиканец, о котором упоминает здесь Анненков. О повсеместном нарастании революции, не исключая и России, говорил и писал М. Бакунин (см. его письмо к редактору «La Reforme» в середине января 1845 г. — А. Корнилов, Годы странствий Михаила Бакунина, Л.-М. 1925, стр. 295–299).
[259] Сазонов Николай Иванович (1815–1862) — участник университетского кружка Герцена и Огарева, случайно, как и Кетчер, не арестованный вместе с ними. Человек безусловно одаренный и широко образованный, Сазонов не нашел себе дела ни в России, ни за границей. С конца тридцатых годов он поселился в Париже и окунулся в европейскую политическую жизнь, примыкая к наиболее «модным» течениям буржуазной демократии. В 1846–1848 гг., то есть в период, описываемый Анненковым, Михаил Бакунин и Николай Сазонов были видными представителями русской революционно настроенной интеллигенции в Париже, связанными с тайными республиканскими обществами и имевшими обширные знакомства в международной революционной среде. См. о Сазонове более подробно в «Былом и думах» Герцена, ч. седьмая, гл. «Н. И. Сазонов»; «Из литературного наследства Н. И. Сазонова» в публикации Б. Козьмина (ЛН, т. 41–42, стр. 178–252). Анненков встречался с Сазоновым, будучи за границей, но относились они друг к другу с плохо скрываемой неприязнью, и это не могло не сказаться на том, что писал Анненков о Сазонове в воспоминаниях, в письмах и даже в такой работе, как «Идеалисты тридцатых годов».
[260] Головин Иван Гаврилович (1816–1890) — эмигрант, издал за границей несколько компилятивных трудов по политической экономии и истории: «О сущности денег» и «Дух политической экономии», «Рассуждение о Петре Великом», а в конце 1845 г. книгу «Россия при Николае I». Недовольство царя, очевидно, возбудил самый факт литературной деятельности русского за границей. Люди, подобные Головину, не имели ничего общего с революционной эмиграцией, начало которой положили декабристы, а затем Бакунин, Герцен, Огарев и др.
[261] Всего забавнее, что он и сам считал себя важным преступником, боялся выдачи своей персоны дипломатическим путем и побежал объясняться с министром Дюшателем, который, выслушав его опасения, засмеялся и заметил: «Какой вздор! Живите спокойно, делайте что хотите, да уж если вам нужен непременно совет, то вот мой — не очень вмешивайтесь в польские дела» (рассказ Головина). (Прим. П.В, Анненкова.)
[262] К. Чуковский привел в свое время веские данные в обоснование того, что «степным помещиком», давшим Анненкову рекомендательное письмо к Марксу, был Григорий Михайлович Толстой (1808–1871), тот самый Толстой, приятель Панаева и Некрасова, который летом 1846 г. высказал благое намерение помочь им в приобретении «Современника», богатый казанский помещик, либерал, любитель театра и литературы. Рекомендательная записка Григория Толстого к К. Марксу об Анненкове, найденная в архиве, укрепила догадки. Разбирая библиотеку П. Лаврова, которому Энгельс передал часть книг на русском языке из библиотеки К. Маркса, некто С. ан — ский (псевдоним раскрыть не удалось) обнаружил в ней томик, заключавший в себе «Замечательное десятилетие» Анненкова, напечатанное в 1880 г. в «Вестнике Европы», в кн. 1–5. Статьи Анненкова были переплетены вместе со статьями Пыпина о Белинском. Судя по подчеркиваниям и заметкам на полях, Маркс внимательно читал гл. XXV–XXXI воспоминаний Анненкова. В разделе о «степном помещике» К. Маркс подчеркнул в тексте слова: «он уверил Маркса» и сбоку приписал по-французски: «С'est un mensonge! II n'a dit rien de la sorte. II m'a dit au contraire qu'il retour-nerait chez lui pour Ie plus grand bien de ses propres paysans! II avait meme la naTvete de m'inviter d'aller avec luib' (С. ан-ский, К характеристике Маркса, „Русская Мысль“, 1903, № 8, стр. 63).
Судя по тому, что мы знаем сейчас о Г. Толстом из разысканий (см. К. Чуковский, Григорий Толстой и Некрасов, ЛН, т. 49–50, стр. 365–396), из воспоминаний (см. А. Я. Панаева-Головачева, Воспоминания, М. 1956, стр. 151–155; С. Т. Аксаков, История моего знакомства с Гоголем — Гоголь в воспоминаниях, стр. 117), Анненков в известной мере шаржирует его облик. В письме к Марксу от 2 октября 1846 г. он иначе отзывался о Г. М. Толстом („наш честный, простой, прямой Толстой…“). И все же он. очевидно, располагал какими-то фактами насчет благого, но не выполненного Толстым намерения — продать свои имения. В письме Ф. Энгельса из Парижа от 16 сентября 1846 г. имеются, например, такие строки: „… наш Толстой, навравший нам, что он хочет продать в России свои имения“ (Соч., т. XXI, М. 1929, стр. 34). В письме Анненкова к Марксу из Парижа от 8 мая 1846 г. читаем: „Я только что получил известие, что Толстой принял решение продать все имения, которые ему принадлежат в России. Не
„Это ложь! Он ничего подобного не говорил. Он, напротив, сказал мне, что вернется к себе для наибольшего блага своих собственных крестьян! Он даже имел наивность пригласить меня ехать с ним!“ трудно догадаться, с какой целью“ (см. Д. Рязанов, Очерки по истории марксизма, М. 1928, т. II, стр. 92).
[263] Анненков выехал из Петербурга за границу 8 января 1846 г., останавливался в Берлине, встречался с П. Н. Кудрявцевым, рассказывал ему о Белинском (см. Белинский, т. XII, стр. 269), а затем проездом в Париж, очевидно в марте этого же года, познакомился в Брюсселе с К. Марксом и ф. Энгельсом. Возможно, что Анненков присутствовал на одном из заседаний возглавленного Марксом с начала 1846 г. Брюссельского коммунистического корреспондентского комитета. 30 марта на заседании этого комитета в присутствии Вейтлинга Маркс и Энгельс выступили с резкой критикой его „уравнительного“ коммунизма (К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, изд. 2-е, т. 2, стр. 628). В первой половине апреля Анненков был уже в Париже и в письме от 8 мая осведомлял Маркса о своей парижской жизни.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
