Её лодыжка всё ещё болела при любой попытке на неё опереться. Без сомнения, есть перелом. Опухоль спала ещё в Темнолесье, но боль осталась. Растяжение уже наверняка прошло бы. Цепи гремели от каждого её движения. Кандалы ранили не только запястья, но и гордость. Но такова цена покорности.
– Ни один человек не умер от того, что преклонил колена, – сказал ей однажды отец. – Вставший на колени может подняться вновь с клинком в руке. Кто не поклонился, пожалев спину, останется мертвым и только.
Бейлон Грейджой подтвердил правдивость своих слов, когда его первое восстание провалилось; кракен склонился перед оленем и лютоволком только для того, чтобы подняться вновь, когда Роберта Баратеона и Эддарда Старка уже не было в живых.
Так же поступила дочь кракена в Темнолесье, когда её доставили к королю, связанную и охромевшую (но, слава богу, не изнасилованную), с пылающей от боли ногой.
– Сдаюсь, ваше величество. Поступайте со мной, как вам будет угодно. Прошу лишь пощадить моих людей.
Она беспокоилась только о Кварле, Трисе и остальных выживших в Волчьем Лесу. Уцелело всего девять. «Наша драная девятка», – так назвал их Кромм, самый израненный из всех.
Станнис пожаловал ей их жизни. И всё же она не чувствовала в этом человеке настоящего милосердия. Он полон решимости, вне всякого сомнения, и не испытывает недостатка в отваге. Говорили, что он справедлив… и если его справедливость беспощадна, что ж, жизнь на Железных Островах приучила Ашу Грейджой и к такому. И всё-таки король ей не нравился. Эти глубоко посаженные, голубые, прищуренные от вечной подозрительности глаза, скрывающие кипение холодной ярости. Её жизнь ничего для него не значила. Она всего лишь заложница, трофей, выставленный напоказ северу, свидетельство способности одолеть железнорожденных.
«Глупо с его стороны». Победа над женщиной вряд ли поразит северян, насколько она может о них судить, а её ценность как заложника более чем ничтожна. Теперь Железными Островами правит её дядя, а Вороньему Глазу наплевать, жива она или нет. Вот мужу – жалкой развалине, навязанной ей Эуроном – возможно, и не наплевать, но Эрику Айронмакеру не хватит денег на выкуп. Но такие вещи не объяснишь Станнису Баратеону. Казалось, сам её пол оскорблял его. Она знала, что мужчины из зелёных земель предпочитают видеть своих женщин кроткими и нежными, одетыми в шелка, а не в коже и железе с метательным топором в каждой руке. Но недолгое общение с королём в Темнолесье убедило её, что и в платье она понравилась бы ему не больше прежнего. Даже с женой Галбарта Гловера, благочестивой леди Сибиллой, он хоть и был учтив, но чувствовал себя откровенно неуютно. Похоже, этот южный король принадлежит к числу мужчин, для которых женщины – существа другой расы, такие же таинственные и непостижимые, как великаны, грамкины и Дети Леса. Медведица тоже заставляла его скрежетать зубами.
Была только одна женщина, к которой Станнис прислушивался, но её он оставил на Стене.
– По мне лучше бы она была с нами, – признался сир Джастин Масси, светловолосый рыцарь, командующий обозом. – Последний раз мы пошли в бой без леди Мелисандры на Черноводной, когда тень короля Ренли напала на нас и загнала половину войска в залив.
– Последний раз? – переспросила Аша. – Разве эта колдунья была в Темнолесье? Я не видела её.
– Едва ли это можно называть битвой, – произнёс сир Джастин, улыбаясь. – Ваши железнорожденные сражались отважно, но нас было во много раз больше, к тому же мы застигли вас врасплох. Винтерфелл же узнает о нашем приближении. И людей у Русе Болтона не меньше, чем у нас.
«Или больше», – подумала Аша.
Даже у пленников есть уши, и она слышала весь разговор в Темнолесье, когда король Станнис и его полководцы обсуждали этот поход. Сир Джастин выступал против него с самого начала, как и многие другие рыцари и лорды, пришедшие со Станнисом с юга. Но волки стояли на своём. Нужно отобрать Винтерфелл у Русе Болтона и вызволить дочку Неда из лап его бастарда. Так говорили Морган Лиддль, Брандон Норри, Большое Ведро Вулл, Флинты и даже Медведица.
– Между Темнолесьем и Винтерфеллом сотня лиг, – сказал Артос Флинт в ту ночь, когда споры в великом чертоге Галбарта Гловера дошли до кипения. – Три сотни миль полета ворона.
– Долгий переход, – согласился рыцарь по имени Корлисс Пенни.
– Не настолько уж и долгий, – настаивал сир Годри, могучий рыцарь по прозвищу Убийца Великанов. – Мы уже прошли не меньше. Владыка Света осветит наш путь.
– А что будет, когда мы подойдем к Винтерфеллу? – произнес Джастин Масси. – Две стены, разделённые рвом, внутренняя стена высотой сотню футов. Болтон ни за что не выйдет встречать нас в поле, а для осады нам не хватит запасов.
– Не забывайте, что к нам присоединится Арнольф Карстарк, – сказал Харвуд Фелл. – Как и Морс Амбер. У нас будет столько же северян, сколько и у лорда Болтона. А к северу от замка растет густой лес. Мы построим осадные башни, тараны…
«И погибнете тысячами», – подумала Аша.
– Может, лучше перезимовать здесь, – предложил лорд Писбери.
– Зимовать здесь? – проревел Большое Ведро. – Сколько, по-вашему, пищи и фуража припас Галбарт Гловер?
Тогда сир Ричард Хорп, рыцарь с обезображенным шрамами лицом и бабочками «мёртвая голова» на плаще, повернулся к Станнису и произнёс:
– Ваше величество, ваш брат…
Король прервал его.
– Мы все знаем, что сделал бы мой брат. Роберт поскакал бы к воротам Винтерфелла в одиночку, разбил бы их своим боевым молотом и проехал по обломкам, чтобы убить Русе Болтона левой рукой, а Бастарда – правой.
Станнис поднялся.
– Я не Роберт. Но мы выступим и освободим Винтерфелл… или погибнем, попытавшись это сделать.
Какие бы сомнения ни испытывали его лорды, простые люди, похоже, верили в своего короля. Станнис разбил одичалых Манса Налётчика у Стены, изгнал Ашу и её железнорожденных из Темнолесья. Он брат Роберта, победитель в знаменитом морском сражении у Ярмарочного Острова, человек, удерживавший Штормовой Предел в течение всего восстания Роберта, и обладатель чудесного меча, зачарованного клинка Светозарного, чьё сияние освещает ночь.
– Наши враги не так грозны, как кажутся, – убеждал Ашу сир Джастин в первый день похода. – Русе Болтона боятся, а не любят. А его друзья Фреи… Север не забыл Красную Свадьбу. Каждый лорд в Винтерфелле потерял там кого-то из родных. Станнису достаточно пустить Болтону кровь, и северяне покинут его.
«Надейтесь на это, – подумала Аша, – но сперва, кровь нужно пустить. Только дурак бросит побеждающую сторону».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
