От обода колеса во все стороны отходили «лепестки», вернее «спицы» – сужающиеся трубы поменьше диаметром, окутанные струйками серебристого пара. Их Игнат насчитал двадцать две.
– Что это такое? – сдавленным от волнения голосом спросила Лилия.
Игнат не ответил, разглядывая непонятное сооружение, возвышавшееся над пирамидальным городом. Именно оно и привлекло его внимание час назад, испуская неслышимый ухом стон, оценённый Лилией как «дребезжание колокольчика».
Куттер поднялся выше.
«Ромашка» превратилась в своеобразный зонтик, не имеющий купола, но опиравшийся на «спицы».
– Он вибрирует!
Игнат кивнул, так же как и подруга, ощущавший высокочастотную вибрацию, сотрясавшую всё гигантское сооружение.
– Цветок находится под напряжением.
Словно в ответ на его слова по ободу к внешним «спицам» метнулись сполохи электрического сияния.
– Красиво!
– И опасно!
– Может, это тот самый маяк, о котором ты говорил?
– Не похоже, слишком ажурен и непрочен, несмотря на величину. К тому же он молчит.
– Мало ли по какой причине он замолчал. Либо это один из комплектов системы контроля кладбища. На Полюсе Недоступности роль системы контроля играла спайдер-система, не пропускавшая к поверхности космические корабли.
– Здесь её нет.
– Может, разрушилась от времени.
– Сдаётся мне… – Игнат не договорил.
Обод «ромашки» внезапно вспыхнул, покрываясь сеточкой синих молний, и в центре кольца возникло сияющее ядро, превращая «цветок» в призрачный нервный узел, каким его рисуют в учебниках по анатомии.
Во все стороны от этого «нервного узла» прянули прозрачные электрические сполохи, куттер закачался как на волнах, подхваченный внезапным порывом ветра.
– Что за чертовщина?! – изумился Игнат.
Сияющее ядро «нервного узла» погасло.
Молнии перестали стегать воздух, втянулись в обод «ромашки».
Взору предстал бликующий металлом эллипсоид вращения, напоминая формой знакомые конструкции.
– Космолет? – не веря самому себе, произнёс Игнат.
Эллипсоид пришёл в движение, выплыл из чаши «ромашки», медленно двинулся к ближайшим пирамидам, окружавшим кратер со стеблем. Потом его пилот обратил внимание на куттер путешественников и направил гиганта к нему.
– Бежим! – одними губами выговорила Лилия.
Игнат почувствовал дуновение морозного ветра в спину: его интуиция тоже «ощетинилась», уловив угрозу в движении неизвестного космического левиафана. Но верить в недобрые намерения экипажа космолёта не хотелось, и отступление Игнат начал позже, чем требовалось. Выстрел из «глюка» (гигант выстрелил, даже не поинтересовавшись, кто находится в кабине куттера!) он опередил всего на одно мгновение.
– Держись!
Куттер метнулся в сторону.
Стрела прозрачного лилового огня пролетела мимо, вонзилась в соседнюю пирамиду и начисто снесла её вершину.
Игнат дёрнул куттер в другую сторону, буквально всем телом ощущая и предвосхищая действия инка корабля.
Ещё одна огненная стрела пролетела в сантиметре от борта куттера, едва не распилив его надвое.
Игнат крутанул юркое судёнышко в спираль пикирования, заставил сплясать «тарантеллу», по-прежнему предчувствуя очередной выстрел, вонзил куттер в щель между пирамидами, погнал машину прочь, выделывая кульбиты таким образом, что его отгораживала от преследователя какая-нибудь из пирамид.
Агрессивно настроенный чужак поднялся выше, выцеливая беглеца и веером расстреливая попадавшиеся под прицел пирамиды. В кильватере за ним вытянулась цепочка огненных всплесков, вычерчивая траекторию погони, вызванной каким-то недоразумением (была надежда) либо стечением обстоятельств.
Однако продолжаться долго погоня не могла, слишком разительно отличались возможности небольшой воздушной машины и спейсера, способного разнести в пыль весь город сразу. И даже экстрасенсорика Игната, возбуждённая экстремальной ситуацией до состояния инсайта, не давала ему особых преимуществ.
«Помогай!» – передал он Лилии чувство страха, не имея возможности попросить её об этом вслух.
Лилия «подсоединилась» к нему, что тут же сказалось на состоянии пилота (он почувствовал глоток свежего воздуха), но было уже поздно, машина с трудом увернулась от огненного клинка и напоролась боком на ребро пирамиды.
Вскрикнула Лилия.
Удар бросил воздушную машину к соседнему сооружению – в форме столба с фестонами, и бликующий огненный высверк снёс ему корму.
– Прыгай! – крикнул Игнат, изворачиваясь таким образом, чтобы уберечь Лилию от броска вверх.
Затем его сплющило о косо уходящую в небо плоскость – грань пирамиды, и он едва не потерял сознание от боли в позвоночнике. Включил антиграв костюма, перестал беспомощно крутиться на косом склоне, но не увернулся от брызнувших сверху камней – преследователь очередным выстрелом разнёс куттер на дымящиеся лохмотья, и был погребён под лавиной обломков рухнувшей на него стены.
Тем не менее столкновения с самыми большими глыбами он избежал благодаря вовремя заработавшему подсознанию, реагировавшему на опасность в десять раз быстрее сознания. Сбросил навалившуюся на плечи гору мелких камней, поискал глазами Лилию.
Подруги нигде видно не было.
Зато из-за пирамиды справа выплыла жидкометаллическая полусфера, накрыла его ощутимо массивной тенью.
Заработала вдруг рация «кокоса»:
– Кого это я подстрелил?
– Чёрт бы вас побрал! – опомнился Игнат. – Вы что, с ума сошли?! Стреляете на поражение!
– Прошу прощения, принял вас за нехороших парней, вздумавших выяснить отношения.
Игнату показались знакомыми нотки голоса неизвестного командира космолёта.
– Кто говорит? Что это за спейсер?
Ответили не сразу:
– Странно, мне кажется, я уже слышал этот голос.
– Хорст!
– Ромашин-младший! – хмыкнули в ответ. – Надо же, какая встреча! Само провидение посылает мне подарок! Ты один?
Игнат наконец разглядел Лилию по другую сторону кучи обломков полуразрушенного столба. Хотел броситься к ней, пытаясь установить мысленный контакт, но между ним и лежащей без движения девушкой вонзилось в «бетон» полотнище сиреневого пламени.
– Стой, где стоишь, младший! Я уже вижу, что ты не один. Удачно я здесь вышел. Кстати, где?
– В Караганде! – вырвалось у Игната. – Дай пройти, она без сознания.
– Она? Чудесно. У тебя есть спутница. Будет интересно познакомиться с женщиной самого Игната Ромашина. – В голосе Хорста прорезались глумливые интонации. – А вот тебе не повезло, гриф, несмотря на то, что я оказался не в том месте и не в то время.
– Пропусти!
– Не дёргайся, Ромашин, ты в прицеле «глюка». Одно движение – и от тебя останутся одни воспоминания! Что это за место?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
