Вхожу в раж, вопя во всю Ивановскую:
- ВАУ, ОЙЕ!!! МЫ ПОРВЁМ ЭТОТ ГОРОД!!!
Увы… Но человечий язык слишком скуп и беден, чтоб описать всё это.
***
…Увлекшись танцем, я не видел всего происходящего и не понял, отчего смолкла музыка – как заткнули чем. И как вдруг рядом с нами очутился худой и длинный как жердина из плетня, Гришка Колчак - про которого я знал только, что он кокаинист и сексуальный маньячила. Красная фуфайка, высокие сапоги, лихо заломленная набекрень фуражка, приблатнённая чёлочка – как грязный крысиный хвостик спадающая на замаслившиеся похотью крохотные глазки с сузившимися зрачками.
Взгляд у него, да… Как у обдолбавшегося до зелёных соплей серийного маньяка при виде беззащитной жертвы в глухом переулке.
Чёрт, это несколько не по моему «сценарию»!
- Отдохни на лавочке, фраерок, - перекинув папироску из одного стороны рта, в другой, - дальше, я - с твоей кралей танцевать буду!
Колчак пытался поймать Лизу за руку - да та, увернулась, прижавшись ко мне.
- Спокойно, девочка, - шепчу, – я с тобой.
Правила поведения при общении со шпаной мне хорошо известны: смотреть ему в глаза – значит бросить открытый вызов. Опустить глаза вниз – показать слабость и вызвать немедленную агрессию.
Дерзко говорю ему, глядя мимо - как сквозь пустое место:
- Слышь, «танцор» - тебе чё? Собственные яйца жмут?! Сядь на место – не мешай людям культурно отдыхать.
Тот, явно озадачен или возможно даже - растерялся на минуту от такой борзоты.
- Эй, Колчак, – выкрикнули из «публики» знакомым мне голоском, - эту тёлку тот фраерок привёл Большому. Убери заготовки, жердяй, пока тебе их не отломали!
Группировка Ивана Большого, гулом голосов поддержала говорящего.
Тут же, возле нас оказался вышеупомянутый персонаж - похожий на самца-гориллу в период гона за западным интуристом. Материализовавшийся с шустростью жидкого стула, Иван Большой буром попёр на Колчака:
- Ты, чё? Не слышал, чё те народ говорит? Вали отсель, «танцор»!
Однако, из зала послышалось опровержение:
- Не бреши! Он её Колчаку привёл – фраерок лысый сам так сказал!
И этот голосок мне знаком… Почему-то.
Гул голосов сторонников длинного обдолбыша с адмиральским прозвищем - используя общепринятые в подобной среде идиоматические словосочетания, поддержал его.
Народ в танцзале уже был достаточно разогрет ещё до нашего прихода спиртным, кокаином и нашим с Лизой «номером». Страсти понемногу накалялись:
- Сам не бреши, сука!
А, это уже истошно орёт воняя гландами, незнакомый кто-то.
Ну, дальше знаете, да?! Слово за слово и, срач в танцзале, стал разгораться «обратным палом» - без пожарной машины с брандспойтом, уже не погасишь:
- Падла, я тебя порву!
- Урою тебя, мразь!
Изучив местные порядки, я предполагал что оба лидера соперничающих группировок «культурно» выйдут подраться из-за Елизаветы «за угол». Но из-за одного неадекватного обдолбыша - придётся импровизировать, раз всё пошло не по сценарию.
- Вообще-то мы с моей девушкой сюда потанцевать пришли, - вежливо улыбаясь, сообщил я обоим вожакам, - разрешите, мы уйдём?
- Можешь идти – тебя никто не тронет, - не глядя сплюнув мне под ноги, ответил Большой, - а девка останется. Она, уже не твоя…
У Колчака было своё предложение:
- Фраерка разденем да разуем - да поделим его чоботы и тряпки, а «лохматый сейф» в карты разыграем… Всё по справедливости - как тебе, Большой?
Тот, презрительно сплюнул под ноги уже «адмиралу»:
- С тобой в карты играть?! Поищи дурней в другом районе. Девка моя – без всякого базара, а фраерка забирай вместе с чоботами и шмутьём… Разуй его, раздень и…
Прозвучало довольно похабное предложение - однозначно гомосяткой направленности, от которого меня всего передёрнуло, а «шохи», сгрудившиеся за спиной этого гориллы - хором жизнерадостно заржали:
- БУГАГАГА!!!
Колчак, покраснев от обиды и ярости, заправил под кепочку блатной чубчик и сунул руку в карман. Вынимает… Мать твою: у него оказалась железная перчатка - самая настоящая, как у средневекового рыцаря!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Ты что, жирный пидор, тут гундосишь?!
Твою, мать!
В руке Ивана Большого тут же блеснул холодной улыбкой смерти нож. Да, ещё какой нож – здоровый как римский гладиус, или мне с перепуга так показалось…
Мать, твою!
Сюда же без «железяк» ходют!
- Кто «пидор»?! Ах ты, ё… твою мать! Забыл, у кого мотню намеднясь нюхал?
- ЧЁ?! ТЫ ЧЁ ВАЩЕ БАЗАРИШЬ, ПАДЛА?!
У меня шары – вот-вот на лоб выскочат: а, как же «нейтральная территория»?!
Млять, всё пошло без всякого сценария: вообще-то, планировалось - что они за угол выйдут выяснять отношения «по культурному» и, без своих «железяк».
Меж тем «внизу», девки с визгом стали разбегаться кто куда и, маты посыпались пуще прежних - из одной толпы хулиганов в другую полетели пустые бутылки… Я вовсе не пустил этот процесс «на самотёк»! Это Санька да Ванька, прикинувшись хулиганами противоборствующих группировок, провоцировали меж ними бойню. Их идея, кстати – я лишь её правильно тактически «оформил».
Шум, крики, мать-перемать – вот, вот и… Вспыхнет!
И, тогда выждав немного время, прибегут наши ребята. Осталось нам с Лизаветой продержаться чуть-чуть.
***
Оба альфа-самца на сцене, не решаются на активные действия – понимая опасность противостоящего противника. Они буровят друг друга взглядами, топчутся с места на место – как бы примериваясь для нанесения удара и переругиваются.
Однако я вскоре понимаю – всё это дешёвые понты!
Противники равные и, вот-вот - попугав друг друга и соблюдя внешние «приличия» - положенные им по их статусу среди братвы, начнут искать какой-то устраивающий обоих компромисс. Наиболее вероятный из них – Лизу изнасилуют по очереди, а меня… Возможно, просто разденут и отпустят на все четыре стороны без надругательства над личностью – отвесив лишь пару хороших затрещин «для порядка».
В «сценарии» такого не было – приходится создавать новый, импровизируя на ходу. Шепчу Лизе:
- Твой одиночный выход, девочка: раззадорь и страви этих бубуинов… Ну?! Обвини их в трусости!
И, Елизавета не подкачала:
- Да, никак вы оба сцыте!
Она, как королева на рыцарском турнире, улыбаясь выходит меж двумя «бойцами» и сделав ловкий пирует – от которого, юбочка приподнявшись колокольчиком, обнажила на миг её белые округлые коленки, бросила меж ними носовой платок:
- Победитель получит всё!
Это, как спусковой крючок у стартового пистолета нажали: оба «претендента» на её «всё» - бросились вперёд с неистовостью двух козлов на «брачном» поединке, позабыв про всякое благоразумие.
В отличии от «киношных», реальные драки не зрелищны!
Через мгновенье, они отпрыгнули назад: у Колчака окровенился правый бок и он злобно скалясь, отступил назад под прикрытие шнырей. Оставшийся на месте Большой пострадал меньше: у него повисла плетью левая рука - но правая крепко сжимала тесак.
- Да, что на них смотреть, ё…?! Ху…ячь!!!
Меж тем внизу, наконец, одна толпа хулиганов кинулась на другую и начался всеобщий «замес».
- БЕЙ ИХ, НАХ!!!
- МАТЬ, ПЕРЕМАТЬ…!!!
- На, заполучи!
- Ах, ты ж…!
- Наших бьют!
Часть «шестёрок» со сцены, не удержавшись от искушения, спрыгнула на помощь каждый своим.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Победитель «турнира» - Иван Большой, попытался подойти и схватить за руку свой живой «приз»:
- Как кличут тебя, маруха?
Та, ловко отскочив – подводя его спиной ко мне, отвечает с холодностью Снежной королевы:
- Тебе не один хрен, бычара? Ты не в моём вкусе – пошёл вон!
