уверенностью сказать только то, что видел его мёртвым. И я также уверен, что тело, найденное в том гробу, не принадлежало Эжену, так как на руках этого человека не было шрамов от кандалов. Ведь они с Виктором меченные. У них на запястьях такие… браслеты…
– Да, я видел руки Виктора, – кивнул Жан, – Что же получается? Кто-то подменил тело?!
– Да. И я думаю, что это проделки маркизы, – кивнул Карлос, – О реальной подмене тела знаем только мы с вами, ну и, конечно, тот кто это сделал… Вы же понимаете, что я не стал делиться этими соображениями с людьми герцога. Так что, если я прав, и это маркиза, то… когда-нибудь вы спросите её, где же она решила похоронить Эжена, и сможете ему поклониться. Когда-нибудь, но не сейчас. На заре эта воительница покинула Рунд. Заявила, что ноги её больше не будет в этом гадком городишке и уехала в неизвестном направлении. Что ещё сказать… Люди герцога изрядно избили гробовщика, добивались, кто до них вскрывал могилу? Надеялись, всё-таки раздобыть потерянную голову погребенного там… Гробовщик едва не умер от страха, но как скажешь то, чего не знаешь?.. Тогда подозрение пало на барона. Они прошлой ночи малость повздорили. Вот герцог и предположил… Какой знатный скандал между ними случился! Это надо было слышать! В чём они только друг друга не упрекали! Но что толку?.. И здесь ничего для них не выгорело. Разве что, разлад между этими двумя стал ещё глубже. Теперь они даже видеть друг друга не могут. Вот такая получилась история. Так что, герцог остался не у дел.
Изумлённые Марианна и Жан переглянулись, и Жан решился:
– А Виктор как? Он был при ЭТОМ?
– Да, – Карлос горестно кивнул, – Ты многое знаешь, раз допускаешь такие мысли. Да, был. И Антуан был…
Жан удивлённо повёл бровью:
– Антуан?
– Этот твой полоумный брат едва не вцепился в герцога, но Виктор лишил его чувств.
– Спас герцога?! – изумилась Марианна.
– Герцогу ничто не угрожало. Ничто, чёрт бы его побрал! – вдруг вскипел старый испайронец.
– Значит, Виктор до сих пор изображает из себя Глена? Он безумен в своей смелости! – сокрушённо вздохнул Жан.
– Глена?! Эжен и это успел сказать?! – изумился Карлос.
– Нет, Эжен не называл имени… – Марианна сощурилась и подарила Жану удивлённый взгляд.
Она хорошо помнила, какой новостью для Жана стало известие о том, что Виктор служит герцогу, и вот оказывается, Жан в самом деле знает, под каким именем тот скрывается!
Карлос скрестил с Жаном взгляды, и они поняли друг друга без слов.
– Виктору это многого стоило… – в голосе Карлоса послышались нотки мольбы, – Но ты, как я теперь вижу, не в обиде на него? Верно?
– О чём ты?! О какой обиде речь?! – горячо воскликнул Жан, но тут же осёкся, взгляд его исполнился невыразимой печалью, – Виктор так говорил про Эжена… Несомненно, они друг другу особенно близки… Я помню, каким ударом для меня стало известие о гибели Анри, и это при том, что я не видел то его падение своими глазами! Тогда у меня всё-таки сохранялась надежда! А Виктор… Я боюсь представить, каково ему… Карлос, он должен быть сейчас с нами. Мы одна семья!
– Чёрт меня побери, если я с тобой не согласен, сынок! Но… он думает иначе, – и Карлос сокрушённо развёл руки.
– Карлос, помоги мне с ним встретиться! Я и найду нужные слова! – вскинулся Жан и даже подался ближе.
Он был искренне уверен, что сможет это сделать, но Карлос только нахмурился пуще прежнего:
– Виктор сильный человек, как, впрочем, и ты, мой друг. Я не ожидал, что он сможет так стойко перенести гибель Эжена, а раньше ваше пленение…, да тут ещё и помолвка этой белокурой графини. Я видел, это едва не добило его. Но… Наверно его жизненной силой является упрямство. Сеньорита, а ваш друг тоже упрям?
– Жан? – Марианна невольно улыбнулась, – Да, очень…
– Тогда, вот вам и ответ. Виктор решил остаться, и изменить это, по крайней мере сейчас, не в нашей власти, – и Карлос веско положил руку на стол.
– Уверен, я меня есть такая власть! Я смогу его уговорить! – и Жан решительно встал, но неожиданный невесёлый смех Карлоса остановил его.
– Воистину, вы близнецы! – Карлосу потребовалась целая минута, чтобы успокоиться.
И как же сильно этот смех напоминал рыдание…
Но Жан, даже поняв причину этого горького веселья Карлоса, не остановился:
– Карлос, друг, помоги мне встретиться с ним. Конечно, никто не в силах заменить ему Эжена, или Анну, но мы одна семья, а это очень много… Мне кажется, я понимаю его… В этой скверной истории…
– Это, и правда, скверная история, но она ещё не окончена! – вскинулся Карлос, – Вот что, сынок, остановись! Не пытайся убедить меня в том, что проблем у нас вдвое больше, чем я ожидал. Давай рассудим спокойно, по крайней мере, насколько это возможно. В первую очередь, если кто и виноват в случившемся, то это Антуан. Из-за него вы попали в плен, в остальном рука проведения, Эжен не мог не помочь Виктору, как не смог бы и ты на его месте поступить иначе…
–… Я?! Но я-то как раз ушёл!!! Ушёл в то время, когда они из-за меня… – с горечью возразил Жан.
– Я же сказал, не из-за тебя, а из-за Антуана! – ожесточился и Карлос, – К тому же если бы ты не ушёл, то наверняка тем самым погубил бы и себя, и Виктора.
– Но Эжен…
– На всё воля Господа! Я сам видел, как мастерски он прыгает из окон с любой высоты, но судьбе было угодно, чтобы именно в этот момент внизу оказалась карета, карета женщины, которую он уже самонадеянно называл женой. Вот что заставляет содрогнуться. Ох… как же сильно Виктор не одобрял это увлечение брата, как-то раз он даже сказал, что боится, как бы она в конец не извела Эжена. Но да… Здесь уже ничего не исправить. Надо жить дальше, – отрезал Карлос.
– Да, верно. И именно поэтому нельзя оставлять Виктора при герцоге. Карлос, герцог его подозревает!!! Его решение остаться сильно попахивает самоубийством, – Жан присел напротив испайронца и пытливо заглянул в его глаза.
– Не знаю, не знаю… Думаю, пока вы живы, он на себя руки не наложит. В этой ситуации вы все, ты, Жан, сеньорита Марианна и сеньор Анри, вы единственное, что удерживает в нём хоть какой-то интерес к жизни, и сейчас вы очень нуждаетесь в его помощи. Сейчас только в его власти вывести вас из города и на какое-то время укрыть от внимания герцога. Согласись, это вам необходимо, по крайней мере до тех пор, пока сеньор Анри не встанет на ноги. Виктор это понимает, пойми и ты, Жан, и
